Музыка охраняла души людей от выхода из тела при близком контакте со Всевышним, коим является принесение жертвы в Храме. Об этом же свойстве музыки говорится и в трудах хасидизма…
Предание гласит, что мелодия нового нигуна подобно пламени охватила всех присутствовавших, и спустя короткое время, весь вагон обреченных подхватил пение хазана…
Ребе разучил с хасидами новую мелодию на этот текст. Впрочем, новой ее можно было назвать весьма относительно. По словам Ребе, это была "мелодия, которую пели в Литве и Украине, выражающая широту русской души".
В вербальном тексте содержится парадокс: война олицетворяет не сокрытие Творца, а наоборот, раскрытие Его со стороны качества хесед. Музыка же, сопровождающая эти строки, свидетельствует об обратном…
В хасидской музыке есть немало примеров, когда один нигун является "римейком" другого, содержит "ссылку" на другой, имеет с другим общие схожие интонации. Эта пара – уникальный случай, когда один нигун является "планом-конспектом" своего предшественника.
Это не просто предпраздничный гимн, а настоящий хабадский нигун. То есть, понимая его строение и использованные в нем средства выразительности, мы можем узнать что-то важное о духовной работе предновогодних дней.
В этой мелодии идея жанра "душа спускается в тело" преломляется так: жизненные испытания помогают раскрыть потенциал природной любви к Создателю, скрытой в сердце, и стать еще ближе к Нему. В результате человек как будто рождается заново…