История, которую я хочу рассказать, произошла в 1987-м году. Я приехал в город Бонди в Австралии, чтобы стать раввином в синагоге для евреев из восточных общин. Ко мне обратилась одна из прихожанок с просьбой помочь ей выбрать еврейское имя. При рождении родители назвали ее нееврейским именем Леония в честь дедушки, которого звали Лео. У дедушки, однако, было и еврейское имя - Арье-Лейб. Арье по-еврейски означает "лев", так же как и Лео - по-латински. Она хотела взять имя Ариелла, что выглядело достаточно очевидным: Ариелла - женская форма имени Арье, так же как Леония – женская форма имени Лео. Но с другой стороны, она была настроена очень консервативно, и ей казалось, что имя Ариелла – слишком модерновое и недостаточно традиционное. Она полагала, что должна выбрать что-нибудь вроде "Рахель" или "Лея".

Я сказал ей: "Согласно иудаизму, когда родители дают нам имя, Всевышний дает им руах акодеш – святое наитие. У меня святого наития нет, так что я не могу тут помочь. Зато у Ребе оно есть. Если хотите, я могу написать ему и спросить его мнение на этот счет".

Она согласилась. Более того, она сама написала Ребе. И в этом письме она рассказала, как и почему назвали ее родители. Но она не упомянула, что ей самой нравится имя Ариелла.

Прочитав письмо, я спросил ее: "Почему вы не написали, что вам самой нравится имя Ариелла? Ребе будет интересно, какое имя вы на самом деле хотите для себя".

Но она сказала, что не может заставить себя это сделать. Она полагала, что имя слишком современное и Ребе не понравится такой выбор. В наши дни это имя достаточно популярно, но тогда, действительно, для религиозной женщины имя Ариелла могло звучать необычно.

Я отправил ее письмо факсом в Нью-Йорк, и менее чем через сутки мы получили ответ Ребе через его секретаря раввина Лейбла Гронера: "Имя Ариелла в наши дни достаточно распространенное". Другими словами, Ребе выбрал то самое имя, которое ей самой нравилось, и в то же время развеял ее опасения. Естественно, она была поражена, да и я тоже.

Спустя два года я опять столкнулся с проблемой имени. В 1989-м году ко мне обратился мой друг, раввин Пинхас Вулстоун, в то время – директор Еврейского Дома в Сиднее. В семье, которую я тогда не знал, родился мальчик. Ему, естественно, должны были делать обрезание, во время которого младенец получает имя. Имя объявляют как "такой-то, сын такой-то", то есть упоминают имя его матери. И имя младенца, и имя матери должны быть еврейскими именами. В данном случае имя отца не используется. Так вот, выяснилось, что у матери ребенка нет еврейского имени.

Пинхас пришел ко мне с этой проблемой в воскресенье. Еврейское имя для женщин и девочек дается во время чтения Торы, то-есть в субботу, понедельник или четверг. Обрезание дожно было состояться в пятницу, и мы решили дать имя матери в четверг. Я предложил Пинхасу, как и в случае с Леонией, обратиться к Ребе.

Так мы и сделали – отправили факс в то же воскресенье. Прошел понедельник, а ответа не было. Вторник – опять нет ответа. Среда – то же самое. В четверг должны были вызвать к Торе отца родившей женщины, чтобы он там же дал имя своей дочери. Так что имя им пришлось выбирать самим.

Эту женщину звали Дженнифер, и все считали, что соответствующее еврейское имя - Джудит, то есть Йеудит. Но она решила, что хочет имя Браха. Имя Браха не имеет ничего общего с именем Дженнифер, но она упорствовала в своем выборе, несмотря на всяческие возражения. Так ее и назвали.

Этим же утром в четверг, минут через пятнадцать после окончания молитвы, я вернулся из синагоги в Еврейский Дом. Как оказалось, пока шла молитва, мы получили факс. Пинхас держал этот факс и повторял снова и снова: "Поверить не могу!.. Поверить не могу!.. Поверить не могу!.."

"Пинхас, чему ты там не можешь поверить?" - спросил я. Он не ответил, я подошел к нему и взял факс у него из рук. Прочитав, я сам начал повторять: "Поверить не могу!.. Поверить не могу!.." Секретарша, которая сидела там, удивилась: "Раввины, что с вами происходит? Чему вы не верите?"

Факс был от Ребе, и в нем говорилось: "Касательно Дженнифер, я предлагаю имя Браха и хочу добавить, что каждый имеет право выбрать себе имя сам".

Итак, Ребе предложил то самое имя, которое она выбрала, и сделал замечание всем нам, противившимся ее выбору.

Я ясно помню, как, держа этот факс, чувствовал тогда, что буквально держу в руках руах акодеш - святое наитие. Такое не забывается.

Перевод Якова Ханина