Сказано в заключительной Мишне трактата "Кидушин": "Мы обнаруживаем, что праотец Авраам делал всё предписанное в Торе до того, как она была дарована, как сказано: "За то что слушал Авраам голоса Моего и соблюдал остережение Мое, Мои заповеди, Мои законы, и Мои Учения"" (Берешит, 26:5).

А вот в трактате "Йома" (28б) от имени Рава говорится: "Праотец Авраам исполнял все написанное в Торе, как сказано: "За то что слушал Авраам голоса Моего..."". И там же рабби Шими бар Хия выдвигает предположение, что речь идет о семи заповедях, полученных потомками Ноаха. Ну, может быть, плюс еще обрезание. Но Раву удается отстоять свою позицию.

Многие комментаторы Талмуда задаются вопросом: если все уже сказано в Мишне, в трактате "Кидушин", зачем заводить разговор на ту же тему в трактате "Йома"? А с другой стороны, почему в Мишне не задаются вопросы, которые мы видим в Гемаре (насчет версии о семи заповедях)?

Маарша обращает внимание на то, что в Мишне сказано "делал", а в Гемаре – "исполнял". И предлагает такое объяснение: в Мишне речь идет только о том, что праотец Авраам исполнял все предписывающие заповеди Торы ("делал"). А Гемара добавляет, что Авраам исполнял не только предписывающие заповеди, но и все запреты Торы. Есть о чем завести отдельный разговор!

Красиво. Но немного странно. С чего бы нам трактовать глагол "делал" в зауженном значении? Руководствуясь какими соображениями Авраам взялся исполнять – по мере сил – все заповеди Торы, но решил ограничиться только предписывающими, игнорируя запреты? Для чего?

Что же касается вопроса, почему в Мишне не рассматривается версия, будто Авраам исполнял только данные ему напрямую заповеди, то это легко объясняется тем, что соблюдение заповедей Авраамом там вовсе не главная тема. Она служит всего лишь иллюстрацией. Потому и не получает развития.

Если по-простому, то логично предположить: слово, которое мы перевели в Мишне как "делать", нужно понимать в значении "занимался". Занимался Торой. В каком смысле? В том смысле, что учил ее, изучал.

Гемара добавляет, что праотец Авраам не только изучал Тору, но и на практике применял ее, исполняя заповеди. Зачем – это уже другой вопрос.

Такое объяснение прекрасно сочетается и с обсуждаемыми текстами. Мишна, о которой мы говорим, целиком посвящена восхвалению преимуществ жизни, отданной изучению Торы, в сравнении с любым другим образом жизни. И примером "преуспевания во всем" того, кто всю жизнь "занимался всей Торой", перед нами предстает Авраам.

Итак, в Мишне речь идет об изучении Торы, а не о практическом исполнении заповедей. В Талмуде же слова Рава приводятся как дополнение к рассказанному ранее об изучении Торы Авраамом. Рав подчеркивает: "Не только учил, но и исполнял заповеди". На это следует вопрос и так далее.

Всем бы было хорошо это объяснение, если "делать" означало бы именно "делать", а не "изучать". Да и доказательство там приводится из слов стиха: "За то, что слушал Авраам голоса Моего и соблюдал остережение Мое, Мои заповеди Мои законы, и Мои Учения". Ну никак ты не истолкуешь "соблюдение" в значении "изучение". Теоретически-то, конечно, все возможно. Но постараемся оставаться в рамках вообразимого (не путать с воображаемым!).

Есть комментаторы (можно, на первый взгляд, к ним отнести и позицию Раши в его комментарии к Талмуду), полагающие, что "делал" (формулировка Мишны) означает "делал по собственному почину". А вот "исполнял" (формулировка Гемары) указывает на исполнение заповеданного. То есть, Гемара говорит о том, что Аврааму было предписано ("слушал Авраам голоса Моего") исполнять не дарованные еще заповеди.

Но представляется (не только нам, но, например, и Хида) практически невероятным, что по мнению Равы Авраам получил Тору до того, как она была дарована его потомкам на горе Синай. Хотя бы потому, что это критически важно и всячески подчеркивается: Тора была дана единожды и никогда не будет ни отнята, ни изменена, ни передана другим. Раз и навсегда. Так как же она могла быть дарована Аврааму за четыреста лет до того?

Для понимания того, о чем говорит Мишна, а о чем – Гемара, разберемся со статусом Торы во времена праотцов.

