Мендель Липскар, закончив учиться в Монреале, отправился в хабадскую йешиву в Нью-Йорке. По традиции, учащийся ешивы в день своего рождения получал короткую аудиенцию у Ребе: он мог попросить благословение и, если нужно, совет.

В том году у Менделя не ладились отношения с партнером по хевруте – учебе в паре. Они все время спорили: что бы ни сказал один, другой немедленно возражал; что бы ни сказал другой, первый тут же начинал противоречить. В день своего рождения Мендель в разговоре с Ребе выразил свое разочарование: “Ребе, вероятно, со мной что-то не так. Я ловлю себя на том, что постоянно спорю со своим товарищем по учебе...” И он попросил совета, что делать в этой ситуации.

Рав Липскар вспоминал:1

Ребе сказал мне: “Похоже, у тебя есть дар к пильпулю”. Под пильпулем он подразумевал спор на талмудические темы с целью прояснить значение сложного места в тексте. Ребе порекомендовал мне совершенствоваться в этом. Неожиданно ситуация, в которой, как мне казалось, не было ничего положительного, предстала передо мной грандиозной возможностью для личностного роста.

Потом, когда мы с партнером учились, я совершенно по-иному стал смотреть на наши споры. В них было нечто позитивное – мы спорили, потому что нас не устраивало поверхностное прочтение текста; мы оба хотели докопаться до более глубокого смысла!

Вот классический пример того, что психотерапевты и коучи называют рефреймингом – техникой, позволяющей людям по-иному взглянуть на ситуацию, человека или взаимоотношения. Смысл рефрейминга, или когнитивной реструктуризации заключается в следующем: точка зрения человека определяется рамками, через которые он видит ситуацию, и определяет центр и границы его компетенции. Если сместить эти рамки, изменится смысл, а вслед за ними зачастую изменятся мнение и соответствующее поведение человека.

Совет, который Ребе дал ученику йешивы, показывает, насколько мастерски он владел рефреймингом. Короткая встреча с Ребе и даже одно его слово могло перевернуть все мировоззрение человека, его отношение к событиям и людям, изменить его жизненный путь.

Истории о глубочайших сдвигах в сознании после беседы с Ребе помогают понять, как метод позитивной предубежденности Ребе действовал в реальной жизни.

Первопроходец, а не подопытный кролик

Когда Шейндл Иткин исполнилось 14 лет, по соседству открылась хабадская средняя школа2 для девочек, и отец Шейндл уговаривал ее поступить туда. Шейндл, отстаивая свою независимость и не желая становиться “подопытным кроликом” в новой программе, категорически отказалась уходить из старой школы в своем районе. Расстроенный отец убедил ее написать Ребе письмо и попросить совет.

Шейндл написала Ребе довольно резкое письмо, которое завершила вызывающими словами: “Я не желаю быть подопытным кроликом”.

Вспоминая об этом годы спустя, она призналась: “Наверное, было не вполне уместно так писать, может быть, я не имела на это права, но я была подростком, независимым в суждениях. И я твердо решила не идти [в эту новую школу]”.

Несколько дней спустя Шейндл получила от Ребе ответ, который полностью изменил ее точку зрения. К ней вернулось ее письмо с небольшими изменениями, сделанными рукой Ребе: он вычеркнул оборот “подопытный кролик” и вместо него написал халуца – “первопроходец”.

“Халуца? Я буду первопроходцем?! Я взберусь на гору, я переплыву реку, я сделаю все что угодно!”

“Ребе знал, как достучаться до подростка одним словом. Одним простым словом, разглядевшим самую суть того, чем я была. Я хотела быть уникальной, особенной, отличаться от других, прокладывать новые пути... Поэтому, конечно, я пошла в [новую] школу. Мы были классом первопроходцев”3.

С первого года учебы и на всю жизнь Шейндл сохранила связь со средней школой “Бейс-Ривка” в Краун-Хайтс; сейчас она работает там директором. Ребе переформатировал ее ситуацию и одним-единственным словом изменил всю ее жизнь.

Инвестиции в будущее

Лондонский бизнесмен Бобби Фогель сыграл важную роль в создании новой хабадской средней школы для мальчиков. Во время последней, как предполагал Бобби, встречи с Ребе он смущенно сказал, что не сможет больше помогать школе. Финансовое бремя, сказал он, в основном лежит на его плечах, и оно чересчур тяжелое для одного человека.

– Я буду говорить с вами на языке бизнеса, – с улыбкой сказал Ребе. – Представьте, что вы торгуете бриллиантами. У вас есть коробка бриллиантов, и я хочу положить туда еще несколько бриллиантов высшей пробы. Вы будете возражать?

