Комментируя слова стиха: “Пастырь Израиля! Внемли, гонящий, как мелкий скот Йосефа”1, – Раши пишет: “Все сыны Израиля носят имя Йосефа, ибо он обеспечивал и довольствовал их в годы голода”. Очевидна отсылка к сказанному в главе “Ваигаш”: “И довольствовал Йосеф своего отца и своих братьев и весь дом своего отца хлебом по числу их детей”2. Т. е. в псалме народ Израиля назван “Йосефом”. Подобно тому, как он (множество раз!) именуется в Писании Израилем.

На первый взгляд, по очевидной причине: Йосеф спас народ свой от голодной смерти (как пишет Раши, “давал им пропитание в годы голода”), обеспечил его существование, стал им в определенном смысле отцом родным. И этим заслужил право, чтобы народ носил его имя, как если бы он был его праотцом. Хотя, конечно, только трое именуются праотцами – Авраам, Ицхак и Яаков3.

Но как известно из комментария Раши4 : “Хотя Йосеф сказал: “B еще пять лет, когда ни пахоты, ни жатвы”5, – с приходом Яакова в Египет пришло благословение, и начали сев, и прекратился голод”. Из чего следует, что “годы голода”, о которых Раши говорит в комментарии к псалму, это годы до прихода Яакова и его потомков в Египет и после смерти Яакова, когда голод возобновился6. Именно в эти периоды было не только верно, но и наглядно, что существование сынов Израиля обеспечивается Йосефом.

Замечательно. Но из слов Писания следует, что народ Израиля именуется “Йосефом” во все времена, подобно тому, как он именуется “Израилем”. Что, на первый взгляд, странно. Ведь Йосеф обеспечивал существование своего народа лишь относительно недолгое время, в очень конкретной ситуации. Дурной тон сравнивать праведников, но если бы это было хорошим тоном, то мы бы, сравнив праведного Йосефа, скажем, с наставником нашим Моше, не смогли бы сдержать недоумение: значит имя Моше наш народ не носит, а имя Йосефа носит?!

Это тем более удивительно в виду того, что в стихе псалма, в котором евреи названы Йосефом, и следующих, речь идет об испрошении милости: внемли, явись и т. д. И именуя в подобном контексте народ Йосефом, псалмопевец недвусмысленно дает понять, что в качестве Йосефа, народа Йосефа, евреи заслуживают милости Небес больше, чем в качестве Израиля. Что это его имя указывает на более высокий духовный уровень нас, как общности душ. Как это возможно? Йосеф, грубо говоря, выше отца своего Яакова в духовном плане? А ведь именно так получается: сначала Всевышний назван пастырем Израиля, и только затем “гонящим Йосефа” (а согласно общему правилу молений, заслуги в них упоминаются по нарастающей)! Это как вообще прикажете понимать?

Короче вопрос, что такого есть в уровне и образе служения Йосефа как кормильца своего народа во времена голода, что стало и осталось навеки заслугой еврейского народа, гарантирующей им преференции в большей мере, чем заслуги праотца Яакова-Израиля?

Ответ на этот совершенно легитимный вопрос заключается в следующем. Как подробно (хотя и не сказать, что популярно) объясняется в учении Каббалы и хасидизма, у каждой материальной сущности, у каждого объекта, существующего в нашем мире, имеется духовный источник в высших мирах. И материальные возможности, корни которых в святости, прямо связаны с возможностями духовными и их реализацией. Вот так туманно мы намекаем на то, что возможность праведного Йосефа обеспечивать материальное пропитание стала производной того, что он обеспечивал их духовное существование, давал им возможность служить Творцу, следуя примеру и заветам своих отцов – Авраама, Ицхака и Яакова. Удовлетворял их духовный голод, если говорить красиво.

Что есть “духовный голод” в нашем случае? Это острый дефицит явственных проявлений Б-жественности, пробуждающих имманентные еврейской душе, естественные для нее любовь к Всевышнему и трепет перед Ним, которые, в свою очередь, ищут выхода в практическом служении.

Если мы вспомним явственность Б-жественного присутствия во времена праотцов, когда даже рабыни воспринимали появление ангелов, как нечто привычное, и общались с ними бестрепетно, и сравним это с тем, с чем столкнулись (после смерти Яакова) их потомки в Египте, то обнаружим, что это небо и земля. Причем земля выжженная и безжизненная.

Так вот преимущество праведного Йосефа, перед своими великими предшественниками заключалось в том, что его сверх-способностью была способность духовно выживать в атмосфере духовного голодания и разреженности Б-жественного присутствия. Что он доказал сначала в доме Потифара (огонь), потом в тюрьме (вода), а потом во дворце (медные трубы). И этой своей способностью он щедро поделился со всеми своими соплеменниками и привил ее им, благодаря чему у них выработался непробиваемый и неослабевающий духовный иммунитет от условий Изгнания (а ведь изгнание – это состояние в первую очередь духовное, а только в пятую – географическое), включая самые тяжелейшие. И это – то, что на духовном уровне “питает” нас по сей день, поддерживая в нас наше еврейское существование!

Если так посмотреть на вещи, то совсем несложно согласиться с тем, что, да, Йосеф обеспечил наше существование, как еврейского народа и как составляющих этот народ евреев, на веки вечные и этим заслужил, чтобы мы носили его имя. Особенно в восьмидесятом псалме, в котором, как объясняет в своем комментарии к нему Раши, речь идет о трех изгнаниях7 (и поэтому там трижды повторяется фраза “верни нам сияние лика Твоего и будем мы спасены”). А способностью перенести изгнания и “духовный голод”, довольствуясь малым, но не за счет уровня служения, наделил (точнее поделился) с нами всеми, во всех наших поколениях, праведный Йосеф. Поэтому логично, что, прося Всевышнего внять нашему зову и даровать нам Избавление, мы представляемся Йосефом – мальчиком, который выжил в изгнании и научился использовать духовный голод как еще более эффективный инструмент служения, чем духовная сытость!

