Много говорено о том, что праотец Ицхак стал первым, кто начал отделять десятину от урожая. (Отдавал он, согласно большинству мнений, своему отцу, праотцу Аврааму, который в те времена был первосвященником. Хотя вообще-то первая десятина от урожая предназначена для левитов, но за неимением других, и коэн левит. Не говоря уже о том, что существует целая традиция переадресации десятины от левитов коэнам. Эзра так отреагировал на нежелание левитов репатриироваться. Хизкия – на участие левитов в языческих ритуалах. Так лучше уже как Ицхак – за неимением лучших кандидатов.)

Дело было так: "И посеял Ицхак на той земле и нашел он в том году стократное; и благословил его Г-сподь" (Брейшит, 26:12).

Мы не будем касаться сейчас политических обстоятельств, заставивших Ицхака обратиться к чуждому культуре его хамулы, а главное, его собственному складу и образу жизни земледелию. Не будем касаться и сенсационных последствий этого шага. Мы сосредоточимся на технической стороне дела.

Раши, комментируя слова "стократное", пишет: "Предварительно оценили, сколько может земля уродить, и она уродила во сто раз больше, чем предполагали. И мудрецы говорят, что предварительную оценку делали, имея в виду выделение десятин".

На первый взгляд, вторая часть комментария ("мудрецы говорят") является продолжением и пояснением первой: оценили предварительно. Для чего? Чтобы иметь представление, сколько примерно нужно будет отдать на десятину.

Если так, то возникает вопрос: а зачем нужно пояснение-уточнение? Любому пятилетнему ребенку понятно, что, делая серьезное приобретение, делая вложение в недвижимость, необходимо сделать прикидку, а стоит ли оно того. Вот и причина для предварительной оценки размеров ожидаемого урожая. Зачем Раши настаивать на том, что Ицхак делал прикидку только для того, чтобы иметь представление о размерах ожидаемой десятины?

То, что "так сказали мудрецы" – это вообще не аргумент. Раши, как известно, не подряжался составлять антологию мидрашей. Он их приводит время от времени, но только тогда, когда мидраш работает на объяснение прямого смысла слов Писания. А в нашем случае ситуация обратная: мидраш ничего не объясняет, зато вызывает дополнительные вопросы.

Классические толкователи Раши (Сифтей хахамим, Рам, Гур Арье) в один голос высказывают предположение, что Раши, добавляя слова мудрецов, отвечает на вопрос, возникающий ввиду сказанного в трактате Таанит (8б): "На отмеренном-взвешенном не почиет благословение". И тогда нужно объяснить: зачем делать прикидки, которые могут лишить ожидаемый урожай благословения? Ответ: прикидка была сделана для того, чтобы оценить перспективы отделения десятины. Очевидно, в таком случае благословение остается в неприкосновенности: цель Б-гоугодная, перспективы урожая оцениваются не ради самих себя. И, кстати, речь идет только о прикидке, а благословение, согласно Талмуду, не почиет на точно взвешенном-отмеренном.

Хорошее объяснение, но мы же знаем, что Раши объясняет только моменты, касающиеся прямого смысла слов Писания, а правило "на отмеренном-взвешенном не почиет благословение" в рамки прямого смысла Писания не укладывается. И вообще в Писании никак не упоминается.

Поэтому представляется, что Раши предлагает два разных комментария. Первый: "Предварительно оценили, сколько может земля уродить, и она уродила во сто раз больше, чем предполагали". Второй: "И мудрецы говорят, что предварительную оценку делали, имея в виду выделение десятин".

Это следует уже из формулировки "мудрецы говорят". В еврейском языке порядок слов имеет огромное значение. В частности, если сказано "и говорят мудрецы" – это означает, что приводимое высказывание мудрецов дополняет и поясняет сказанное выше. А когда говорится (как в нашем случае) "и мудрецы говорят" – это "а мудрецы говорят": мудрецы упомянутое выше оспаривают.

Итак, первый комментарий против второго. Как это понимать?

Согласно первому толкованию, оценка-прикидка была сделана до того, как был получен урожай (и очевидно до того, как поле было приобретено). А когда урожай был получен – оказалось, что поле "родило во сто раз больше, чем он предполагал". Родило – против того какова была предварительная оценка. А "предварительную оценку делали, имея в виду выделение десятин" – уже после того, как урожай созрел (но, очевидно, до того, как был собран, иначе когда бы он успел увеличиться во сто крат?).

