Великое пробуждение

Гутник:

– Еврейские лидеры пытаются придумать, как использовать чувства, пробудившиеся в обществе по отношению к еврейству. Весь народ Израиля ощущал единство и испытал духовный подъем, но сейчас, к великому сожалению, эти чувства начали остывать. Еврейские лидеры выражают боль от того, что возможность привести больше евреев к иудаизму была упущена. Они надеются, что Любавичское движение и Ребе, который использует лозунг "Уфарацта" ("распространяйтесь"), сделают что-нибудь в этом направлении.

Ребе:

– Мы обязаны сказать им, что еврейский народ должен вернуться к Торе и соблюдению заповедей.

Гутник:

– Я уже говорил об этом в прошлую субботу, да и в прошлом году. Что изменится, если руководители общин снова заговорят об этом?

Ребе:

– Не надо стесняться. Повтори свою прошлогоднюю речь. Недавно у меня был глава одной австралийской общины. Он рассказал мне о светских конференциях и о том, как они много болтают и ничего не делают, и он пришел к выводу, что единственное, что можно сделать практически, это что-либо, связанное с религией.

Я сказал ему: "Если это так, когда вы возвратитесь в Мельбурн, почему бы вам на встрече с еврейским советом представителей штата Виктория не стукнуть по столу и не сказать: 'Друзья мои, вы послали меня на конференцию, а эти конференции бесполезны! Давайте-ка вместо этого призывать к изучению Торы и исполнению заповедей!'" Он ответил мне: "Если я такое сотворю, меня сочтут сумасшедшим".

Затем ко мне пришел представитель Израильской рабочей партии Мапай, который тоже сказал, что всякие конференции не приносят евреям никакой практической пользы. Я предложил ему показать пример: стать религиозным и начать с того, чтобы ежедневно возлагать тфилин. Он ответил, что хотя он и излил передо мной душу, но представить себе такое – чтобы однажды в понедельник он вошел в свою гостиную и надел тфилин, а его жена, с которой он живет тридцать лет вместе, заглянула туда и увидела, что он стоит в углу с тфилин на голове и на руке – он не может. Он сгорит со стыда перед ней, а она сочтет его ненормальным.

Я сказал ему, что он ошибается. Он сам знает, что должен это делать, и что его возвращение к иудаизму должно начаться с возложения тфилин, но он стесняется собственной жены! А на самом деле он даже не знает – а что, если его жена знает, что это правильное дело, но сама стесняется ему об этом сказать?! И вот так они оба стесняются друг друга.

И ты тоже стесняешься повторить свою прошлогоднюю речь, хотя сам знаешь, что это надо сделать. Были бы варианты, так нет же! Все уже было сделано, чтобы привести Мошиаха, и безуспешно. Почему бы не попробовать то, что надо: соблюдать Тору и делать добрые дела? Почему не предложить евреям хотя бы в течение года быть народом Торы? Хотя бы в течение двадцати четырех часов?!

Гутник:

– Даже если я вернусь в свою общину и расскажу им о чудесах, которые мы видели в Израиле во время войны, и даже если мне удастся их убедить вернуться к иудаизму, и даже если другие раввины добьются того же в своих общинах, разве возможно достучаться до всех евреев?!

Ребе:

– Во-первых, если ты это сделаешь, кто-нибудь еще сделает это, а потом и третий, и четвертый. Мы не знаем, как далеко это пойдет. Во-вторых, есть закон, приведенный Рамбамом в "Мишне Тора": следует рассматривать весь мир, как будто в нем ровно половина зла и половина добра, и одно доброе дело может перевесить чашу весов в сторону добра. И когда даже один еврей возвращается к Торе и исполнению заповедей и добрых дел, мы не знаем, может быть, именно это перевесит чашу весов всего мира.

Гутник:

– Я обещаю, что, когда вернусь в Австралию после 9-го Ава, я так и сделаю.

Ребе:

– Три раза в нашем поколении Всевышний давал нам возможность начать Освобождение, но эти возможности были упущены, и в этом вина еврейского руководства.

Первая возможность была в 1948-м году. Ты знаешь мою особую страсть по отношению к комментарию Раши к Торе. Раши говорит о водах Потопа, что вначале Всевышний дал миру "дожди благословения" на случай, если люди раскаются, и только после того, как они этого не сделали, "дожди благословения" превратились в свою противоположность, не дай Б-г.

