Недельная глава "Тэцавэ" начинается описанием одежд, которые следует сделать для первосвященника. Золотые и голубые нити, колокольчики, шарики из ниток, передник, надетый "наоборот", золотая пластина, драгоценные камни с выгравированными на них буквами. Все это, наверное, было очень красиво. Но к чему все это? Не все ли равно Всевышнему, в чем придет к нему Аарон?!
Этот вопрос мы часто слышим от других, да и самим себе нередко задаем его в разнообразных вариациях. Почему харедим ходят в черном? Не все ли равно, что человек ест? Как может смешение льна и шерсти повлиять на дух человека? И вообще, к чему заниматься формой, не важнее ли содержание?
Классический ответ на этот, несколько демагогический вопрос таков: содержание, может быть, и важнее формы, но без формы содержания не будет вовсе. Вино важнее бокала, но его не нальешь в протянутую руку. Почтение к родителям важнее, чем его внешние проявления, но если внешних проявлений нет, узнают ли родители, что чувствует по отношению к ним сын?
Но за пределами этого ответа остается очень важный аспект дилеммы "форма-содержание". Служение Всевышнему тоже должно быть облечено в форму. Не ради Всевышнего, которому, по словам Талмуда, все равно, режут ли жертвенное животное с затылка или со стороны горла. В определенной форме нуждаемся мы, а не Он.
Каждая мелочь в нашей кашерной "диете", каждый закон в "Шулхан Арухе", каждая складка на одежде первосвященника создает тот контур жизни и служения, который превращает Израиль из просто народа в "народ священников".
Но если форма существует для нас, а Творец в ней не нуждается, то, может быть, каждый придумает себе пути служения, в точности соответствующие его неповторимой индивидуальности?
Многое в отношениях человека с Творцом проще понять через древние притчи. Известно, что Всевышний подобен отцу, а мы его детям. В рамках этой аллегории можно во многом разобраться. Например, в выборе путей служения. Итак, мы разобрались: форма необходима. Как ее выбрать. Отец говорит сыну: "Знаешь, если ты захочешь оказать мне уважение, не кушай в моем доме свинину". "Нет, папа, – говорит дитя, – я проявлю свое уважение к тебе так, как мне нравится: заварю тебе стаканчик чая". "Спасибо, сынок, – вздыхает папа, – теперь я понимаю, как ты меня уважаешь".
Всевышний говорит: "Если захотите показать мне уважение (если не захотите – от Меня не убудет), то молитесь трижды в день по установленной форме и правилам". "Да нет, – отвечают детки, – молиться будем, когда захочется, текст придумаем сами, а ради равноправия кантором поставим женщину". "Ну и ладно, – отвечает Отец, – Мне уже все ясно…"
Странная вещь: одежды священников и первосвященника в Храме, вне всякого сомнения, были великолепны. Но, скажем, если бы первосвященник добавил к установленным элементам еще один бриллиант или золотую пряжку (чтобы красивше было!), одеяния его стали бы "некошерными" и все его служение в Храме было бы неугодным и бессмысленным. "Не добавляй и не убавляй", – говорит Тора.
Служение человека Всевышнему должно быть облачено в ту форму, которую сам Всевышний избрал.
Обсудить