Когда в Бэл-Харборе, во Флориде, поселилась энергичная чета посланников Ребе – Шолом-Бер и Хани Липскар – и начала строить там еврейскую общину, туда же переехали и мои родители, которые были молоды, имели трех детей и хотели их растить в теплой еврейской среде. Липскары очень понравились им.

Но в 1990 году, когда мне было девять лет, я заболела. В течение шести месяцев меня мучило расстройство желудка, а также приступы высокой температуры и учащенное сердцебиение. Доктора, к которым обращались мои родители, не могли понять, в чем дело. И только когда мы поехали на свадьбу родственников в Панаме, там нашелся старый опытный врач, который предположил, что у меня гипертиреоз – расстройство щитовидной железы, которое называется болезнь Грэйвса или Базедова болезнь. Тогда об этой болезни было известно очень мало, и мои родители беспокоились из-за возможных нежелательных побочных воздействий одного из лекарств, радиоактивного йода, на растущий организм ребенка. Отец поделился своими опасениями с Липскаром, и тот посоветовал немедленно написать Ребе и попросить совета и благословения.

В ответном письме Ребе рекомендовал нам начать соблюдать заповедь кошерной еды на более высоком уровне – "глатт кошер". До сих пор в том, что касалось кошерных мясных продуктов, мы довольствовались общими стандартами. Выполнение совета Ребе потребовало от моих родителей немалых усилий: мясо с раввинским удостоверением "глатт кошер" гораздо дороже, чем просто кошерное, да еще в те годы в Майями было всего две лавки, торговавшие таким мясом. Но родители отнеслись к словам Ребе со всей серьезностью. Они причисляли себя к ортодоксальному модернизму, а не к Хабаду, но решили, что совет Ребе следует выполнить обязательно.

До сих пор с Ребе никто из нашей семьи не встречался. Мы решили все вместе полететь в Нью-Йорк и увидеться с ним в воскресенье, когда к нему выстраивалась очередь из желающих получить его благословение, и он давал каждому однодолларовую банкноту. Банкноту затем следовало отдать на благотворительные цели. Давая кому-либо доллар, Ребе тем самым делал его своим посланником и наделял миссией исполнения заповеди. Меня распирало от возбуждения: я предвкушала встречу с этим "супергероем", о котором была так много наслышана, со святым Ребе, который помог стольким людям.

Нас приютили Минковичи – родители реббецин Липскар. Мы провели у них всю субботу, а в воскресенье отправились к 770 и встали в длинную очередь, которая выстроилась еще с раннего утра: все хотели получить доллар из рук Ребе и услышать его благословение.

Хотя там собрались, как казалось, тысячи людей, я была уверена, что Ребе ожидает меня, и когда подошла моя очередь, объявила с изрядной долей самоуверенности:

– Я из синагоги раввина Липскара. Я – та девочка, которой вы дали указание соблюдать кошер, у которой проблемы со щитовидной железой.

Ребе посмотрел на меня пронзительным взглядом, вручил мне доллар, как и всем остальным, но затем добавил еще один и сказал:

– Это чтобы все твои проблемы решились положительным образом.

Домой я ехала в полной уверенности, что совершенно вылечилась. И в основном это так и оказалось. Еще в течение четырех лет я должна была принимать лекарство, но мне не понадобились ни радиоактивный йод, которого так боялись мои родители, ни операция.

Я уверена, что более строгое соблюдение кошерности обеспечивает мне защиту Свыше. Конечно же, мои родители продолжали соблюдать "глатт кошер", я делаю то же самое всю мою взрослую жизнь. Я отношусь к этому очень серьезно. Ребе сказал мне делать это, и я делаю. Он обещал мне положительное разрешение моих проблем, и его обещание было исполнено.

Со временем отпала необходимость принимать лекарство, и, хотя я до конца жизни должна использовать всяческие биологически активные добавки для щитовидной железы, проблема, которая была очень острой в моем детстве, превратилась в еле заметное неудобство, которое никак не влияет на мою жизнь. И я всегда помню, что это – благодаря благословению Ребе.

Перевод Якова Ханина