Об одном из одеяний первосвященника, меиле, сказано в главе "Тецаве" (Шмот, 28:33): "И сделай по подолу его гранаты из синеты и пурпура, и червленицы, по его подолу по кругу, и золотые колокольчики в них по кругу". Насчет "гранатов" Раши (цитируя трактат Звахим, 88б) пишет: "Округлые и полые подобия плодов граната и изготовленные в виде куриного яйца". Но при том, что "гранаты", по мнению Раши, полые, слова "в них по кругу" он толкует не как "внутри полостей", но как "между ними: между гранатами по подолу были подвешены колокольчики".

Рамбан, пытаясь понять этот комментарий Раши, задается вопросом: "Получается, полые украшения в форме гранатов были нефункциональны? Но если единственное их предназначение было декоративным, то зачем придавать им форму полого граната? Сделали бы их в форме золотых яблок!". Рабби Элияу Мизрахи (Рам), один из самых выдающихся комментаторов к толкованию Раши, отвечает на этот вопрос признанием: "И я не могу понять: чем по его (Рамбана) мнению, яблоки лучше гранатов?" На это отвечает "Нимукей Шмуэль" (кстати, потомок Раши), что вопрос Рамбана нужно понимать не как "почему гранаты, а не яблоки?", а как "зачем полые, если полости никак не используются?" И на это, в свою очередь, нельзя не спросить: если речь только о полостях, то почему Рамбан спрашивает: "Почему гранаты, а не яблоки?"

В принципе, можно допустить все что угодно. Что со времен Дарования Торы и до открытия электричества украшения в форме гранатов всегда делались полыми, а в форме яблок – бесполыми. Что Рам недоумевает, чем бесполые украшения лучше полых. Ради Б-га. Вопрос остается в силе: почему Рамбан задается вопросом: "Почему не яблоки?"

Можно попробовать вспомнить о меноре, которая была украшена "венчиками, завязями и цветами" (25:31). И Раши там объясняет, что завязи "напоминали яблоки, круглые со всех сторон". Т. е. храмовая утварь украшена декором в форме яблок. Логика и вкус подсказывает, что нужно держаться выбранной стилистики. Иначе будет выглядеть, как будто менора из одного комплекта, а облачение первосвященника – из другого. Не солидно. Особенно, если, как говорит Рамбан, мы полагаем, что и облачение, и (менора) это чисто декоративный элемент.

Тогда два вопроса: почему декоративный элемент должен иметь форму именно яблока (гранат все-таки один из семи плодов, которыми славится земля Израиля) и почему, действительно, по мнению Раши, такой разнобой: тут яблоки, там гранаты?

Если относительно функциональности гранатов у нас, благодаря Рамбану, возникли сомнения, с колокольчиками все понятно: они функциональны, как прямым текстом сказано (28:35): "И будет слышен его голос при его входе в Святилище пред лицо Г-спода и при выходе, чтобы он не умер". И Раши уточняет: "Из отрицательного ты выводишь положительное – если будут на нем, он не навлечет на себя смерть".

На первый взгляд, зачем вообще нужен колокольчиковый перезвон? Ведь сказано (Млахим I, 14:11-12): "Не в грохоте Г-сподь… но в голосе тонкой тишины". Факт: в Йом-Кипур (самый священный день) первосвященник входил в Святая Святых (самое освященное пространство) не в золотых, а в белых одеяниях, т. е. без меиля и, соответственно, без колокольчиков! И наоборот, если уж грохот, то пусть будет грохот: пусть первосвященника сопровождает сводный оркестр волынщиков или т. п. Чтобы на полюсах слышали: первосвященник идет!

Рамбан отвечает на вопрос о необходимости звона колокольчиков так: это вопрос этикета. Святилище – личные покои Царя царей и Творца мира. Даже для первосвященника недопустимо заходить туда, не предупредив о своем появлении. (И подобным образом, перед тем, как войти в склеп над могилой праведника, стучатся – не потому что в этом есть некая утилитарная нужда, но потому что соблюдение приличий – это то, что отличает нас от… короче от тех, кто приличия не соблюдает.) Рамбан пишет: "Входящий в царские покои без разрешения смерти повинен!" Намек на слова стиха: "И будет на Аароне для служения; и будет слышен его голос при его входе в Святилище пред лицо Г-спода и при его выходе, чтобы он не умер".

А то, что в Йом Кипур в звоне колокольчиков нет нужды, объясняется тем, что этот день на Небесах – день открытых дверей и нам дозволено входить без стука: нам рады! И см. об этом подробнее и прямым текстом в Талдмуде, тр. Йома, 52а.

