Рассказ о схватке Яакова с ангелом – один из центральных в истории праотцев. В мидрашах1 можно встретить отождествление этого ангела с ангелом, имя которого упоминать не принято, а именно – с ангелом Самаэлем. Именно о нем сказано в Талмуде2 : «Сказал Реш Лакиш: «Он – Сатана, он же – йецер-ара (дурное начало), он же – Ангел Смерти». То, как мы определяем это духовное явление, напрямую зависит от того, какую именно функцию оно исполняет в конкретной ситуации.

В каком-то смысле это объясняет ответ самого ангела Яакову: «И спросил Яаков, сказав: «Назови же свое имя?». Но тот ответил: «Зачем ты спрашиваешь о моем имени?» И благословил его там же». Раши немедленно объясняет это странный диалог: «зачем ты спрашиваешь – у нас нет постоянного имени, наши имена изменяются в соответствии с поручением для выполнения той задачи, ради которой мы посланы». То есть вопрос ангела – риторический, в смысле: «Нет смысла спрашивать о моем имени, в зависимости от обстоятельств ответ может быть разным». Ведь функция любого ангела – реализация замысла Творца, а она может принимать разные формы, и в соответствии с ними он и получает название.

Любой ангел, по определению, служитель, но у этого, нелюбимого людьми, особая роль – он работает испытателем, в случае своего успеха – обвинителем, и по вынесении приговора – палачом. Важно помнить, что те самые силы, которые противоборствуют служению, это те, которые делают его вообще возможным, создавая для нас ситуацию испытания и выбора.

Зная об этом, мы можем лучше понять слова наших мудрецов, которые спорили об облике, в котором предстал этот ангел. В трактате Хулин (91а) и мидраше Берешит Раба сказано: «Сказал рабби Йеошуа бен Леви: «Яакову показалось, что тот обнимал его по-товарищески». Сказал рабби Шмуэль бен Нахмани: «Тот предстал пред ним в образе разбойника». Сказал рабби Шмуэль бен Аха: «В образе мудреца». Мудрецы вовсе не спорили о фактических обстоятельствах в те далекие времена. Мне представляется, что этим спором они выясняли иное – в чем большая опасность Яакову-Исраэлю от его соперника и противника.

Следовательно, по одному из мнений, основную опасность для нас представляет откровенное зло, не маскирующееся и открытое. Такое пойдет на любые зверства, предельную жестокость, для достижения своих целей. Оно фатально, и ему надо противостоять всеми путями, отдавая себе отчет в том, что поражение в борьбе с ним смерти подобно, в прямом смысле слова.

Но согласно иному мнению, наибольшую опасность для нашего существования представляют мудрые рассуждения и сладкие тенета, когда попытку удушить легко перепутать с братскими объятиями. Ведь какие бы обличья ни принимали эти силы, их задача – противостояние с Яаковом, читай – народом Израиля. А уж способ, которым достигается искомое – вопрос тактики! И кто знает, где мы потеряли больше детей нашего народа, под топором погромщиков и во рвах, или отравленных сладким ядом ассимиляции.

В эти дни, дни военного противостояния на Святой Земле, эти два способа уничтожения нашего народа стали особенно наглядными, взаимно поддерживая друг друга. Леволиберальные силы во всем мире, включая их ассимилированную еврейскую составляющую, всячески поддерживают откровенных душегубов Хамаса. Порой несовпадение их красивых и привлекательных лозунгов о равенстве и братстве с практикой откровенного братания с убийцами, с теми, кто, казалось бы, должны быть их идеологическими противниками, приводит в изумление. Но на самом деле удивляться нечему – у этих людей одни и те же цели, они равно желают нашего исчезновения и вариабельность средств не должна вводить в заблуждение.

Исход схватки предопределен! Вопрос не в том, кто одержит вверх в этой борьбе, а в цене, которую мы заплатим за победу. И в наших силах свести ее к минимуму!