Можно сказать так: Тора (и заповеди) существовали уже тогда. Более того, сказано, что Тора была создана за две тысячи лет до того, как был создан наш мир. Другое дело, что до дарования Торы на горе Синай заповеди не имели практического значения. И их исполнение имело статус исполнения незаповеданного.

А можно сказать иначе: до дарования Торы она Торой вовсе и не являлась. То есть, не просто не была активизирована, но вообще не была самой собою. Так что соблюдение ее заповедей в тот период было не соблюдением незаповеданного, а совершенно бессмысленным действием.

Мишну можно понять таким образом: до Cинайского откровения в исполнении заповедей не было никакого смысла. У Авраама, судя по всему, имелись какие-то свои соображения на сей счет, раз он все-таки соблюдал. Но это было исключительно его личным делом. А Рав считает (добавляет), что Тора была Торой и до дарования еврейскому народу. И заповеди были заповедями. Только еще не вступили в силу. Поэтому исполнение их Авраамом было подобно исполнению женщинами "мужских" заповедей (на то, что при этом заповеди остаются заповедями указывает то, что женщины, исполняя их, благословляют: "...Освятивший нас Своими заповедями и Заповедавший". Несмотря на то, что им, женщинам, ничего такого заповедано не было). А так же исполнению неевреями "еврейских" заповедей.

Спрашивается: зачем Мишне подчеркивать, что до дарования Торы ее для нашего мира как бы и не существовало? И зачем Гемаре делать акцент на том, что Тора уже была в нашем мире, только ждала своего часа, чтобы быть дарованной?

Для того, чтобы ответить на эти вопросы, вспомним сказанное в Мишне перед упоминанием Авраама. А говорится там, что Тора дает надежду в юности и опору в старости. В юности, как сказано: "А надеющиеся на Г-спода обновят силу" (Ишаяу, 40:31). И в старости, как сказано: "Еще и в старости расти будут , станут тучны и сочны" (Теилим, 92:15). Это основные доказательства. А про Авраама – дополнительное ("и еще говорится..." и так далее).

Из слов псалма "Еще и в старости расти будут" можно заключить, что в отличие от принятого в других верованиях и духовных практиках Тора вознаграждает своих приверженцев не только в момент практического исполнения ее предписаний, но и на тех этапах жизни, когда человек лишен практической возможности исполнять заповеди. Однако это в любом случае награда за реальное исполнение существующих предписаний. Иными словами, речь тут об объективных величии и заслугах Торы. А в заключении мишны на примере Авраама доказывается, что субъективных заслуг Авраама, исполнявшего не заповеданное ему напрямую и не являвшееся для него Торой, хватило для обеспечения ему благополучия на всю жизнь: "И Авраам стар, на склоне дней, и Господь благословил Авраама во всем".

И также анализ контекста упоминания служения Авраама в Гемаре "Йома" показывает, что разговор там ведется исходя из положения о том, что Тора уже являлась Торой, хотя еще и не была дарована.

Там говорится о возможности (а точнее невозможности) выучить те или иные законы (молитвы, обрезания и проч.) из поведения Авраама. Это признается невозможным, поскольку мы исполняем заповеди только в силу того, что так нам было заповедано на горе Синай.

То есть, Гемара – по крайней мере, как ее трактует "Арух" – исходит из того, что исполнение заповедей Авраамом было именно исполнением заповедей, пусть и не предписанных ему. А нам они не указ по техническим причинам. Но не то, чтобы это вообще не засчитывалось Аврааму в исполнение заповеди.

В Мишне, повторим, используется глагол "делал". Авраам делал все сказанное в Торе. "Делать", как правило, означает создавать что-то новое, чего раньше не было. Так Авраам и Сара, например, "делали" души в Харане. Согласно предложенному нами толкованию, все детали встают на свои места. До Авраама Торы для мира как бы не существовало. Он же своим служением, исполнением не полученных и "не существующих" заповедей сделал так, что заповеди (и Тора в целом) обрели особенную ценность в этом мире – как предмет служения и исполнения. Авраам создал и укрепил связь между Торой и своими потомками, которым предстояло эту Тору принять и соблюдать ее заповеди как обязывающие. Авраам своим "бессмысленным", т.е. иррациональным самоотверженным исполнением дал своим сынам силы исполнять Тору осознанно. И от этого не менее самоотверженно.

Нужно сказать, что когда речь идет о заповеданном нам изучении Торы и исполнении ее заветов, в них выделяется несколько уровней. Эти уровни соответствуют тому, о чем говорится в Мишне в конце "Кидушин". Но существуют и соответствующие сказанному в Гемаре "Йома" уровни.

