Разговор о жертвоприношениях в главе "Ваикра" начинается с мирной жертвы. Именно с нее, объясняют наши мудрецы, потому что она – доброхотная. А доброхотность – главное в жертвоприношениях. Даже в обязательных. Особенно в обязательных. Иначе вся эта история превращается в механическую бойню скота, приправленную щепоткой суеверия. Но этот разговор – краткий и обрывочный. А сразу затем начинается другой, обстоятельный, про законы жертв всесожжения – жертвоприношений, которыми начиналась и заканчивается храмовая служба каждый день. Жертвоприношений с большой буквы. И они названы "удовлетворением-благоуханием Г-споду"1.

Раши, комментируя эти слова там, пишет: "Удовлетворение предо Мною от того, что Я сказал, и желание Мое исполняется"2. И также выше, в книге Шмот3, те же слова ("удовлетворение-благоухание") Раши комментирует точно теми же словами.

Рабби Элияу Мизрахи полагает, что цель Раши (и в первом и во втором случаях) – не дать нам впасть в заблуждение и допустить, что Всевышний получает удовольствие от собственно запаха сжигаемых частей туш жертвенных животных. Ибо невозможно допустить (по крайней мере, на уровне буквального смысла Писания), что Небеса получают удовольствие от материальных ощущений. И поэтому Раши истолковывает эти слова в том смысле, что удовольствие Г-споду (чтобы это ни значило применительно к Нему) доставляет не сам запах ("аромат"), но то, что он возносится во имя исполнения Его воли.

Но такое объяснение вызывает ряд дополнительных вопросов. И главный из них вот какой: если Раши опасался, что слова "удовлетворение-благоухание Г-споду" могут быть поняты излишне буквально, то ему следовало прояснить этот момент в первый же раз, когда это словосочетание было использовано (особенно, применительно к жертвоприношениям)! И было почти в самом начале Пятикнижия, в главе "Ноах"4. Но там Раши никак (!) не комментирует эти слова5. А значит, по его мнению, сами по себе эти слова понятны даже ребенку, ввести в заблуждение не могут и в объяснении не нуждаются. И это притом, что там сказано не просто "благоухание-удовлетворение", а что "обонял Г-сподь благоухание-удовлетворение". Больше нигде в Пятикнижии так не сказано. Так что, если где-то можно было ошибочно допустить, что Всевышний может хоть в каком-то смысле слова принюхиваться к запаху сжигаемых жертв, то именно там. Но Раши, как уже было сказано, там молчит и, судя по всему, верит в людей и их интеллектуальную состоятельность больше, чем рабби Элияу Мизрахи.

Можно попробовать сказать, что поскольку в главе "Ноах" (в отличие от "Тецаве" и "Ваикра") сказано не "удовлетворение-благоухание Г-споду", а просто "благоухание удовлетворения", без уточнения о чьем "удовлетворении" идет речь, то можно предположить, что речь о благоухании, ставшим "удовлетворением" самому Ноаху. Почему бы Ноаху не любить запах горящего мяса? Или, скажем, Ноах любил запах только того горящего мяса, который обонял Всевышний. Может в этом дело?

Но это вызывает ряд вопросов. Во-первых, если бы ключевым моментом было о чьем "удовлетворении-благоухании" идет речь, Раши следовало бы, в соответствии с его собственными правилами, процитировать в качестве комментируемого и слово "Г-споду" ("удовлетворение-благоухание Г-споду"). Но он этого не делает. Видимо, речь не о том. Во-вторых, в главе "Ноах", как мы помним, говорится, что Всевышний обонял "благоухание удовлетворения". Всевышний обонял. Он что, обонял благоухание удовлетворения Ноаха? Серьезно?! В-третьих, по-простому, физический запах горящего (!) мяса физически не может доставлять удовольствие человеку. Точнее так: людей, которым он может доставлять удовольствие, так мало, что, если они все же попадаются, об этом нужно предупреждать. Но мы нигде не находим упоминание того, что у Ноаха был странный вкус на запахи. Ни в одном мидраше.

Ввиду всего вышесказанного, остается только повторить вопрос: почему Раши не объясняет слова "благоухание удовлетворения" в главе "Ноах" так же, как он объясняет слова "удовлетворение-благоухание" в "Тецаве" и "Ваикра"?

