Бааль Турим1 обращает наше внимание на то, что глава «Тецаве» – единственная в Пятикнижии, в которой не упоминается имя наставника нашего Моше (естественно, начиная с раздела Шмот, в котором описывается его рождение и до книги Дварим, написанной от имени самого Моше). И причина этого в том, что, в свое время, Моше попросил у Всевышнего «И теперь, если простишь их грех, хорошо; а если нет, то сотри меня из Твоей Книги, которую Ты написал»2, а как сказано в Талмуде3, «проклятие мудреца Торы, даже возложенное под так и не сбывшееся условие, все равно так или иначе сбывается». А поскольку каждая глава Торы – это отдельная «книга», то вот так и сбылось проклятие Моше.

Естественно, тут же возникает вопрос: а почему именно глава «Тецаве»? Из всех-то глав книг Шмот, Ваикра и Бемидбар! Должна быть очень конкретная причина выбора, какая-то связь. Это несомненно, остается только понять, в чем эта связь заключается и что из этого следует.

(Кстати, логичнее всего, на первый взгляд, было бы «стереть» имя Моше не из главы «Тецаве», предшествующей «Ки-Тиса» (где звучит проклятие Моше), а из последующей. Зогар задается этим вопросом и отвечает, что в Торе нет «раньше» и «позже». Ответ очень интересный, но совершенно непонятный человеку без высшего каббалистического образования и, главное, никак не отвечающий на вопрос, почему все-таки «Тецаве».)

Конкретизируем: какая связь между просьбой Моше «сотри меня» и главой «Тецаве», в которой говорится о порядке возжигания светильников храмовой меноры, об изготовлении коэнских одеяний, о золотом жертвеннике, на котором воскурялись заповеданные благовония и о прочих коэнских делах? Кроме того, хотелось бы понять: Моше не упоминается в главе «Тецаве» только по имени, но о нем говорится во многих стихах этого раздела, начиная с самого первого: «И ты заповедуй сынам Израиля». Кто «ты»? Разумеется, Моше4 !

Для того, чтобы разобраться во всем этом, необходимо понять, что означало для Моше попросить «сотри меня из Твоей Книги» (и Раши там объясняет: «И з Твоей Книги – из всей Торы»). В нескольких мидрашах (включая Мехильту и Шмот Раба) сказано, что Тора названа по имени Моше (выражение «Торат Моше» только в Писании используется семь раз, а в более поздних еврейских источниках, включая литургические – бессчетно) за то, что он «отдал ради нее всю душу». Иными словами, для него «быть стертым из Твоей Книги» означало отказаться от самой сути своей души. Духовно умереть и даже хуже того.

Но он пошел на это, чтобы искупить грех поклонения золотому тельцу, грех столь тяжкий, что все последующие грехи Израиля и наказания за них являются эхом того греха и полагавшегося за него (но отмоленного Моше) наказания5. Что, естественным образом, вызывает вопрос: как и зачем Моше мог пойти на столь великое самопожертвование ради шанса на спасение согрешивших страшнейшим из грехов? И, кстати, какая связь между искуплением греха поклонения золотому тельцу и упоминанием Моше в Торе?

Раши (в том же комментарии) отвечает на последний вопрос так: «Чтобы обо мне не сказали, что я не был достоин просить для них милосердия». Но это объяснение, на первый взгляд, выглядит «психологически недостоверным»: как мог Моше решиться пожертвовать своим уделом в Торе (с которой был неразрывно связан на сущностном уровне души) ради себя? И не просто ради себя, а ради своей репутации! Человек, который в момент, когда под угрозой само существование миллионов евреев, будет беспокоиться о своей репутации, вообще помнить о ней – это кто угодно, только не Моше!

Ключ к пониманию мы находим в словах Раши6 : «Моше есть Израиль, а Израиль есть Моше». Моше как глава поколения был неразрывно связан со всей общиной сынов Израиля и с каждым из принадлежащих к ней. И поэтому поклонение сынов Израиля золотому тельцу привело к духовному падению самого Моше. Хотя он находился в тот момент на горе Синай, так что его невозможно упрекнуть вообще ни в какой причастности к произошедшему.7 Полное единство! Короче говоря, единство Моше с народом Израиля было более полным и неделимым, чем его единство с Торой.

(Подобно тому, как, согласно объясняемому в Зогар, единство Всевышнего с его избранным народом, народом Израиля, полнее и неделимее Его единства с Его Торой. А как сказано в мидраше Рут Раба (4:3): «праведники подобны своему Творцу». Особенно, праведники, именуемые Писанием «основами мироздания» – главы поколений Израиля.)

И это объясняет поведение Моше в ситуации, сложившейся после того, как часть народа Израиля согрешила грехом поклонения золотому тельцу: как его связь с народом Израиля была глубже и неразрывнее, чем даже с Торой, так и самоотверженность во имя народа Израиля взяла верх над самоотверженностью во имя Торы.

