В законах ритуальной нечистоты (тума)1 Рамбам постановляет: "Тума объектов языческого поклонения – установление книжников2. И есть намек на ее существование в Пятикнижии: "И сказал Яков своему дому и всем, кто с ним: "Устраните богов чужих, которые среди вас, и себя очистите и перемените ваши одежды"3. И есть четыре вида источников этой тумы4…"

Как правило, в "Мишне Тора" Рамбам не приводит никаких "намеков" на установления мудрецов, фигурирующих в Пятикнижии и упоминаемых в Талмуде и мидрашах. И когда мы говорим "как правило", это не просто оборот речи. Это правило, которого Рамбам последовательно придерживается. Поэтому невозможно не задаться вопросом: почему в данном случае он находит нужным упомянуть такой "намек"? Тем более что речь идет о "намеке", не фигурирующем ни в Талмуде, ни в мидрашах той эпохи5. Т. е. в писаниях, являющихся для Рамбама первоисточниками, сказанному в которых он, в общем и целом, следует. Так откуда и зачем Рамбам его берет?

И это тем более странно в свете того, что в Талмуде прямым текстом выдвигаются несколько версий о том, в каких словах Писания может содержаться намек на то, что объекты языческого поклонения являются источниками нечистоты: "И скверной считать будете вы покрытие из серебра твоего для истуканов и одеяние из золота для литого идола твоего; ты отбросишь их, как нечистое, "уйди" – скажешь этому"6, "И не вноси мерзости в твой дом, чтобы не стать обреченным, как она. Отвращайся от этого и гнушайся его, ибо обреченное это"7, "И вынес он ашэру из дома Г-сподня за Иерусалим, к потоку Кидрон, и сжег ее у потока Кидрон, и истер ее в прах, и бросил прах ее на гробницы сынов народа"8. Ок, в конце все эти версии отметаются, и все соглашаются, что тума языческого служения – это установление книжников. Но "намеки" остаются "намеками", и они упоминаются в Талмуде. Почему же Рамбам, почему-то решив упомянуть "намек" в Писании на существование этой нечистоты, не приводит ни один из этих вариантов, а предпочитает им четвертый, в источниках талмудического периода не упоминаемый?

Это тем более странно с учетом того, что уже в следующем параграфе9 Рамбам цитирует стих "не вноси мерзости в твой дом" и ссылается него. А в следующем10 – стих "ты отбросишь их, как нечистое". Почему же в первом, программном, он предпочитает сослаться на не фигурирующий в качестве "намека" в Талмуде стих "и себя очистите и перемените ваши одежды"?

Чтобы ответить на этот вопрос, следует уяснить, что возможны два разных понимания того, что представляет собой "тума языческого поклонения".

Первое: установление касается объектов поклонения и связано с ними. Тора запретила извлечение любой пользы из того, что стало предметом поклонения. И книжники в продолжение и развитие этого запрета добавили ему от себя статус источника тумы, чтобы максимально минимизировать любые физические контакты с подобными объектами.

Второе: установление не связано на прямую с запретами Торы, касающимися объектов языческого поклонения, его цель – оградить и отдалить (в рамках обязанности мудрецов "возводить ограду вокруг Торы"11) каждого еврея (субъект) от всего, что связано с язычеством. (А то, что идолища поганые делают нечистыми при соприкосновении не только людей, но и сосуды, можно счесть формой давления на субъект: объекты, на которых почиет тума, ритуально чистому субъекту спать не дают.)

И разница между "намеками", которые упоминаются в Талмуде и тем, который приводится Рамбамом, как раз и заключается в том, что в приводимых Талмудом упор делается на объекты ("скверной считать будете вы покрытие", "ты отбросишь их как нечистое", "не вноси мерзости в твой дом", "отвращайся от этого") как источник тумы12, на их мерзостность и недопустимость их существования. А в приводимом Рамбамом – на субъект: "Устраните богов чужих, которые среди вас, и себя очистите и перемените ваши одежды".

