Моя семья была очень хорошо знакома с рабби Арье Левиным, знаменитым "праведником Иерусалима", который еще при жизни стал легендой, неустанно помогая больным, нищим и тем, кто страдал под гнетом британского владычества в подмандатной Палестине (1920 - 1948). Он часто приходил к нам в гости, а на мою долю затем выпадало провожать его домой. Он всегда расспрашивал меня о моих занятиях и нередко приглашал зайти к нему, чтобы продолжить беседу. И таким образом еще с двенадцатилетнего возраста у меня с ним установились свои отношения, которые длились более тридцати лет. Я видел в нем мудрейшего человека из всех, кого когда-либо встречал. Он стал для меня наставником, к которому я всегда обращался за советом. А после его кончины в 1969-м году я опубликовал статью о нем в еженедельнике "Паним эль Паним" ("Лицом к лицу").

В то время я участвовал в кампании распространения иврита в странах рассеяния и в связи с этой работой в 1970-м году посетил Нью-Йорк, где удостоился встречи с Любавичским Ребе. Как только я зашел в его кабинет и представился, он воскликнул: "Я читал статью о рабби Арье Левине в "Паним эль Паним", которую написал Симха Раз. Это вы?" Когда я подтвердил, что это я и есть, он спросил, оставил ли рав Арье какие-либо еще не напечатанные труды. Действительно, после него осталось множество рукописей, включая комментарий ко всей Мишне. Со временем несколько частей этого комментария были опубликованы. Но в тот период из всего, что он написал, увидела свет только одна его брошюра, в которой он рассказывал о своем наставнике - знаменитом каббалисте, известном под псевдонимом Лешем. Я сказал об этом Ребе и добавил, что рав Арье был "ходячей Торой". И я процитировал некоторые из его учений. Затем я рассказал несколько историй о нем. Эти истории, как мне показалось, совершенно очаровали Ребе. В какой-то момент вмешался секретарь, сказав, что прошел час, и я должен заканчивать. Я тут же начал просить прощения: "Извините меня, пожалуйста. Я знаю, я не должен был оставаться тут более десяти минут". Но Ребе попросил меня продолжать. И так прошел еще один час, а потом и еще полчаса в рассказах о раве Арье. Под конец встречи Ребе предложил мне записать все, что я рассказал ему, потому что на примерах из жизни праведников можно многому научиться. Такие истории проникают в сердце и в душу и иногда оказывают на читателей даже большее влияние, чем слова Торы. Тогда я еще не думал о том, чтобы написать книгу о раве Арье, но слова Ребе задели меня, и я начал собирать воспоминания других о нем.

Собирая материал, я обнаружил, что рав Арье и Ребе обменивались множеством писем. Внук рава Арье рассказал мне, что однажды посетил Ребе и сообщил ему, что рав Арье очень переживает из-за жестокой критики, которой его подвергают в некоторых ультра-ортодоксальных кругах за то, что он дружит с нерелигиозными евреями и относится к ним с великой любовью. Ребе дал потрясающий ответ: "Мы читаем в трактате "Поучения Отцов": "Тот, кем довольны люди, тем и Всевышний доволен". Сказано не "тот, кем довольны очень праведные и б-гобоязненные люди", а просто люди - обычные люди, первые встречные с улицы!"

Эту и множество других историй я включил в книгу, которую опубликовал на иврите под названием "Иш Цадик Айя" и на английском под названием "Цадик нашего времени". И подтолкнул меня к этому Ребе.

Помимо того, что встреча с Ребе оказала глубокое влияние на мою жизнь, у меня осталось очень сильное впечатление от него как от истинно святого человека. Перед тем, как уйти, я упомянул женщину, которая, как я знал, нуждалась в его благословении. Он немедленно встал, взял карандаш и бумагу и спросил: "Как ее зовут и как зовут ее мать?" Ребе занимался мировыми проблемами, но когда его просили о благословении для кого-либо, он полностью посвящал свое внимание тому, кто в благословении нуждался.

Я часто переписывался с Ребе и посылал ему экземпляр каждой из моих книг, как только они выходили из печати. Ребе всегда хвалил их. Когда в 1978-м году он узнал, что меня направили в Кейптаун по приглашению Сионистской федерации Южной Африки возглавлять еврейскую систему образования, Ребе в письме выразил надежду, что я не стану прерывать мою писательскую деятельность, потому что в моих книгах рассказывается об аутентичном иудаизме.

В мою работу входила поддержка всех, кто продвигал еврейскую культуру, включая хабадского посланника раввина Менделя Попака. Когда мой двухгодичный контракт истек, я, к своему удивлению, получил письмо от Ребе, в котором он выражал надежду, что я не обижусь на его непрошеный совет: продлить мою миссию в Южной Африке. Он добавил, что позволяет себе такую просьбу только потому, что, по его мнению, этого требует общественное благо. Естественно, я послушался его и остался еще на два года.

Из всех людей, с кем я когда-либо встречался в моей жизни, Ребе произвел на меня наибольшее впечатление. Я думаю, его личность олицетворяет слова Книги Притч: "вецадик - йесод аолам" ("праведник - основа мира"). Как небоскреб возносится к небесам благодаря глубокому фундаменту, хотя сам фундамент скрыт и не видим глазу, так учения праведника продолжают вдохновлять нас даже после его ухода из этого мира, когда мы не можем видеть его, но все еще можем у него учиться.

Перевод Якова Ханина