Ответ на этот вопрос, очевидно, заключается в следующем. По мнению Раши, если следовать прямому смыслу слов Писания, невозможно допустить, даже теоретически, что под "удовлетворением-благоуханием" (или "благоуханием удовлетворения") может подразумеваться наслаждение запахом. Очевидно, что речь идет об удовольствии от совершения жертвоприношений (и в частности от запаха, возникающего при сожжении частей туш жертвенных животных).

При этом, в случае с Ноахом объяснять это нет необходимости. Это следует из контекста. Заканчивается Потоп, Ноах и его спутники выживают в глобальной катастрофе. Естественно, Ноах счастлив. И принесение им жертвоприношений ("И построил Hoax жертвенник Г-споду, и взял он от всякого чистого скота и о т всякой чистой птицы и вознес всесожжения на жертвеннике"6) было выражением любви ко Всевышнему, благодарности Ему и удовлетворения милостью Б-жьей. И так же очевидно, что такое искреннее и доброхотное, во всех смыслах слова, приношение было принято Небесами с ответным удовлетворением. Как сказано: "И обонял Г-сподь благоухание удовлетворения, и сказал Г-сподь в сердце Своем: Не буду более проклинать вновь землю из-за человека..." "Благоухание удовлетворения" не в том смысле, что Г-сподь обонял благоухание удовлетворения Ноаха, а в том смысле, что условное "обоняние" Г-сподом благоухания было знаком Его удовлетворения: Он принял жертвоприношения Ноаха благосклонно и пообещал впредь не проклинать землю.

Ок, все это следовало прописать, но ничто из этого не требовало комментариев для объяснения прописанного. Однако, когда речь заходит о заповеданных жертвоприношениях, становится непонятным: заповеди7 о жертвоприношениях, на первый взгляд, ничем не отличаются от прочих заповедей. Все заповеди – частные проявления единой воли Всевышнего, и исполнение каждой из них доставляет Ему удовлетворение от того, что "Он сказал, и воля Его исполняется". Почему же только о жертвоприношениях (некоторых видах) говорится, что они – "удовлетворение-благоухание Г-споду"?

Ответ Раши на этот вопрос: жертвоприношения отличаются от прочих заповедей тем, что их приношение приносит Всевышнему особое, в сравнении с прочими заповедями, удовлетворение от того, что Он сказал, и воля Его исполняется. Осталось только понять, в чем именно они отличаются. А для этого нам понадобится найти ответ на вопрос, которым задаются многие, начиная с пророков и заканчивая, на текущий момент, зуммерами: в чем смысл совершения жертвоприношений? В том, что забивают животных, а части их туш сжигают на жертвеннике? И какое отношение это имеет к выражению чувств благодарности ко Всевышнему, повиновения Ему, покаяния перед Ним?

В частности, этим вопросом задается ряд ведущих толкователей прямого смысла слов Пятикнижия, таких как Рамбан и Ибн Эзра. Но Раши, на первый взгляд, не касается этой темы даже намеком. Да Раши, в принципе, не занимается объяснением "смысла" заповедей. По той очевидной причине, что он недоступен пониманию творений в принципе. В любых рамках, не только прямого смысла слов Писания, но в них – особенно. Но жертвоприношения – это не только заповедь, но и целый институт, одна их основных осей, вокруг которых вращается еврейская жизнь, текущая в штатном режиме. И кроме того, дело даже не в том, что смысл непонятен, а в том, что это выглядит бессмыслицей! Ок, совершили жертвоприношения, окропили жертвенник (собственно, это крапление и является жертвоприношением, а не забой и не сожжение частей туш, как многие ошибочно полагают). А зачем сжигать туши или даже части туш? В чем смысл? В чем польза? Зачем переводить добро? Мясо!

И именно на этот вопрос отвечает Раши, когда пишет, что "благоухание-удовлетворение" – это "удовлетворение предо Мною от того, что Я сказал, и желание Мое исполняется". Жертвоприношения, в вышеупомянутом плане, демонстративно бессмысленны и иррациональны именно для того, чтобы не было сомнений: они совершаются с единственной целью – "исполнить волю Всевышнего", в чем бы она ни заключалась. Не то, что есть какие-то "смыслы", просто они недоступны нашему пониманию (как в случае с другими заповедями. Их реально нет. Есть только "удовлетворение от того, что Я сказал, и желание Мое исполняется".

