Много раз и на разные лады объяснялось и еще будет объясняться, что и мир был создан, и еврейские души спускаются в материальные тела, и Тора дарована, и все остальное (все без исключения) – для того, чтобы мы, евреи, посредством исполнения заповедей, сделали наш, нижний из миров жилищем для Творца. На практике работа по трансформации мира в заданном ключе начала осуществляться только после вступления евреев в Землю Израиля. А сорок предыдущих лет, с момента дарования Торы – это был курс молодого бойца. Подготовка.

Подлинное служение требует элемента преодоления сложностей. Объективных и субъективных. Это вам любой тренер, любой учитель, любой платный психолог и любой опытный родитель, говорящий со своим чадом, скажет: должно быть тяжело, иначе никакой пользы. Это связано, говоря языком Каббалы и хасидизма, с тем, что именно необходимость (и, естественно, готовность) бороться с чем-то или кем-то, противостоять кому-то иди чему-то, справляться с испытаниями и т. д. пробуждает глубинные (они же – более возвышенные) силы души. И чем сложнее испытание, тем более сущностные силы привлекает и задействует душа. Чисто рефлекторно, кстати. Основной инстинкт.

Соответственно, если Небеса сорок лет тренировали евреев справляться с испытаниями, то и сама подготовка представляла собой череду испытаний. Как собственно и сказано прямым текстом в главе "Экев": "И помни весь путь, каким вел тебя Г-сподь, Б-г твой, вот уже сорок лет, по пустыне, чтобы смирить тебя, испытать тебя, знать, что в сердце твоем: будешь ли соблюдать Его заповеди, или нет" (Дварим, 8:2). Будешь ли соблюдать Его заповеди, несмотря на все испытания. Которые ждут тебя на пути служения в таком непростом и требующем исправления мире.

Испытания, да будет нам известно, в общем и целом делятся на две категории: нехватка чего-либо и избыток чего-либо. Как сказано в Мишлей (30:8-9): "Нищеты и богатства не давай мне; питай меня хлебом насущным… Дабы я не пресытился, не отрицал и не сказал: "кто Г-сподь?" И дабы, обеднев, я не воровал и не осквернял имени Б-га моего".

Тут много на что можно обратить внимание. Мы в рамках данного разговора зацепимся за "хлеб насущный", тот самый не единым которым. И нас интересует не уровень глютина в нем, а то, что это нормальный хлеб из выращенного, перемолотого зерна и т. д. В пустыне у нас его не было. А был только ман, питание которым было для наших предков одновременно испытанием нехваткой ("нищетой") и избытком ("богатством").

"Богатство" мана заключалось много в чем. И в том, что он "с Небес", чудесный, сверхъестественный. И в том, что он усваивался без остатка. И не полнил. И не вызывал аллергий. Или изжоги. Или ощущения тяжести. Или пучения. А еще человек, который его ел, испытывал вкус любой (почти) еды и любого блюда. И то, что заслуживающие того, находили в упаковке с маном драгоценные камни и жемчуга – на закуску и для преумножения богатств получателей, в прямом и буквальном смысле слова (а еще в качестве намека на то, что духовное воздействие от поглощения мана добивало до уровня поднятия неживой природы (минералов) к святости, но в это мы, с вашего позволения, не полезем).

А с другой стороны, ман был "хлебом бедности". Правда, в основном в психологическом плане: поглощение мана не приносило ощущения сытости. Т. е. не то чтобы человек не хотел есть физиологически, не дай Б-г, тут все было безукоризненно, но при этом невозможно было избавиться от ощущения душевной неудовлетворенности. Она была связана с двумя моментами. Во-первых, с отсутствием уверенности в завтрашнем дне и чувством контроля над ситуацией. Ман выпадал по воле Небес. По установленному Небесами графику, в установленном Небесами объеме, и люди не имели над всей темой с маном никакого контроля и никакого влияния. Даже жалобной книги не было. Точнее жалобной книгой был Моше. Но, как выяснилось опытным путем, жаловаться на ман было неудачной затеей. Это все – во-первых, если кто перестал следить. А во-вторых, ман выглядел как ман, т. е. то ли как манка, то ли как сечка. А ведь это только нынешние малолетние балбесы уверены в том, что это они придумали "инстаграмное оформление" еды. На самом же деле люди со времен Адама и Хавы ели больше глазами, чем ртом (и уж точно больше, чем мозгами). Поэтому, хотя все вкусы (ароматы, текстуры) были на месте, вид мана не доставлял. (Закрыть глаза – вариант. Но на один раз. Чисто побаловаться. Как наглядно продемонстрировал провал концепции ресторанов "в темноте".)