Согласно этому объяснению, получается, что колокольчики на подоле облачения первосвященника и их перезвон – это не часть собственно служения, но лишь подготовка к нему: индикация. Однако сложно в это поверить. Не говоря уже о том, что наказания Небес всегда (даже когда это совершенно непостижимо для нас) пропорциональны прегрешению, и угроза смертной казни недвусмысленно указывает на то, что колокольчики – это очень серьезно, само то, что облачение с позвякивающими колокольчиками обязано быть на первосвященнике в момент самого служения, а не только во время вступления в Святилище, доказывает, что колокольчики – это не только про подготовку, но и про самое что ни на есть само служение.

Одно из возможных объяснений этому заключается в том, что, как известно, первосвященник входит в Святилище в качестве посланника всего народа Израиля, включая не только праведников, но и раскаявшихся грешников. А кающиеся грешники, как неоднократно объяснялось в учении хасидизма, бегут от зла в панике: с криком и шумом.

И там же, в учении хасидизма, разъясняется, что даже самый безгрешный (не путать с праведным) человек, когда он осознает, как далек он от Всевышнего, и пытается хоть сколько-нибудь сократить эту бесконечную дистанцию, в духовном плане производится очень много шума. (Кстати, это касается не только людей, но и духовных сущностей: в "Ялкут Шимони" (Ваэтханан, 825) объясняется, что ангелы славословят Всевышнего очень громко. Почему? Потому что очень далеки от Того, кого они славословят. Не в том, не дай Б-г, смысле, что с учетом расстояния, чтобы докричаться, нужно напрягать духовные связки, а в том, что сам факт наличия этой непреодолимой дистанции заставляет ангелов вопить – главным образом от круто замешанного на любви трепета.)

И это никак не противоречит приведенной выше цитате о "тонкой тишине": тонкая тишина символизирует и поэтично описывает состояние полной самоотреченности перед Творцом. Тотальной настолько, что творения в его самоощущении словно и не существует, так что звуки издавать некому, а шум и гам – это про тот этап возращения к Всевышнему, когда ощущение самости творения еще не исчезло, и про духовную реакцию на это состояние (являющуюся прообразом материальной). И можно без конца приводить наглядные, понятные всякому примеры того, как и почему этап стремления к цели сопровождается шумом (не обязательно в буквальном смысле слова), а ее достижение и реализация – тишиной. Ограничимся одним. В "Кетер Шем Тов" рассказывается, что, когда святого Бешта спросили, почему хасиды, во время молитвы, совершают странные телодвижения и издают странные (и громкие) звуки, он ответил, что так уж ведет себя человек, когда ощущает, что тонет, и изо всех сил пытается спастись.

Поэтому весь год служение первосвященника сопровождалось шумом. В знак того, что оно содержит элемент раскаяния, возвращения, поиска спасения. Да, это самый низкий уровень служения (поэтому колокольчики именно на подоле одеяния, а не на вороте и даже не на поясе). Но это, до определенного уровня праведности – вопрос жизни и смерти. Физической и духовной, как уже было объяснено. Причем, не только для тех, кого подол (нижний край) символизирует, т. е. для грешников, уже кающихся или только собирающихся. Но и для первосвященника. Ведь весь еврейский народ – единый духовный организм: все взаимосвязаны. И без вовлеченности в процесс служения каждого еврея, оно вообще невозможно. Не только его полнота.

Но все это – только на том уровне, на котором между конкретными евреями есть разница в духовном уровне и его проявлениях. Пока имеют значение внешние проявления душ. И поэтому приходится ориентироваться на наименьший общий знаменатель. А в Йом-Кипур, в Святая Святых, служение творится в тонкой тишине. Ибо раскрывается сущностный уровень, на котором души Израиля представляют собой единое, святое и чистое целое, неразрывно связанное с Б-жественным и, более того, являющееся неотделимой частью Б-жественого, как сказано в Тании: "Б-жественная душа еврея – часть Б-га свыше, в буквальном смысле слова". Совсем другое дело.