Иными словами, только о жертвоприношениях Тора говорит, что они "благоухание-удовлетворение Г-споду", потому что только в жертвоприношениях, в отличие от всех прочих заповедей, присутствует элемент высшей "бессмысленности", отсутствия какого-либо смысла, помимо стремления исполнить волю Всевышнего. Т. е. во всех заповедях присутствует этот аспект, объединяющий их всех. Но у всех это именно аспект, а у жертвоприношений – вся их суть, все их идея. И в этом их особая ценность и их особое достоинство.

Но вот какое дело, существует целая категория заповедей (они называются "хуким"), о которых Раши пишет8: "Это – то, что является ни чем иным, как предопределениями, указами царскими без обоснования, и дурное побуждение выдвигает против них возражения: в чем смысл этого запрета, почему это запрещено? И т. д." Некоторые переводчики на русский после слов "без основания" добавляют в скобках: "доступного нашему пониманию". Но тут они фактически цитируют Рамбана, оппонирующего Раши. Раши же пишет именно то, что пишет – "без основания" – без какого-либо объяснения вообще: Раши крайне точен в своих формулировках. И в таком случае, с новой силой встает вопрос: почему только жертвоприношения именуются "благословением-удовлетворением", а не и другие заповеди из категории "хуким"? Начиная с перечисляемых Раши заповедей о запрете смешения льна и шерсти и запрета на употребление свинины?

Чтобы ответить на этот вопрос, придется повнимательнее приглядеться к формулировке Раши: "Я сказал, и желание Мое исполняется". И вот что обращает на себя внимание. Во-первых, сказано "исполняется", а не "исполняют". Получается, дело не в том, что евреи "субъективно" следуют воле Всевышнего, совершая заповеданное, а в том, что заповеданное объективно исполняется? Разве такое возможно? В чем тогда смысл давать заповеди только сынам Израиля, если дело не в том, кто их исполняет, а только в том, чтобы они были исполнены? Во-вторых, Раши пишет "сказал" ("Я сказал и"). Но если речь идет о выражении высшей воли ("желание Мое"), то разве не более уместным было бы "повелел", "заповедовал" и т. п.?

И именно эти моменты дают ключ к пониманию того, о чем идет речь. Да, все заповеди из категории "хуким" являются "указами царскими без обоснования". Но это не значит, что в них не было смысла! Смысл есть и заключается в том, чтобы приучить евреев исполнять заповеди Всевышнего только потому, что таково Его желание и больше ни почему. В случае же с жертвоприношениями Торе важно подчеркнуть, что все сводится к тому, что желание Всевышнего сбывается. Человек в этой истории – не функция. По крайней мере, таков главный аспект этой заповеди. Поэтому Раши пишет "исполняется".

И потому же Раши использует глагол "сказал". Неважно в какой именно форме, было ли это вменено в обязанность или нет. Главное (единственно важное), что Всевышний пожелал и Его желание исполнилось9. Все остальное не имеет существенного значения.

В свете вышесказанного становится понятным, почему те виды жертвоприношений, которые совершаются для пользы человека, а не только для того, чтобы исполнилось желание Всевышнего – грехоискупительные10, повинные, благодарственные за ниспосланное спасение – не именуются в Пятикнижии "благоуханием-удовлетворением".

И также это объясняет то, с чего мы начали – то, что раздел (и вся часть Пятикнижия) Ваикра начинаются с упоминания именно мирной жертвы. Потому, что именно доброхотные жертвы, приносятся исключительно с целью доставить удовольствие ("благоухание-удовлетворение") Всевышнему. Поэтому именно они лучше всего символизируют главную идею института жертвоприношений.

Вот-вот должен прийти Машиах. Среди самых первых его деяний будет восстановление Храма и возобновление жертвоприношений. И поскольку в те времена "весь мир будет желать только одного: познать Б-га"11 и сама возможность нарушения Б-жьей воли, даже непреднамеренно, будет невозможна (так уж изменится природа мира и людей), то все жертвоприношения в те времена будут носить характер исключительно "благоухания-удовлетворения". Вскорости, в наши дни. Амен.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 32, стр. 1-6.)