Мой отец, потомок знаменитых раввинов, большую часть своей жизни посвятил южноафриканской еврейской общине. С раннего возраста мне было очевидно, что со временем я тоже стану раввином. Учился я в Гэйтсхедской йешиве в Англии, а также в Кфар Хасидим и, наконец, в йешиве "Мир", где и получил диплом раввина.

Затем я возглавил одну общину в Южной Африке и сразу же начал беспокоиться. Я всегда ревностно оберегал свою независимость, особенно в интеллектуальном плане. Теперь же, будучи в некотором подчинении у синагогального совета, смогу ли я ее сохранить? Я решил, что мне необходим независимый источник дохода, и начал работать в международной компании, торговавшей предметами широкого потребления.

Позднее я основал фирму, занимающуюся консультациями по деловому управлению, и до сих пор возглавляю ее. Примерно тогда же я использовал возможность присоединиться к группе торговцев ширпотребом в Йоханнесбурге, попутно основав академию изучения Торы под названием "Бейс Амедраш Кесер Тора". Наша академия наряду с Хабадом и колелем "Яд Шаул" приняла активное участие в южноафриканском движении баалей тшува – кампании по возвращению молодых евреев к их корням и к соблюдению Торы.

По субботним вечерам я давал уроки. В это время большинство молодежи шло в кино, и тем не менее, на мои уроки приходили сотни людей. В другие дни недели я преподавал Талмуд, в том числе продвинутую методологию его изучения, способным молодым людям, которые еще с трудом читали по-еврейски. Кроме того, были уроки по Пятикнижию, Пророкам, Писаниям, еврейскому закону и этическому учению Мусар как для мужчин, так и для женщин.

Однако я не был уверен, что двигаюсь по верному пути. Имело ли смысл делить время между бизнесом и раввинскими обязаностями? Две работы, и каждая – на полный рабочий день! Это сильно отражалось на моей семье. Настало время, когда я почувствовал, что нуждаюсь в совете от кого-либо помудрее, кого-либо, кто мог посмотреть на ситуацию глобально, понимал и принимал современность, историю и будущее. Я решил обратиться за советом к Ребе, о котором столько слышал от знакомых хабадников.

В 1976-м году я приехал в Нью-Йорк, не сообразив, что для того, чтобы увидеть Ребе, следовало записаться на аудиенцию за много месяцев, и получил от ворот поворот. Тогда я написал Ребе письмо, где отметил, что вопросы, которые я считал необходимым задать, затрагивают множество евреев, и получил приглашение подождать, пока он закончит все аудиенции за ночь и затем постарается меня принять.

Никогда не забуду встречу с Ребе. Я помню, как он поднялся со своего кресла, когда мы с женой вошли в его кабинет, поприветствовал нас и настоял, чтобы мы уселись. Тут я осознал, что это будет больше, чем символическое здрасьте-до-свидания-желаю-успехов, что это будет серьезный разговор.

Встреча заняла пятнадцать минут, в течение которых мне казалось, что он заглядывает в самые недра моего "я" и наше общение идет на уровне, превосходящем интеллект, затрагивая самую сущность моего бытия. И я чувствовал тепло и доброту, исходившие от него, и ощущал, что нахожусь в присутствии великого человека, интеллектуала, гения, лидера еврейского народа, но также и дедушки, который заботится обо мне. Короче, это было потрясающе.

Я задал вопрос о висевших на мне обязанностях и о подавлявших меня ограничениях. Как мне со всем этим справиться? Что мне делать? Оставить бизнес или уроки Торы? Куда направить мою энергию?

Он ответил, что ничего не нужно оставлять, а продолжать заниматься бизнесом и давать уроки Торы. Не помню точно, как он это выразил, но суть его слов сводилась к тому, что мой бизнес увеличивал мою способность приближать евреев к иудаизму, моя профессия повышала мое влияние и являлась средством для кидуш Ашем – освящения Имени Всевышнего. Он подчеркнул, что я добьюсь большего, если буду совмещать бизнес и Тору.

Я был еще очень молод и не мог представить, как мне продолжать и то и другое. Поэтому я разразился такой тирадой: "Не думаю, что это реально. Я уже завален по горло. Я польщен, что вы так считаете, но это невозможно!"

Я хорошо помню его ответ. Он сказал: "Я вам объясню, в чем ваша проблема. Вы думаете, что человеческое общение подобно химической реакции. Но это не так. В химической реакции есть два элемента, которые, взаимодействуя, производят третий элемент. Но люди – не химикаты. Когда люди взаимодействуют, получается ядерная реакция! Ядерная реакция происходит на субатомном уровне и затем распространяется сферически, а не линейно. Внешние оболочки становятся больше и больше – количество людей, которых вы затронули, растет, по сути, беспредельно. Затронув сердце одного человека, вы начинаете цепную реакцию, потому что этот человек в свою очередь затронет множество других людей. Так что каждый, кого вы затронете, даже при кратчайшем общении, станет частью ядерной реакции. Вот что это такое".

Естественно, он был прав, опередив свое время. Исследования подтвердили его слова. Например, Фрэмингхэмское исследование показало, что настроение человека влияет на других в третей производной – один влияет на своего друга, тот – на следующего, а следующий – на третьего. Мы затрагиваем других не только своими словами, но и настроением и общей энергией.

Я напоминаю себе об этом каждый раз, когда стою перед аудиторией из пятидесяти человек. Я думаю о том, что эти пятьдесят повлияют по крайней мере еще на сто пятьдесят людей. Это означает, что в моей работе раввина и в моих занятиях бизнесом неделю за неделей я оказываю влияние на десятки тысяч людей, не зная об этом. Вот что Ребе пытался до меня донести. Он говорил об огромном количестве святости, которое я был способен принести в мир.

До меня дошло. Он изменил весь мой подход, взгляд на ситуацию, сказав: "Не преуменьшай того, что может один человек. Помни, что твое общение с другим начинает ядерную реакцию". И это я никогда не забуду.

Перевод Якова Ханина