История моя начинается в октябре 1951-го года, когда наша семья переехала из Франции в США. После нашего выезда из Советского Союза мы оставались в лагере для перемещенных лиц, пока Джойнт – Американский еврейский объединенный распределительный комитет – не поселил нас в Вильямсбурге – одном из районов Бруклина.Там мы получили квартиру на несколько месяцев. Затем мы переехали в Краун Хайтс, где мой отец открыл первый бакалейный магазин, закрывавшийся в субботу.

В те годы действовали так называемые "синие законы", согласно которым запрещалось торговать в воскресенье, и все друзья моего отца говорили ему, что он неминуемо прогорит, если будет держать магазин закрытым два дня в неделю. Но мой отец и помыслить не мог о том, чтобы работать в субботу. Поэтому он обратился к Ребе за советом, не попытать ли ему счастья в каком-нибудь другом деле. Ребе посоветовал ему не отказываться от магазина, но, естественно, закрывая его на субботу.

В начале 50-х, когда мне было девять лет, я уже помогал отцу по работе. Используя трехколесную тележку, я разносил по домам заказы. А многие наши заказчики были очень знамениты: Ребе, его жена ребецин Хая-Мушка, его мать – ребецин Хана, его теща – вдова Предыдущего Ребе. У нас покупали продукты Кожницкий ребе, Бобовский ребе, Козловский ребе и Новоминский ребе. Разбогатеть мы не разбогатели, но работали много и сводили концы с концами. Сам я вставал в пять утра, готовясь к разноске, а отец поднимался еще раньше и оставался в магазине до одиннадцати вечера.

Затем в один прекрасный день – это было в 1953-м или 1954-м году – один любавичский хасид по имени Янкель Липскер пришел к моему отцу и заявил, что хочет открыть еще один продуктовый магазин в том же квартале. Отец возразил ему: "Тут для одной-то семьи недостаточно покупателей, как же набрать их на две? Более того, оптовики кошерной продукции не станут привозить тебе товары, они уже имеют дело со мной".

Но Липскер начал умолять его: "Мне нужен заработок". Тогда отец заявил: "Пойдем к Ребе. Как он скажет, так и будет".

Они пришли к Ребе, который выслушал их обоих, а затем сказал: "В обычных обстоятельствах Стилерман прав. Вы оба не можете тут заработать. Но я обещаю, что Всевышний обеспечит заработок для вас обоих".

Отец абсолютно доверял Ребе, поэтому он послушался и согласился. Он не только позволил Липскеру открыть магазин, но и одолжил ему на это денег. Более того, отец помогал ему добиться успеха. Когда у Липскера кончался какой-либо товар, отец посылал ему этот товар из наших собственных запасов. Я хорошо это помню, так как именно я привозил наши товары Липскеру. Трудно представить себе более дурацкий способ вести дела, но каким-то образом они оба справлялись и зарабатывали себе на жизнь, как и обещал Ребе.

Особенно хорошо я помню, как в те времена доставлял продукты матери Ребе, ребецин Хане, которая относилась ко мне с большой сердечностью, всегда предлагала стакан молока – горячего зимой, холодного – летом. Я очень полюбил ее. Она была веселой, излучала оптимизм, всегда улыбалась. У меня создавалось ощущение, что она – моя бабушка. Маленький разносчик из бакалеи, я чувствовал искреннюю заботу с ее стороны. Она всегда спрашивала меня: "Как твоя мама? Как твой папа?" В редких случаях, когда я не мог доставить ей продукты и это делал кто-либо вместо меня, она звонила моему отцу и спрашивала, все ли со мной в порядке. Предлагая мне молоко, она просила что-нибудь ей рассказать. Я пересказывал истории из журнала "Беседы и повести", который публиковал Нисан Миндел. Она слушала меня с явным удовольствием.

Однажды я сказал ей:

– Ребецин, я прочел забавную историю и не знаю, правда ли это.

– Что это за история? – спросила она. И я рассказал:

– Когда Предыдущий Ребе был маленьким мальчиком, он спросил своего отца, умеют ли ангелы считать. Отец сказал, что не знает, но зато он знает, что каждый раз, когда кто-нибудь читает главу из псалмов, рождается ангел, и этот ангел зажигает светильник, который сияет на небесах вверху и на земле внизу. Это настоящая история?

– Не только эта история настоящая, – ответила она, – но именно так все и происходит.

– В таком случае я произнесу главу из псалмов, – заявил я. – Всю книгу псалмов я не прочитаю, но одну или две главы скажу, потому что я тоже хочу светильник.

– Чтобы получить светильник, – сказала она, улыбаясь, – тебе нужен дом. Знаешь, как его построить? Тебе нужен фундамент из Торы и заповедей. Когда у тебя будет фундамент, ты сможешь построить дом и тогда уже сможешь мечтать о светильнике.

В другой раз я спросил ее: "Ребецин, какую молитву Ребе любит больше всех?" Не знаю, откуда у меня возник этот вопрос, но я был юнцом, собиравшимся поступать в колледж, и мне хотелось знать, какая молитва самая важная, чтобы именно ее произносить с полным сосредоточением.

"Все молитвы важны, – ответила она, – но ты прав, должна быть самая важная молитва. Я не знаю, какая молитва самая важная для Ребе, но я спрошу его и в следующий раз, когда ты придешь, я тебе расскажу".

На следующей неделе, когда я привез продукты, она объявила:

– Я рада сообщить тебе, что у меня есть для тебя ответ.

Она замолчала и я замер в нетерпеливом ожидании.

– Это очень короткая молитва, – сказала она. – Это первая молитва, которую мы произносим утром сразу по пробуждении, "Модэ ани" ("Благодарю Тебя, Владыка живой и вечный, за то, что Ты, по милости Своей, возвратил мне душу мою. Велика моя вера в Тебя").

– И все? – спросил я.

– Да, – ответила она. – Это его любимая.

Я удивился, но и очень обрадовался. И, естественно, эта молитва тоже стала моей любимой.

Спустя год Ребе выступил с объяснением молитвы "Модэ ани" и сказал, что суть ее в том, что Всевышний верит в нас, и не следует Его разочаровывать. Откуда мы знаем, что Он верит в нас? Потому что он дал нам еще один день жизни, хотя и не обязан это делать.

И это стало моей целью в жизни – каждый день стараться не разочаровывать Б-га своими делами. Ребе научил меня этому при посредничестве ребецин Ханы.

Перевод Якова Ханина