(Фрагмент из последнего интервью Шломо Карлебаха, данного им незадолго до кончины в 1992 г.)

Всякий раз, когда я приезжал из Лейквуда, я приходил в любавичскую резиденцию и беседовал с Ребе о своей учебе. Ребе хотел знать, что там изучают, как проходят занятия, что обсуждают из Рамбама и т.д. В некотором смысле я там был его посланником.

Во время одного моего визита он сказал мне: "Слушай, я должен заключить с тобой сделку: я хочу, чтобы ты был моим шалиахом (посланником)". Я ответил ему: "Я каждый день учусь". Ребе мне сказал: "Забудь о себе немножко". Он буквально наполнил меня новой энергией, и я вдруг почувствовал себя в ответе за каждого еврея.

Всякий раз, когда, идя по улице, я встречал еврея, я обязательно с ним заговаривал. Когда мне случалось ехать на подземке, я не выходил на улицу, пока не находил хотя бы одного еврея.

Однажды в два часа ночи накануне праздника Шавуот я возвращался из Краун-Хатса в Манхеттен. Я сидел в подземке и обратил внимание на молодого человека, который был просто переполнен радостью. Я подошел к нему и спросил, кто он и отчего так счастлив. Он ответил, рассказал, что он еврей, и счастлив от того, что в ближайшую субботу венчается с нееврейской девушкой в церкви.

Я воскликнул, что это просто замечательно. Ясно, что если б я начал говорить, как это неправильно, он бы вовсе не стал со мной разговаривать. Я сказал: "Это так здорово! Ты должен перед свадьбой получить благословение от Ребе». Он спросил, где находится Ребе, я ему объяснил и сказал, что скоро начнется праздник, но этой ночью еще можно попасть к Ребе.

Мы приехали в резиденцию Хабада в 3:30 ночи. Я постучал в дверь Ребе и сказал ему: "Святой Ребе, у меня есть для вас подарок к празднику Шавуот: еврей, которому нужна помощь!»

Они беседовали до семи утра. Я понятия не имею, о чем они говорили, но я знаю одно: молодой человек вышел из комнаты Ребе с заплаканными глазами и больше никогда не встречался со своей нееврейской невестой.