И это верно с точки зрения закона: прикидки, с точки зрения оценки предполагаемых размеров десятин и т. д., положено делать не раньше, чем урожай созрел и собран. Поскольку на более ранних этапах судить не имеет смысла – слишком велика вероятность того, что конечный результат будет существенно отличаться от прогнозируемого: слишком много неконтролируемых и непредсказуемых факторов.

Получается, что согласно первому объяснению, была сделана предварительная ("экспертная") оценка. Было выяснено, что ожидать от поля можно Х зерна, а уродилось, чудесным образом, 100Х. А согласно второму, уже после того, как урожай был, фактически на руках, посчитали и выяснили, что имеем Х зерна. А после того, как отгрузили в закрома, выяснилось, что результат чудесным образом вырос в сто раз. Гораздо более чудесное чудо. Не доверять прогнозам – это даже естественнее, чем доверять. А вот не доверять учету и контролю... кому же тогда доверять?

Почему Раши не ограничивается первым, более близким к прямому смыслу слов Писания, комментарием?

Чтобы ответить на этот вопрос, вспомним начало рассматриваемого стиха: "И посеял Ицхак на той земле и собрал он в том году". "На той земле" – объясняет Раши: "Невзирая на то, что она не так хороша, как сама земля Израиля, земля семи народов". "В том году" – объясняет Раши: "Невзирая на то, что был не обычный урожайный год, а год голодный". И для полной ясности, еще один, контрольный, обобщающий комментарий Раши там же: "Почему подчеркиваются эти два обстоятельства? Чтобы сказать, что земля скудна и год скуден". Иными словами, ожидания были крайне скромные. Урожай ожидался несерьезный. С маленькой буквы х. И 100х – это все еще совсем немного.

Соответственно возникает вопрос: да, конечно, то, что нечерноземье в неурожайный год дало стократный (против ожидаемого) урожай – это в любом случае круто и однозначно указывает на то, что Ицхак удостоился особого благословения. Безусловно. Но все-таки "и нашел он в том году стократное; и благословил его Г-сподь". По-простому – это сто тыщь мильонов. Гималаи урожая. Как в репортажах о сборе озимых в Ставрополье. Как следует и из продолжения там: "И великим стал муж, и возвеличивался все больше, пока не стал чрезвычайно великим". Очевидно, что речь идет о величии и критериях величия в абсолютных величинах, не относительных. Ицхак стал фигурой регионального масштаба не по меркам бесплодных земель в бесплодный год, а по любым меркам. По любым вообще.

Поэтому Раши добавляет второй вариант, согласно которому, во-первых, в неурожайный год в бесплодной стране уродилось ого-го (что объясняет причину, по которой пришлось делать дополнительную прикидку, когда урожай созрел – та, что была сделана во время приобретения земель, оказалась ужасно пессимистичной), а во-вторых, еще и чудесно увеличилось в сто раз.

Но тут возникает следующий вопрос: а зачем усложнять? Зачем сначала удостаивать Ицхака всяко чудесного (с учетом исходных показателей) урожая. И только затем, отдельным чудом, увеличивать этот урожай еще в сто раз? Тем более, что мы знаем, что Всевышний установил законы природы для того, чтобы те соблюдались. И если можно облечь чудо в "естественную" форму, то что может быть лучше? Выросло бы на полях Ицхака изначально 100х зерна! Чем плохо? Зачем, спрашивается, подчеркивать чудесность чуда, если общая тенденция Торы обратная – чудеса, по максимуму, маскировать под соблюдение "законов природы"?

Поэтому Раши формулирует свой (второй) комментарий именно так, как формулирует: "Мудрецы говорят, что предварительную оценку делали, имея в виду выделение десятин". Раши не указывает прямым текстом, когда именно делалась прикидка. Мы сами выводим из того, что прикидки, связанные с отделением десятин, делают только после того, как урожай созрел, что и в данном случае речь о периоде после того, как урожай созрел.

Такая формулировка нужна для того, чтобы дать нам понять: увеличение урожая в сто крат стало чудесной реакцией на то, что Ицхак вознамерился отделить десятину и предпринятые тем шаги в данном направлении. Ицхак примерился, сколько он отделит на десятину и в заслугу этого смог отделить в сто раз больше.