Т. о. получается, что оба испытания, которым подвергал психику евреев ман – и испытание "нехваткой", и испытание "избытком" – были завязаны на чудесную над-природную природу мана. На неограниченность Б-жественного начала. Неограниченность выражается, с одной стороны, в том, что одна и та же субстанция может иметь любой вкус и для этого даже не нужно ничего делать, только пожелать; а также в том, что ман сваливается с Неба (фактически ниоткуда), не нужно прилагать никаких усилий не только для того, чтобы произвести его, но даже для того, чтобы чем-то заслужить его получение. А с другой стороны, она же выражается в том, что человек не может понять и воспринять то, с чем имеет дело, страшно от этого напрягается и, как следствие, расстраивается.

Переформулируем. Объективно, чудесная природа мана дает ему одни преимущества, благодаря чему он становится средством испытания "избытком". Субъективно же, у мана были системные изъяны ("нехватки"): вышеупомянутые неконтролируемость и непостижимость. Причем непостижимость была, согласно мидрашам, столь тотальной, что люди вообще были не в состоянии разглядеть ман. Как если бы смотрели на солнце или, не дай Б-г, на сварку. Законы оптики и общая ограниченность материального зрения не позволяли даже примерно рассмотреть ман. Вообще ничего. Мертвая зона.

В свете вышесказанного становятся понятны слова стиха: "И смирял Он тебя, и дал тебе голодать, и питал тебя маном, чего ты не знал и не знали твои отцы, чтобы дать познать тебе, что не хлебом одним живет человек, но всем, что исходит из уст Г-спода, живет человек" (8:3). "И дал тебе голодать, и питал тебя маном" – это об одном и том же: ниспосылая тебе ман, Всевышний испытывал тебя и "избытком", и "нехваткой".

Еще раз, физически ман насыщал, но духовно ("психологически") он не просто не насыщал, но вызывал голод. Каким образом? Создавая уже упоминавшийся эффект неудовлетворенности. Как когда мы не можем разгадать шараду или добиться согласия девушки сходить с нами на выставку Ван Гога: интерес резко возрастает и неопределенное желание превращается в острую потребность. Столкнувшись с непостижимым и неконтролируемым, человек (а если речь идет о Б-жественном, то конкретно еврейский человек) испытывает непреодолимую потребность постичь и взять под контроль (так, кстати, и создаются семьи, если кто не в курсе). Особенно, когда речь идет о том, "чего ты не знал и не знали твои отцы".

Как же достичь упомянутого в продолжение стиха – "чтобы дать познать тебе"? Ответ: самому выйти за пределы своей ограниченности, возвыситься духовно настолько, чтобы то, что "не хлебом одним живет человек, но всем, что исходит из уст Г-спода, живет человек", стало нашей субъективной реальностью. Что вполне достижимо для каждого. Как следует из того, что это заповедано нам. Ибо, как известно, само заповедание является дарованием сил, необходимых для исполнения заповеданного.

Следующий вопрос: каким именно образом сорокалетняя манная диета должна была подготовить евреев к вступлению в Землю Израиля и исполнению там (и далее везде) своего предназначения?

Если совсем коротко, то благодаря испытанием "избыточными" свойствами мана, евреи были приучены понимать, что "не хлебом единым", не только своими достижениями и заслугами, но в первую очередь милостью Небес жив человек. А благодаря испытаниям "нехваточными" свойствами – к мысли о том, что все, ниспосылаемое свыше – только благо. Безоговорочное и безусловное. И его следует воспринимать не только безропотно, но и с радостью и благодарностью.

А если у нас есть проблемы с субъективным восприятием этого блага как такового – это его субъективная проблема. Правда, имеющая далеко идущие последствия. Потому что, как мы видим на примере мана, примешивая к ниспосылаемому свыше Б-жественному благу свое субъективно-ограниченное к нему отношение и восприятие, мы сводим на нет все его достоинства (включая избыточные) и, как всегда, все портим. Стоит ли?

