Впервые я близко столкнулся с Хабадом, будучи молодым учеником иерусалимской йешивы, на подпольном уроке, который вел рав Йосеф-Цви Сегал. На этом уроке несколько лучших учеников йешивы впервые познакомились с хабадской школой мысли. Со временем я сам стал организовывать подобные уроки. В конце концов я перевелся в йешиву в Кфар-Хабаде, а в 1967 году приехал на учебу в Центральную любавичскую йешиву в Краун-Хайтс, при дворе Ребе.

Приехав в Нью-Йорк, я впервые побывал на фарбренгене Ребе в Пурим. В те годы любой, кто хотел поговорить с Ребе, мог подойти к нему во время фарбренгена, сказать "лехаим" и поделиться всем, что лежало на душе, пока хасиды пели между беседами.

К тому времени, сколько я себя помнил, меня мучила одна медицинская проблема, от которой я сильно страдал. Я побывал у многих докторов, подвергся множеству всяческих процедур, но ничего не помогало. Я решил воспользоваться шансом в святой день Пурим и попросить Ребе о благословении. Я уже не верил, что обычная медицина способна мне помочь, и имел наглость попросить Ребе пообещать мне, что все устроится.

"Пойди к Зелигсону, – ответил Ребе, – и все будет в порядке".

Доктор Авраам-Аба Зелигсон был местным хасидом, к которому Ребе нередко отправлял тех, кто просил его благословение по вопросам, связанным со здоровьем. Воодушевленный благословением, я отправился к Зелигсону. Он выписал какой-то рецепт, я принимал это лекарство некоторое время, но и оно не помогло. Я не знал, что делать, и чувствовал страшное разочарование. После всего, всех походов по докторам, после благословения Ребе я так надеялся, что хоть что-нибудь изменится! И я написал Ребе, что последовал его совету и обратился к доктору Зелигсону, перечислил все его указания и добавил, что улучшения не наступило. Я упомянул собственные слова Ребе: "Пойди к Зелигсону, и все будет в порядке", – и написал: "Что же мне делать теперь?"

Ребе собственноручно написал ответ на полях моего письма. Возле слов про доктора Зелигсона он писал: "Поскольку Тора говорит: "Целитель исцелит", тем самым она дает врачам полномочия и силу для лечения". В ответ на мой вопрос, что же мне делать дальше, Ребе провел стрелку к словам "Пойди к Зелигсону, и все будет в порядке".

Насколько я понял, Ребе объяснял мне, что, обращаясь к докторам, следует иметь в виду, что "Тора дает врачам полномочия и силу для лечения". Другими словами, излечение идет от Б-га, а врач – посредник, через которого Всевышний дает лечение.

Между прочим, в оригинале выражение в Талмуде звучит как "врачу даны полномочия лечить", но Ребе написал мне "полномочия и силу". Другими словами, наши мудрецы, подчеркивая, что Тора позволяет докторам действовать в качестве целителей, подразумевают, что тем самым Тора дает им способность привлекать исцеление Свыше.

Я вернулся к доктору Зелигсону и передал ему содержание моей переписки с Ребе. "Я обращаюсь к вам, – объявил я, – поскольку Тора наделяет вас способностью лечить!" Он выписал мне другое лекарство, и, слава Б-гу, моя проблема с тех пор исчезла и не возвращалась.

В 1977 году, через несколько лет после моей свадьбы, я жил в Ришон-Леционе, где преподавал в местной хабадской йешиве. По окончании учебного года я воспользовался летними школьными каникулами и с двумя товарищами отправился к Ребе. В те годы еще можно было попросить об аудиенции, просто обратившись в канцелярию. Аудиенции проводились дважды в неделю, и мы попросили рава Гронера записать нас в очередь.

"Список закрыт", – объявил рав Гронер. Мы умоляли его, взывали к чувству жалости, ведь мы поехали так далеко только для того, чтобы встретиться с Ребе, но ничего не помогало.

Мы настолько расстроились, что решили написать самому Ребе. "Мы просим Ребе сжалиться над нами, как отец может сжалиться над своими детьми", написали мы в заключение и все трое подписались. К нашей радости, Ребе дал указание назначить нам аудиенцию, и вскоре нас вызвал рав Гронер, чтобы сообщить, когда нам следует приходить.

Аудиенция была назначена на последнюю ночь перед месяцем Элул, как оказалось, последнюю ночь, когда Ребе еще принимал на аудиенцию в том году. В месяц Элул, готовясь к новому году, Ребе всегда сокращал количество аудиенций и реже писал письма. В последний день перед наступлением следующего месяца Ребе всегда проводил долгие часы в молитве на месте упокоения его тестя, Ребе Раяца.

Мы трое заходили на аудиенцию по очереди. Первому из нас Ребе дал 400 долларов в счет дорожных расходов, второму – 500, а мне – 600. Под конец моей аудиенции Ребе сказал: "Не сердитесь на рава Гронера. Это я дал ему указание закрыть список на аудиенции, потому что подходит время готовиться к новому году".

Я понял, что Ребе не хочет, чтобы один еврей держал зло на другого. И в то же время я осознал, насколько предан рав Гронер Ребе: если бы он сказал нам, что Ребе дал ему указание закрыть список, мы бы приняли это безропотно, но вместо того, чтобы свалить все на Ребе, он принял это на себя.

А еще я узнал, что духовную подготовку к новому году Ребе начинает более чем за месяц до Рош-Ашана. Еще не начался Элул, а Ребе уже был так занят, что не мог принимать посетителей: его подготовка к месяцу праздников уже шла полным ходом.

Перевод Якова Ханина