В 1948-м году Всевышний дал нам "дождь благословения". Даже русские поддержали еврейский народ против британцев, которые хотели уничтожить народ Израиля. Это было время возможностей. Но еврейские лидеры были заняты рассуждениями и спорами: упоминать ли Имя Всевышнего в "Декларации Независимости". И этим они отодвинули Освобождение на пятьдесят лет.

Вторая возможность представилась во время Синайской кампании 1956-го года. Если бы еврейский народ верил, что спасение придет от Всевышнего, а не от французских «Миражей» и британских военных самолетов, все было бы иначе.

Но никогда еще не было возможности, подобной нынешней. Эту войну выиграли Тора и заповеди. Тут нет никакого сомнения. Еврей в Москве читал псалмы, еврей в Буффало возлагал тфилин, это помогло евреям победить своих врагов в Земле Израиля. Если бы еврейские лидеры использовали эту возможность побудить народ соблюдать Тору и заповеди, наша ситуация сейчас была бы совершенно другой.

Представь себе: молодой человек в Израиле призван в армию, ему дают "Узи" и говорят: "Оставляй свою жену и детей и иди в Эль-Ариш воевать". На каждой войне есть те, кто уклоняется от призыва. А тут ни один еврей не отказался воевать, даже такой, для которого слово "еврей" не более чем звук. Весь народ был готов "исполнять и слушать".

Когда такой молодой человек воевал в Эль-Арише, его Тора и заповеди воевали за него. Б-жественное Присутствие снизошло в окопы и помогало солдату воевать на границах Страны Израиля. Если бы еврейские лидеры предложили такому солдату использовать запасы веры и отваги, которые раскрылись для него самого во время войны, чтобы посвятить их Торе и исполнению заповедей с тем же самым отношением "исполним и будем слушать", он и весь еврейский народ откликнулись бы и все было бы не так, как сейчас. Но лидеры опять промолчали, и великая возможность была упущена. Они были слишком робкими, чтобы сказать еврею правду: это время вернуться к Торе.

Самая первая глава в самом первом разделе Свода еврейского закона "Шулхан Арух" начинается не 13-ю принципами веры Рамбама, а правилом, которое сформулировал Рама – рабби Моше Иссерлес: "Нельзя бояться насмешников". Почему? Потому что, если не следовать этому правилу, невозможно исполнять все остальные еврейские законы.

Может быть, я слишком резок, но еврейское руководство совершенно несостоятельно. Они избегают меня, потому что знают: я потребую от них говорить правду. Их робость, вразрез с правилом "нельзя бояться насмешников", задерживает Освобождение. А евреям надо говорить о необходимости соблюдать Тору и заповеди.

Я начал кампанию по исполнению заповеди тфилин. Это только начало. Я надеюсь, что благодаря тфилин еврейский народ приблизится и к другим заповедям: соблюдению кашрута, законов субботы, а со временем и всей Торы. Моя цель – чтобы миллионы рук стали руками, на которые повязывают тфилин.

Гутник:

– Ребе требует, чтобы по крайней мере большинство евреев соблюдало Тору и заповеди. Однажды генерал Ариэль Шарон надел тфилин у Западной Стены. Но что будет завтра? Он уже не будет входить в большинство.

Ребе:

– Один раз он надел тфилин, и он надел бы их и на следующий день, если бы кто-нибудь пришел к нему и поощрил это сделать. Но никто не удосужился.

Гутник:

– Прислушается ли к нам еврейский народ, если мы заговорим с ними о Торе и заповедях?

Ребе:

– Да, еврейский народ прислушается. Не только юнцы, но и сорокалетние – чья жизнь и мнения уже устоялись – готовы слушать, если только их лидеры скажут им правду.

Гутник:

– Не упустили ли мы момент? Не слишком ли поздно сейчас?

Ребе:

– Нет, еще только август. Если мы сделаем свою работу, если посланники сделают свою работу и скажут миру правду, мы можем привести Освобождение. Завтра суббота "видения". Ты, вероятно, слышал мои беседы – в этот период, несмотря на траур по разрушенному Храму, следует быть радостным. Так будем же радостными, проведем фарбренгены – хасидские застолья – с евреями, расскажем им о пробуждении, которое произошло в эту войну, и с Б-жей помощью наступит Освобождение.

Перевод Якова Ханина