Проще говоря, сорок лет наших предков учили и тысячи лет продолжают приучать их потомков к элементарным вещам: понимать, что в конечном счете все – Свыше и что все, что Свыше – благо. И, кстати, когда первое работает без сбоев (включая безукоризненное служение Всевышнему и исполнение заповедей, являющееся рефлекторной реакцией здорового духовного организма на подлинное осознание масштабов милости Небес, которой мы удостаиваемся, и ее абсолютной непропорциональности тому, что нам есть предложить), благость из второй части очевидна и не требует особых усилий, не считая преодоления врожденных капризности и ворчливости.

Мудрость и знание является "пищей" души. При этом человеческая мудрость – это аналог знакомого "хлеба из земли", а мудрость Торы (в широком смысле слова) – аналог знакомого поколению пустыни "хлеба с Небес", мана. Со всеми вышеупомянутыми и еще не упомянутыми различиями: полнота усвояемости, неограниченность "вкуса" и т. д. и т. п.

И духовные последствия выбора того или иного духовного "продукта" – основного или тем более эксклюзивного – соответствующие. Постигая мудрость (и знания) обоих видов, становишься умнее и эрудированнее. Но тех, кто предпочитает людскую мудрость, это делает самоувереннее, горделивее, злее и пресыщеннее. А предпочитающих Б-жественную – наоборот. Поэтому большинство академиков - такие… а большинство раввинов – совсем не такие. (Аааа! И вы знаете обратные примеры? Значит вы и ваши "примеры" приняли людскую мудрость за Б-жественную. Или наоборот. Надо быть внимательнее.)

И если честно, внутри самой Торы есть подобные различия (как, хоть и в меньшей степени, и среди "людских" премудростей: например, между "земной", т. е. полностью придуманной людьми, социологией и "Б-жественной", т. е. отражающей заложенное Творцом в сотворенное Им, математикой). Между т. н. "открытой" частью Торы, касающейся земных аспектов исполнения воли Творца, выраженной в практических заповедях, и "скрытой" (Каббала, хасидизм), занимающейся объяснением духовных уровней служения и мироустройства.

Дурное начало старается говорить с каждым на его языке. Человека, который отдает себе отчет в важности и ценности изучения Торы, оно даже не попытается отговаривать учить Тору. Максимум – тратить на это чуть меньше времени. И ограничиваться "обязательными" (по мнению дурного начала) дисциплинами и книгами. Проще говоря, не учить хасидизм. Не "тратить время". Потому что дурному началу не принципиально, учит еврей Тору или не учит. Главное, чтобы он не делал то, что позволит ему служить Всевышнему достойно и продуктивно. В остальном, может делать, что хочет: от рассвета до заката ходить в тфилин, не есть мясо из "этических" и "галахических" соображений, отращивать пейсы до колен. Все это дурному началу никак не мешает. Наоборот.

Что говорит дурное начало еврею? Не лезь в сферы, в которых ты ничего не понимаешь. Зачем тебе "хлеб с Небес"? Он тебя не насытит и не сделает счастливым. Наоборот, только растревожит, смутит и опечалит. Зачем?

Разумеется, это только первый ход в многоходовочке, цель которой – полностью сбить еврея с пути Торы. Но долгий путь начинается с маленького шага, кажущегося логичным и безопасным.

Поэтому Тора нам и рассказывает (Бемидбар, 21) о том, что как только евреи начали ныть: "И душе нашей постыл ничтожный хлеб", – сразу же: "И наслал Г-сподь на народ змей ядовитых, и они кусали народ, и умерло много народа из Израиля". В духовном плане в первую очередь. И тогда "пришел народ к Моше, и сказали они: "Мы согрешили тем, что говорили против Г-спода и против тебя"". Моше – это глава поколения. Ребе. Тут не ошибешься.

Вот-вот должен прийти Машиах. И тогда материальность, став сосудом для Б-жественного, обретет свое истинное сущностное значение. И превосходство над духовностью. Но то – на этапе воздаяния. А пока эра служения преодолением испытаний не закончилась, что бы ни несло дурное начало, духовность в конечном итоге важнее. Не потому, что практические заповеди, не дай Б-г, не важны. Они критически важны для создания жилища для Всевышнего в нижних мирах. Но для того, чтобы они выстрелили, необходимо духовное наполнение, которое в наше время обеспечивает (если обеспечивает) только изучение хасидизма. Иначе весь пар уходит в свисток. И поезд истории никуда не едет, не дай Б-г. А пассажиры недоумевают: почему не едем? Почему Машиах не приходит? А потому что кое-кто – не будем говорить, кто – не изучает как следует хасидизм. Но теперь наконец начнет. Прямо с сейчас, бли недер.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 4, стр. 80-84.)