В 1976-м году один из членов нашей общины пожертвовал значительную сумму на строительство синагоги и миквы. Звали его Генри, а жену его звали Мирьям. Через несколько дней после того, как строительство было закончено, Генри, катаясь на лошади, – его любимое занятие – упал и ударился головой о камень. В течение шестидесяти одного дня он был в коме. До своего падения он, хотя и не был религиозен, каждый день возлагал тфилин и произносил молитву "Шма Исраэль" ("Слушай, Израиль"). И теперь каждый день, кроме суббот, я приходил в еврейскую больницу, где он лежал, и, держа его за руку, произносил эту молитву, а по пятницам еще желал ему "Шаббат шалом". Так продолжалось два месяца.

За две недели до того, как он вышел из комы, я пришел в больницу. Там сидела вся семья. Они обсуждали планы похорон: его состояние настолько ухудшилось, что выглядело совершенно безнадежным. В те годы очень трудно было дозвониться до США. Иногда приходилось ждать ответа часами. А я в ту пятницу дважды звонил Ребе с просьбой о благословении. Увидев, что они обсуждают похороны, я стукнул кулаком по столу и воскликнул: "Вы с ума сошли! Вы понимаете, что Б-гу тут терять больше вашего?! Что скажут люди? Что вот он построил синагогу, построил микву и помер?! Б-г не дурак! Он же понимает, как это будет! Значит Генри будет жить!" Это их немного успокоило.

А надо сказать, в час нужды эта семья всегда обращалась к одной ведьме. Сейчас в Бразилии этого почти нет, но в те времена как евреи, так и неевреи были очень суеверны, занимались всякого рода мистикой, пытались решать проблемы с помощью черной магии. И у многих богатых еврейских семей были свои семейные ведьмы, знатоки вуду, которые давали им благословения и советы. И я знал, что у Мирьям была такая женщина, Сюзанна, которая жила на севере Бразилии, в нескольких часах езды.

И я сказал: "Мирьям! Я сейчас иду домой, потому что уже скоро наступит суббота. И я хочу тебе что-то сказать. Я понимаю, что ситуация у Генри критическая. Но если ты сейчас обратишься к Сюзанне, ничего не получится. Ни Сюзанна тебе не поможет, ни Ребе, потому что это будет как короткое замыкание. Это совершенно противоположные вещи. И если ты сейчас позвонишь Сюзанне, ничего не выйдет. Пожалуйста, оставь все как есть. Я уже дважды звонил Ребе!"

Она дала обещание.

Суббота подошла к концу, и я делал Авдалу – церемонию разделения субботы и будней. Внезапно раздался стук в дверь, и вбежала Мирьям. Не такая она была женщина, чтобы ждать, когда откроют, просто вошла. И такой бледной я ее никогда не видел. Я подумал, что ее муж умер. А она говорит:

– Нет, он жив, и он чувствует себя лучше!

– А почему вы так побледнели?

– Потому что вчера в 10 часов вечера я не могла вам звонить, а похоже было, что это конец, и я позвонила Сюзанне.

– Ну, и что произошло?

– Знаете, что сказала Сюзанна? Из-за этого я такая бледная. Она сказала: "Чего ты меня дергаешь? Кто-то на другом континенте уже молится за него!"

В следующую пятницу, когда я пожелал ему доброй субботы, он уже мог говорить и ответил: "Шаббат шалом". И он жил еще после этого восемь лет.

Перевод Якова Ханина