Но тут возникает вопрос: можно же было наградить Ицхака, не выходя за рамки законов природы. Ну, например, создав такие условия на рынке, чтобы Ицхак реализовал свой урожай по цене, в сто раз превосходящей рыночную. Так зачем же чудеса городить?

Отвечая на этот вопрос, Раши подчеркивает: "Мудрецы сказали". Т.е. тут не совсем "прямой смысл слов Писания". И на то же указывает тот факт, что это толкование приводится вторым, а первым идет менее "чудесное".

Касательно стократного роста объясняется в учении хасидизма, что всего есть пятьдесят "врат развития". Но при этом существует два направления развития – "снизу вверх" и "сверху вниз". Для каждой из пятидесяти "врат". Итого – сто.

Одна из главных разниц между двумя тенденциями заключается в том, что когда развитие направлено сверху вниз, то "низ" обретает некоторое значение. И поэтому чудеса, связанные с этой тенденцией, непременно имеют элемент "естественного", чтобы дать место "низу" для существования в рамках формируемой реальности. Когда же тенденция – "снизу вверх", нужда в каких-либо элементах естественного исчезает.

К этому сводится глубинная разница между двумя толкованиями, которые Раши дает чуду стократного увеличения урожая, полученного Ицхаком: если считать, что общее направление духовного движения было "сверху вниз", то необходим элемент укладывающегося в законы природы – ожидали скудного урожая, а получили обильный. А если "снизу вверх", то все предельно чудесно: получили чудо-урожай, а пока складировали его, он еще и разросся в сто раз, совершенно чудесным образом. А как достигается подобный уровень? Посредством отделения десятины, смысл которой и заключается в приобщении к святости, в вознесении снизу вверх.

Слова Раши "мудрецы говорят, что предварительную оценку делали, имея в виду выделение десятин" содержат намек на еще один момент. Обязанность узнать размеры урожая с тем, чтобы выяснить и вычислить, сколько нужно отдать на десятину – это закон Торы. Т.е. в тот момент, когда получены необходимые для вычисления размеров десятины данные, эти данные обретают определенный галахический статус. А значит чудесное увеличение зафиксированного объема урожая представляет собой отмену некоей реальности, зафиксированной Торой и принятой за отправную точку (при вычислении десятин).

Возникает вопрос: как такое возможно? Отвечает Раши: "Мудрецы сказали". Есть те, по чьему слову может меняться не только наша (субъективная) реальность, но и объективная реальность Торы.

Когда еврей учит Тору как следует, так, что мудрость Торы становится единым целым с его сознанием, с его разумом, он становится мудрецом Торы. В том числе и в том плане, что, как сказано в трактате Гитин (62а): "Кто такие цари? Это мудрецы". Мудрец Торы обладает правом и силами, позволяющими ему управлять реальностью и определять ее характер. В том числе и реальностью Торы.

Как сказано: "По учению, какое укажут тебе, и по решению, какое скажут тебе, поступай; не уклонись от слова, какое скажут тебе, ни вправо, ни влево" (Дварим, 17:11). И Раши, цитируя Сифри, поясняет: "Даже если скажет тебе о правом, что это левое, а о левом, что это правое; и тем более, если он говорит тебе о правом, правое, и о левом, левое". И речь тут не о кажущемся нам правым или левым, а о являющемся правым или левым по закону Торы, "на самом деле". И тем не менее: слово мудреца Торы может изменить и эту реальность. Т.е. дело не ограничивается тем, что мы обязаны следовать постановлению мудрецов, даже если они правое называют левым, а левое правым. Нет! В силу их постановления, правое и левое действительно меняются местами.

И как сказано в трактате Макот (22б): "Как глупы люди, встающие перед свитком Торы, но не встающие перед великими мудрецами Торы. Ведь хотя в Торе сказано о наказании сорока ударами хлыстом, пришли мудрецы и на один уменьшили". Т.е. мудрецы имеют право и силы изменять законы Торы и реальность Торы.

Вот-вот доложен прийти Машиах. И мы все достаточно скоро станем великими мудрецами Торы. А уж урожаи будут! А вам и не снилось, как говорится. Но мы ведь всегда найдем, что подкрутить? Не у себя, так в каком-нибудь датском королевстве. Тем более, что Земля Израиля распространится и на него.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 5, стр. 123-130.)