В свете вышесказанного становится, хочется надеяться, понятной разница между мнением Рамбана, полагающего, что украшения на подоле облачения первосвященника должны быть похожи на яблочки, и мнением Раши, согласно которому, они подобны гранатам. В мидрашах и других эзотерических святых текстах, цитируемых в учении хасидизма, евреи сравниваются и с яблоками, и с гранатами. Разница в том, что евреи-яблоки – это евреи, какие они есть по своей сути, в глубине души: непорочные и неразрывно связанные со своим Б-жественным источником. А евреи-гранаты – это евреи, какими они являются в нашей реальности: внутри полные заповедей и заслуг, как сказано в Талмуде (тр. Сангедрин, 37а): "Даже пустые среди вас полны заповедями, как гранат зерен", – но внешне это никак не проявляется: все скрыто под толстым слоем плотной, красной, вяжуще-горькой кожуры ("клипы").

По мнению Рамбана (и в ключе его несколько идеалистического толкования слов Пятикнижия), Тора говорит об идеальных евреях (яблоках). И поэтому звон колокольчиков (символизирующий, как мы помним, служение путем раскаяния), по его мнению – это только подготовка к самому служению. А само служение не нуждается ни в каком в шуме.

И это то, что он спрашивает: если главное и единственное предназначение нашитого по подолу облачения первосвященника – украшение (т. е. свидетельство достоинств Израиля), то, по логике, это должны быть не гранаты (которые про "все сложно"), но яблоки ("все кругло"). По той же причине, по которой форму яблок имеют украшения меноры. И тут, кстати, становится лучше понятным, почему Рамбан подчеркнул "золотые яблоки" – лишний раз подчеркнуть важность, ценность и духовную красоту.

А Раши, как известно, следует прямому смыслу слов Писания. Поэтому у него все просто и максимально реалистично и жизненно. А в жизни, в нашем мире, евреи гораздо больше похожи на гранаты, чем на яблоки (если выбирать именно между этими двумя плодами, оставаясь в мире именно еврейского символизма).

А кроме того, у служения раскаянием (раскаяние, звон, гранат) есть определенное преимущество перед служением самоотреченностью (праведность, тишина, яблоко). Оно заключается в том, что это служение менее ограничено. А по сути, и вовсе безгранично. И шум, которым оно сопровождается – побочный эффект преодоления духовного барьера (ну, как бум, с которым реактивный самолет преодолевает звуковой барьер, только тише, а то и вовсе слышно только духовным слухом). И это еще одно объяснение слов Талмуда (тр. Брахот, 34б): "Там, где стоят раскаявшиеся, даже полные праведники предстать не могут", – служение праведника возвышенно, но ограниченно и статично в своей возвышенности, а служение кающегося-возвращающегося динамично-поступательно и, благодаря этому, продуктивно и перспективно.

Поэтому, по мнению Раши, звон колокольчиков – интегральная часть служения, а не только подготовка к нему. А подобающий символ служения (и его украшение) – именно гранаты, а не яблоки.

И в этом заключается очень важный урок, актуальный во все времена, но особенно – в нашем поколении. Все, плюс-минус, согласны с тем, что в наше время нужно помогать друг другу духовно выживать. И тратить время и силы на приближение других евреев к еврейству, на помощь им (и себе) в соблюдении заповедей и изучении Торы. Что это не вопрос нашей общей духовной жизни и смерти и т. д. Но многие сомневаются в том, должно ли это сопровождаться шумом. В прямом, а еще больше, метафорическом смысле слова. Зачем устраивать акции? Зачем выходить в социальные сети? Зачем "навязываться"? Зачем говорить на неудобные темы? Зачем, без крайней необходимости, вспоминать о Машиахе? В общем, зачем делать все то, чего можно не делать и чего не делали в прежние времена?

Ответ: потому что мы добрались до самого "низа", до конца времен (в конце талмудического трактата Сота (49б) подробно описываются приметы конца времен: ошибиться невозможно – это именно о наших временах). А что у нас в самом низу? Правильно, подол. А что на подоле? Правильно, колокольчики. И они звенят. Звенят по головам полых гранатов (евреев-гранатов). И именно этот звон является тем, что делает возможным служение (и их и всего еврейского народа в целом).

(И кроме того, подобное лечится подобным (см. Тания, гл. 31): в наше время все нечистое и богопротивное утверждается в нашем мире с помощью поднимаемого шума: хайпом, хейтом и хором. Бить врага его оружием на его территории – наша задача. Но это уже так – тактика.)

Вот-вот придет Машиах. И мы наконец насладимся честно заслуженной тишиной. По крайней мере в духовном смысле. Нет никаких указаний на то, что колокольчики с подола первосвященнического облачения исчезнут. Хотя и оснований не допускать этого тоже нет: поменяется многое. Вскорости, в наши дни!

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 16, стр. 357-363.)