Вы несете бриллианты, – радушно заключил Ребе. – Не бросайте их, несите их дальше.4

Этой обманчиво простой метафорой Ребе вывернул подход Бобби наизнанку: то, что воспринималось как бремя, оказалось благословением. Каждый учащийся – это драгоценный камень, который нужно огранить и подготовить к жизни, которая осветит и обогатит все вокруг. С этой точки зрения, образование – не дорогостоящая обязанность, а бесценная возможность.

Благодаря переосмыслению, предложенному Ребе, Бобби финансово поддерживал несколько школ и образовательных проектов более сорока последующих лет.

Человек второго сорта

Один йешива-бохер, несмотря на все усилия, учился весьма посредственно. Он расстраивался из-за того, что не достиг того уровня учености, к которому стремился и который от него ожидали семья и соседи.

Это привело его к депрессии. Когда один из сверстников спросил парня, что его гнетет, тот рассказал, что пошел к рош-йешива (директору) и рассказал ему, что чувствует себя несостоятельным неудачником и боится, что никогда не достигнет высот в изучении Торы, на что так горячо надеялся.

Пытаясь утешить юношу, рош-йешива сказал, что даже если тот не станет ученым раввином или преподавателем Торы, то может заняться бизнесом и благодаря этому материально поддерживать других знатоков Торы и учебные заведения, в которых звучат ее слова.

Вопреки благим намерениям директора, его “слова утешения” еще глубже погрузили юношу в пучины отчаяния. Он был воспитан в убеждении, что высшее достижение человека – быть великим знатоком Торы. Теперь же ему сказали, что его детским мечтам не суждено сбыться и он может рассчитывать разве что на то, чтобы поддерживать достижения других.

Друг, перед которым он излил душу, посоветовал ему написать Ребе письмо и в нем описать свои горькие чувства и переживания.

Ребе написал в ответ следующее:

Есть мишна, в которой четко сформулирована цель человеческого существования: “Я создан служить Создателю моему”.5

Согласно этому простому, но глубокому учению, наш raison d’être, цель и смысл всего человеческого существования – служить Б-гу. Для этого есть множество путей. Одним из них является изучение Торы, но другим, не менее важным, является поддержка изучения Торы.

Одни люди по своим способностям лучше подходят для одного пути, другие для другого, но конечная цель для всех одна и та же, независимо от выбранного ими пути.

Наши уникальные способности даны нам Всевышним для того, чтобы научить нас, какой путь к этой универсальной цели подходит именно нам.

Письмо Ребе полностью изменило понимание молодым студентом цели своей жизни и изменило его жизненные устремления и замыслы.6

В результате его настроение улучшилось, к нему вернулись чувство собственного достоинства и целеустремленность. Ребе объясняет, что люди не делятся на первый сорт – знатоков Торы, и второй сорт – бизнесменов и представителей других профессий, тех, кто служит людям первого сорта и материально их поддерживает. Ни ученые, ни те, кто их поддерживает, не делятся на высших и низших. У них просто разные способы достижения одной и той же цели – служить Б-гу.

“Во всех путях твоих познавай [волю] Его, и Он выпрямит твои пути”.7

Без пахоты не будет хлеба

Когда рабби Авраѓам Глик начал преподавать в дневной школе при хабадской йешиве в Мельбурне, он координировал различные молодежные мероприятия. Через три года он перешел на административную должность – стал завучем. Значительную часть рабочего дня он теперь занимался проступками учащихся, которых отправляли к нему из учебного зала. “Я начал чувствовать, – говорит рабби Глик, – что использую свое время не самым продуктивным образом. Вместо того чтобы работать педагогом, я стал надзирателем”.

Во время следующей поездки в США рабби Глик на встрече с Ребе упомянул, что ему не нравится то, чем он занимается. Ребе тут же ответил ему:

Пахота – одна из тридцати девяти категорий работ, запрещенных в шаббат. Это, однако, ставит вопрос. Общее правило состоит в том, что разрушающая деятельность не считается “работой” и не запрещена Торой. Вспашка поля представляет собой разрушение пласта земли, то есть разрушающую деятельность, и поэтому ее не следует запрещать в шаббат.

Ответ состоит в том, что пахота – необходимая предпосылка для посева. Если почва не подготовлена должным образом, семена не прорастут. А если семена не прорастут, то не будет урожая и, в свою очередь, не будет хлеба. То же относится к наведению порядка в школе. Это необходимая предпосылка для обучения, без которой нормальная учеба невозможна. Поддерживая дисциплину, вы не тратите свое время впустую, вовсе нет. Наоборот, вы содействуете должному преподаванию и обучению.8

Этот “рефрейминг” изменил взгляды рабби Глика на весь спектр образовательного процесса.9

Всего несколькими словами Ребе переубедил рабби Глика и в то же время преподал ему важный урок. То, что может казаться неприятной задачей, если рассматривать ее отдельно, на самом деле служит достижению высшей цели, если рассматривать ее в контексте всего процесса.

Такова сила переосмысления!