Тут можно провести параллель с тем, что написано о рабби Йосефе Каро, в «Магид Мейшарим»: рабби Йосеф Каро должен был погибнуть, освящая Имя Всевышнего, но, по определенной причине, был наказан тем, что лишился этой чести. Вместо этого он прожил 87 лет и составил кодекс «Шулхан Арух», который остается основой всего еврейского практического законодательства уже более полутысячелетия. И это было воспринято им (и являлось для него) как наказание. Почему? Потому что освящение имени Всевышнего было бы для него актом выражения и реализации своего единства со Всевышним, а написание целого «Шулхан Аруха» (при всем величии этого духовного и интеллектуального подвига) – «только» единства с Торой. А связь Всевышнего с сынами Израиля (и сынов Израиля со Всевышним) – выше их связи с Торой. И поэтому она имела для него настолько большее значение, что великая заслуга составления «Шулхан Аруха» была воспринята им как наказание.

И подобным образом для Моше связь с Израилем была несравненно важнее связи даже с Торой. А поскольку речь идет о связи тотальной и безусловной, то, что бы там ни натворили сыны Израиля, как бы ни согрешили и в чем бы ни провинились (разрывая этим свою связь с Торой, но не со Всевышним8 ), связь Моше с ними оставалась неразрывной и неизменной.

То, что Моше говорит Всевышнему: «Если простишь их грех, хорошо; а если нет, то сотри меня из Твоей Книги», – и то, что следует за этим, делает явным и несомненным тот факт, что связь между Всевышним и народом Израиля бесконечно выше связи с Торой, а это делает возможным искупление греха поклонения золотому тельцу, без последствий. Т. е. единство со Всевышним гарантирует каждому еврею возможность (если постараться) восстановить свое нарушенное единство с Торой.

В свете вышесказанного можно наконец попытаться объяснить связь главы «Тецаве» с исполнением просьбы Моше: «Сотри меня из Твоей Книги». На уровне имен (как Моше и сынов Израиля, так и имен Всевышнего9 ) связь сынов Израиля со Всевышним ограничена. Ограничена рамками самой Торы и ее законов. Глава же «Тецаве» начинается со слов: «И ты заповедуй сынам Израиля». «Ты», как было объяснено выше, указывает на обращение к самой сути души, которая выше любых имен и определений. И также исходит это обращение от самой сути Б-жественного, которая бесконечно выше всех Его имен. И как сущность Б-жественного и сущность еврейской души, являющейся «частью Б-жественного Свыше буквально»10, не ограничены ничем, ни в каком смысле слова, так ничем не ограничена и не может быть ограничена связь между Всевышним и Израилем.

Находит это свое выражение и в сказанном в продолжении того же стиха: «И ты заповедуй сынам Исраэля, чтобы они взяли тебе елея чистого, битого, для освещения». На первый взгляд, странно: почему «чтобы они взяли тебе»? Ведь светильники возжигал первосвященник Аарон (как прямым текстом упоминается уже в следующем стихе)! В учении хасидизма объясняется, что служение Аарона, ограниченное рамками заповедей Торы, «возжигало» души только тех евреев, которые были, метафорически говоря, «светильниками», души служителей Всевышнего из их числа. А ничем не ограниченное служение Моше – души всех без исключения. И «возжигало их» огнем любви ко Всевышнему и стремления служить Ему.

И также на протяжении всей главы «Тецаве» речь идет именно о тех элементах храмового устройства и храмового служения, которые находились во внутренней части Храма и касались только коэнов (т. е. в ограниченном законами Торы «формате»), совершались только в Храме, но благодаря причастности к этому служению Моше (также предписываемому и подчеркиваемому Торой на протяжении всей главы) распространялись на всех сынов Израиля, где бы они ни находились.

Конечно, деяния Моше – указание именно для его преемников в каждом поколении. Но и каждому из нас следует извлечь простой, но очень важный урок из того, что Моше попросил Всевышнего: «А если нет, то сотри меня из Твоей Книги, которую Ты написал». Заповедано «возлюби ближнего, как самого себя» – это заповедь Торы, но пример Моше учит нас не ограничиваться этим, а быть готовым к самопожертвованию. Ради любого еврея, даже если речь, не дай Б-г, идет о совершивших грех золотого тельца. И тем более, когда речь, как в нашем сиротливом поколении, максимум идет о «похищенных младенцах», что само по себе оправдывает большую часть того, что они творят, не ведая.

Вот-вот должен прийти Машиах. В его времена из мироздания будут устранены все последствия всех прегрешений, включая ключевые – грех вкушения плода Древа Познания и грех поклонения золотому тельцу. Как сказано: «И дух нечистоты удалю с земли»11. Сама возможность помыслить о грехе исчезнет, словно ее никогда и не было. Зато готовность к самопожертвованию ради любого еврея (хотя в этом не будет никакой необходимости) станет естественной, как дыхание. Вскорости, в наши дни. Амен.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 21, стр. 193-200.)