Короче говоря, Рамбам приводит именно стих "устраните богов чужих", как "намек" на туму языческого служения, чтобы подчеркнуть, что, по его мнению, целью книжников при введении в свод законов установления о туме языческого служения было психологическое воздействие на субъектов, манипуляция их сознанием, если хотите, а не изменение статуса самих объектов, которым не повезло стать идолами или чем то, напрямую связанным с идолопоклонством.

И если бы в самом первом параграфе первой главы раздела Рамбам не разъяснил бы свою позицию касательно сути установления, законы исполнения которого он начинал излагать и устанавливать, он мог бы быть неверно понят. И поэтому с нее (в форме упоминания все расставляющего по своим местам "намека") он и начинает. И уже далее без опаски быть неверно понятым цитирует стихи Писания, которые, не будь они предварены разъяснением, сделанным в первом пункте, могли быть неверно, по мнению Рамбама, поняты.

Но теперь нужно понять другое: а что приводит Рамбама к заключению, что установление о туме языческого поклонения направлено именно на формирование отношения субъектов, а не определение статуса объектов? Для того, чтобы разобраться в этом вопросе, важно иметь в виду, что запрет идолопоклонства уникален в частности тем, что, в отличие от абсолютного большинства прочих запретов, он касается того, чего не существует в реальности13. Нет никаких "богов". И поэтому есть запрет совершать некие субъективные действия, переносящие ложную веру в пустое – в плоскость реального, материализующие ее: создавать идолов, поклоняться им действием, совершать им приношения и т. д.

И также следует иметь в виду разницу между запретом Торы получать какую бы то ни было пользу от объектов языческого поклонения, сводящимся к недопустимости использования объектов, и установлением о туме, нарушение которого приводит к изменениям в статусе субъекта: человеку, на котором тума, запрещено входить в Храм, прикасаться к коэнским приношениям и т. д.

И поэтому Рамбам заключает, что установление о туме языческого поклонения направлено на сферу субъективного: иначе могло бы сложиться ложное впечатление (нарушающее сущностный запрет на идолопоклонство), что в идолопоклонстве есть нечто реальное, и языческое служение меняет статус объектов. Поэтому Рамбам постановляет, что суть установления – в воздействии на субъекты, на людей. Судя по всему, таким образом Рамбам как минимум намекает на некое фундаментальное положение, касающееся запрета на идолопоклонство в целом.

В Мишне14 приводится вопрос, который был задан нашим старейшинам в Риме: если Всевышний не желает идолопоклонства, то почему Он не прекращает его существование? Ответ старейшин в вольном изложении: если бы поклонялись только чему-то бесполезному, то можно было бы и прекратить его существование, но поклоняются же и небесным светилам, и горам, и силам природы и т. п. Стоит ли уничтожать весь мир из-за дураков, обожествляющих что ни попадя? Тогда римляне предложили важное для целостности мироздания не уничтожать, но хотя бы неважное прекратить. На что мудрецы ответили, что если сделать так, то поклоняющиеся важному укрепятся в своей вере, обретут "весомые" доказательства ее "истинности".

Ок, наши победили римлян в споре. Но вопрос-то хороший: почему и зачем Всевышний творит мир таким, что в нем существует возможность допустить существование божков и служение им, столь значительная и опасная, что Тора предписывает бороться с ней и искоренять ее? Уничтожать культуры и цивилизации, и все их памятники религиозной культуры! Ведь очевидно и несомненно, что, захоти Всевышний, чтобы в Его Творении не было места идолопоклонству, то его бы и не было. Почему же Он предпочитает, чтобы идолопоклонство было (или хотя бы могло быть), а мы с этим боролись разными способами?

Ответ Рамбама на этот вопрос: "Устраните богов чужих, которые среди вас, и себя очистите". Единственная (доступная нашему пониманию) причина сотворения опции идолопоклонства – в том, чтобы ее устранение было не актом высшей воли, но результатом служения сынов Израиля. Результатом исполнения ими, собственными силами, соответствующих заповедей, демонстрации веры в истинность дарованной Свыше Торы.