Во-первых, и это самое главное, есть Тора, как она заповедана нам. И есть исполнение заповедей в рамках предписанного: отведение времени на изучение Торы днями и ночами, исполнение заповедей в соответствии с законами их исполнения и так далее. Следование предписаниям Торы и в мирских аспектах нашего существования. Короче говоря – исполнение долга, не выходящее за рамки предписанного и обязательного.

Во-вторых, выделение Торе и заповедям главного места в жизни человека. Превращение их в то, вокруг чего крутится вся жизнь. И, соответственно, на что направлены все силы и все устремления человека. Понятно, что такого уровня служения нельзя требовать. Каждый решает для себя, желает ли он достичь подобного уровня и что готов сделать для достижения его.

Наконец, есть третий уровень, на котором человек полностью отрешается от всего земного и, совершенно полагаясь на милость Б-жью, целиком и полностью отдается изучению Торы, исполнению заповедей и прочим аспектам служения Творцу.

Понятное дело, уровень заповеданного ("первый уровень") к служению Авраама отношения не имеет. Ибо ему наши заповеди заповеданы не были. А вот второй и третий упомянутые выше уровни как раз соответствуют двум аспектам служения Авраама: упомянутое в Мишне исполнение "не существующих" заповедей и упомянутое в Гемаре исполнение не обязывающих заповедей. Где под "несуществующим" подразумевается, действительно, совершенно не предлагаемая самой Торой опция полного отречения от всего земного. Дело в том, что вся задумка Торы, вроде как, заключается в том, чтобы сочетать служение Всевышнему с "добыванием хлеба в поте лица своего" и прочими прелестями обеспечения собственного и не только собственного благополучного существования в этом мире. И на чудеса полагаться, кстати, запрещено. А под "существующим, но не обязывающим" – превращение "мирского" аспекта существования в полностью подчиненный обслуживанию спектра служения. Сухой закон ничего такого не предписывает. Только обостренное религиозное чувство и т. п.

Иными словами, Тора не предписывает человеку жертвовать своим материальным благосостоянием, комфортом, склонностью тратить время на ерунду и так далее. Но она, совершенно этого не скрывая, дает понять, что действительно было бы хорошо именно так и поступить. И всем, чем только возможно, не в ущерб, разумеется, базовым потребностям, пожертвовать ради того, чтобы все силы и время тратить на служение Всевышнему. Это называется исполнять не заповеданное. И есть в этом особенная прелесть – в том, чтобы делать сверх заповеданного. Да, за это воздается по другим тарифам. И формально награда за исполнение не заповеданного меньше, чем за исполнение заповеданного. Но это – формально. А тут-то вся история строится на том, что мы не формально. А чисто по велению души. И тут начинается совсем другая бухгалтерия. Да и не бухгалтерия даже, скорее высокая поэзия.

Но вот совсем игнорировать мир, в котором и по законам которого Всевышний повелел нам жить – это уже другая история. Такое Тора не только не допускает, но и, казалось бы, категорически запрещает. Такое поведение противоречит Торе! Как же можно сказать, что в этом может быть хоть что-то хорошее, что-то предписываемое праотцу Аврааму?!

Ответ заключается в следующем: в тот момент, когда человек отказывается от всего ради служения Всевышнему по той единственной причине, что не может иначе, что ничем другим просто не может заниматься, ни на что не рассчитывая и ни на что не надеясь, – Небеса зеркально откликаются на его духовный призыв. И в ответ на его готовность выйти за установленные рамки, расширяют и даже отменяют их для него. И ему вороны начинают приносить мясо, мыши крупу, посторонние люди отдают ему свои айфоны, а те начинают работать без подзарядки и т.д. и т.п.

Вот-вот должен прийти Машиах. И очень скоро наступят времена, в красках расписанные нашими пророками: человечество будет занято, по большому счету, только обеспечением всех мирских потребностей еврейского народа. Для того, чтобы мы целиком отдавались изучению Торы и исполнению заповедей. За этим не будет, упаси Б-г, стоять какое-либо принуждение. Это станет естественной реакцией народов мира (и мироздания в целом) на то, что евреи полностью утратят интерес к чему-либо, кроме Торы и полностью сосредоточатся на ней. Разумеется, в массовом порядке это произойдет только после того, как вся духовная работа, требующая интеракции с мирскими аспектами существования будет закончена.

А до тех пор ограничимся примером жизни нашего праотца Авраама, который предлагает Талмуд, а не Мишна. Т.е. будем делать больше, чем от нас требуется. Но без фанатизма. Так оно здоровее.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 30, стр. 107-113.)