В 1984-м году я в числе других молодых хабадников учился в йешиве и при этом работал посланником Ребе в Цфате, в Израиле. По окончании полного учебного дня мы занимались просветительской деятельностью в городе. Помимо прочего мы проводили множество уроков по Торе, а кроме того, в нашем ведении находился детский сад.

А надо сказать, Ребе несколько раз обращался к своим хасидам с просьбой давать ежемесячный отчет о своей просветительской деятельности, предпочтительно в начале месяца – в Рош-Ходеш. В нашей йешиве составлять такой отчет от имени администрации чаще всего выпадало на мою долю.

Отчет Ребе – дело непростое и нелегкое. За несколько дней до написания я уже начинал обдумывать, что и как писать. Само письмо Ребе тоже за полчаса не состряпаешь. Нужен отрезок времени в несколько часов, чтобы морально подготовиться и записать все подобающим образом. При этом надо выбрать, о чем писать в первую очередь, что заслуживает упоминания, что не заслуживает. Компьютеров тогда не было, и мы пользовались печатной машинкой.

Месяц Адар получился очень насыщенным, полным множества мероприятий. И вот уже шел Нисан, а за Адар я все еще не отчитался. И написать надо было очень много: тут и празднование Пурима, и подготовка к Песаху, и множество просветительских проектов. Я и оглянуться не успел, а уже наступило одиннадцатое Нисана – день рожденья Ребе. И отчет я все еще не написал.

"Ну все, – сказал я себе, – что бы там ни было, сегодня вечером я пишу отчет." И я писал, и писал, и писал. Было уже 3 часа утра, когда я закончил. Отчет состоял из восьми листов! Настроение мое было чудесным. Так много хорошего оказалось сделано по распространению еврейства, столько проектов мы осуществили в честь дня рожденья Ребе! Я был уверен, что мой отчет доставит Ребе много радости.

И тут вдруг я испугался. "Я не могу просто так поставить подпись, – подумалось мне. – Закончить письмо надо как следует: нужно дать Ребе благословение в его день рождения".

И вот здесь-то крылась загвоздка. Как я понимал тогда, молодой ученик йешивы не дает Ребе благословение. Он благословение у Ребе просит, а не дает. Иногда в особых случаях бывало, что какой-нибудь пожилой хасид вставал посреди фарбренгена – хасидского собрания – и благословлял Ребе от имени всей общины, но уж никак не молодой парень!

Затем я сказал себе: "Ну и что? Какая разница, кто я такой? Я дам Ребе благословение от имени администрации! Но с другой стороны, имею ли я право давать благословение от их имени, если я это делаю сам по себе? Надо будет попросить разрешения!"

Я не знал, на что решиться. С другой стороны, мне было ясно, что если я начну спрашивать, у каждого будет свое мнение, никто не придет к согласию, и мне не удастся отправить отчет до Песаха. "Ладно, – подумал я, – я подпишу весь отчет от имени администрации, как я это всегда делаю, а затем добавлю благословение от себя лично. Но нет же! Это будет некрасиво! Что же это, получится что они не дают Ребе благословение в его день рождения, а я – молодой ученик йешивы – даю?!"

Я не знал, что делать. Было уже почти утро. В конце концов я решился: написал от всей души благословение и подписал: "Администрация".

Утром я отправил письмо прежде, чем кто-либо из администрации попросил меня показать отчет, как это нередко бывало. Все утро я бегал с очень озабоченным видом, чтобы все видели: я так занят подготовкой к Песаху, что меня нельзя беспокоить вопросами.

Прошло три недели. Наконец в йешиву пришло письмо от Ребе. Это был для нас настоящий праздник. Вот он, голубой конверт для авиапочты с именем Ребе и обратным адресом "770 Истерн Парквей". В конверт оказались вложены два письма. Это было очень необычно. Иногда мы получали одно письмо на двух страницах, но две страницы, сложенные отдельно?!

Письма оказались совершенно одинаковыми. Одно было адресовано администрации, а другое – мне лично. В обоих письмах говорилось: "Я получил ваше письмо. Большое спасибо. Мои благословения к празднику Песах. Да принесет он свободу от всех препятствий, как духовных, так и материальных. Служите Г-споду в радости..."

Но что это?! В конце моего письма рукой Ребе добавлены две строчки: "Спасибо за ваше благословение. Того, кто благословляет другого, в свою очередь благословляет Всевышний".

Так и было написано, черным по белому! Я не мог поверить своим глазам! Я ни слова не проронил никому о том, что я сделал. Но Ребе знал, что происходит в моем сердце.

Перевод Якова Ханина