И поэтому Всевышний сотворил мир таким, чтобы в нем было место для допущения существования богов (даже на основании сказанного в самой Торе, как, согласно мидрашу15, ответил Всевышний на вопрос ангелов, не введет ли кого-нибудь в заблуждение множественное число в стихе "сотворим человека"16: "Кто хочет ошибиться, пусть ошибается"). Чтобы евреи своим служением раскрывали и разоблачали ложность представлений и верований, стоящих за идолопоклонством, и то, что объектом языческого поклонения, фактически, является нечто несуществующее. И таким образом устраняли идолопоклонство как сущность из мироздания и делали явственной истинность веры в единого Б-га, Творца мироздания.

Известно сказанное Альтер Ребе в Тании17: "Всем известно, что повеление и предостережение в отношении идолопоклонства, то есть две первые из Десяти заповедей: "Я – Всевышний, Б-г твой" и "Да не будет у тебя других богов" – основа всей Торы. Заповедь "Я – Всевышний" включает в себя все 248 позитивных заповедей, а "Да не будет" включает в себя все 365 негативных заповедей. И потому мы слышали только "Я – Всевышний" и "Да не будет" непосредственно из уст Всесильного, как сказали наши мудрецы, благословенной памяти: потому что они – основа всей Торы". Иными словами, любое греховное деяние, в той или иной степени и в том или ином смысле, являются формами идолопоклонства. Конечно, не формально. Но на сущностном уровне.

Это связано с тем, что истинная вера в единство Всевышнего заключается в признании и приятии не только того, что есть лишь один Б-г и никаких других богов, но и того, что нет вообще ничего, кроме Б-га, в многообразии Его проявлений18. И таким образом, само представление творения о себе как о ком-то или чем-то, существующем самостоятельно и автономно от воли Творца и имеющем хотя бы теоретическое право на собственные желания и намерения, в некотором смысле грешит идолопоклонством19. Ибо делает возможным иллюзию, противоречащую истинной картине мироздания как зеркалу абсолютного единобожия.

И существование не только действий, речей и помыслов грешащего, но и самих запретных, в силу заповедей Торы, объектов, своим существованием делающих возможным прегрешение, противоречат идее единобожия и потому требуют устранения.

Из этого следует, что подобно тому, как объекты языческого поклонения нереальны и существуют только в воображении язычников, и сама возможность возникновения подобного заблуждения существует только для того, чтобы евреи своим служением устранили ее, так же (до некоторой степени) и относительно других запретных объектов: они (опять же в некотором смысле) существуют только для того, чтобы сделать возможным служение сынов Израиля через воздержание и отстранение от них.

Короче говоря, запрещенное Торой и противоречащее предписываемому Торой – реально. Но реально оно лишь постольку, поскольку необходимо для служения сынов Израиля противостоянием ему и устранением его из своей субъективной картины мира, определяющей на самом деле объективную реальность, творимую Всевышним.

Вера в это и понимание этого могут и должны служить весомым подспорьем каждому из нас в нашем служении. Особенно в мгновения слабости, когда препятствия и искушения кажутся непреодолимыми. "В чем сила, брат, чтобы справиться с целым миром, цель, которого – сокрытие Б-жественного?", – спрашивает себя тогда человек. И ответ на это: исполняй свое предназначение в этом мире, раскрывай Б-жественность его природы заповеданным тебе образом, и этим ты удалишь все препоны и оболочки. Ибо цель всего их существования – в том, чтобы ты устранил их, проигнорировав. Отказав им в реальности для тебя лично, ты делаешь явной их сущностную нереальность. Так что нет нужды теленку бодаться с дубом – тот сам рухнет, когда теленок сделает то, что обязан, и на что у него, по определению, есть все необходимые силы.

Вот-вот должен прийти Машиах. И когда он придет, сбудется пророчество: "И будет в день тот, – слово Г-спода Воинств: истреблю имена идолов с земли, и не будут они более упомянуты, а также лжепророков и дух тумы удалю с земли". В заслугу устранения евреями тумы, которая была "среди них" на протяжении всех поколений, еще со времен праотцов, во времена Машиаха Всевышний полностью преобразит мироздание, удалив из него саму возможность идолопоклонства, во всем его многообразии и на всех уровнях – "дух тумы". Вскорости, в наши дни. Амен.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 30, стр. 155-160.)