Каким же образом Йосеф обрел эту свою сверх-способность, и почему его братья были лишены ее? Ответ до обидного прост и очевиден: Йосеф оказался поставлен (братьями!) в ситуацию, в которой, чтобы выжить (физически и духовно), ему пришлось учиться выживать. И вырабатывать вышеупомянутый иммунитет. До прихода братьев за пропитанием в голодный год он был в Египте один-единственный8 сын Израиля против всех остальных, иноплеменников и иноверцев. совершенно один против всех. И все время, формально, под их властью и, фактически, в полной зависимости от них. Которую нужно было не только преодолеть, но и обратить в свою пользу. Это закаляет.

Плюс, Йосеф все время своего пребывания в Египте вплотную соприкасался с бездуховным (даже в самых “духовных” своих проявлениях – язычестве, колдовстве и всепроникающей похотливости) миром Изгнания, миром Египта (на ивр. Мицраим от “мецер” – теснина, ограничение), миром пустыни, орошаемой рекой – водами, поднимающимися снизу, но не изливающимися свыше. Короче, гиблое место, что там говорить. Которое Йосеф умудрился превратить в источник пропитания и довольствия для всего мира в самые голодные годы в истории человечества! А его братья, не в укор им, не дай Б-г, будь сказано, все это время пасторально пасли стада на безлюдных пустошах, избегая всего мирского и беззаботно погружаясь в пучины духовности, беспрепятственно текшие по просторам Земли Обетованной во времена праотцов Ицхака и Яакова. Почувствуйте разницу!

В общем, пока братья Йосефа привыкали к тепличным условиям служения в изоляции от внешнего мира с его острым дефицитом явственности Б-жественного присутствия, но зато с избытком отвлекающих элементов и соблазнов, Йосеф вырабатывал способность, чтобы его служению не мешало ничего, начиная с присутствия жены Потифара и не заканчивая присутствием великого крокодила-фараона. Разница в результатах – соответствующая.

Но был и еще один момент, еще одно принципиальное отличие. Йосеф был прямым продолжением Яакова. Не просто любимым сыном от любимой жены, а самым духовно близким по своему складу из сыновей, самым “прямым” и полным духовным преемником.

Праотец Яаков, как мы помним, был единственным из праотцов, кто провел в изгнании, вне Земли Обетованной, значительное время, справился со всем, с чем ему пришлось там столкнуться, вернулся домой победителем и получил имя Израиль. И с двенадцатью безупречными сыновьями, в то время как у его деда был Ишмаэль, а у отца – Эсав.

Но все-таки есть принципиальное различие между Яаковом и Йосефом. Яаков, праотец (причем “избранный из праотцов”9 ), справлялся с миром, когда это требовалось, с позиции силы, позиции превосходства. Он делал то, что находил нужным, и мир прогибался под него. В том числе и когда он спустился в Египет: голод прекратился, фараон был счастлив удовлетворить любое его пожелание и т. д. (И не забудем, что его пребывание в Харане было несравненно более комфортным, чем Йосефа в Египте: он не был ни рабом, ни арестантом, ни чиновником фараонского пула, Лаван ему был каким ни есть, но родней, занимался он семейным ремеслом – скотоводством10, профессией Б-жьих служителей и пророков. Йосефу пришлось не в пример тяжелее.) Тонкость тут в том, что, возвышаясь над миром, Яаков мог подчинить его своей воле, но не мог (да и не хотел, это не было его функцией) изменить мир, исправить его, сделать своим. Поэтому в конце концов ему пришлось бежать от Лавана, возвращаясь в Землю Обетованную. Яаков победил Лавана, побил того по всем фронтам, но Лаван остался Лаваном и все закончилось холодным, но миром, подписанием мирных соглашений. Не полным разгромом.

Йосеф же противостоял всему, что представлял собой в духовном плане Египет непосредственно. И смог полностью подчинить его себе и сделать своим: выкупить все земли, купить всех жителей в рабство (и заставить совершить обрезание) и т. д. Силы для этого были дарованы ему в награду за то, что, и находясь в рабстве, и в заключении, и при дворе (а не у тестя за пазухой), он остался непоколебим в своей вере и в целостности своего служения. И этим своим даром он поделился со всеми сынами Израиля, обеспечив их духовным пропитанием и довольствием на все времена изгнания, сколько бы их ни было и какими бы долгими они ни были: силой непреклонности в своей верности Всевышнему и тотальности служения ему в любой ситуации, не считаясь ни с чем и ни с кем.

Вот-вот должен прийти Машиах. А значит, закончится последнее наше Изгнание. Окончательно и бесповоротно. И значит, мы закончим начатое Йосефом – силовое (в духовном плане, только в духовном) подчинение нашего материального мира воле Творца и превращение его в полноценное жилище Всевышнего в нижних мирах. Нужда в навыках продуктивного духовного выживания в Изгнании отпадет. Взамен мы обретем иные – исполнится обетование, которому Рамбам придал еще и силу обязывающего (Небеса) законодательного постановления: “В те времена все сыны Израиля будут великими мудрецами, и будут знать тайные и глубокие вещи, и постигнут замыслы своего Творца в той мере, в какой только может человеческий разум это постичь, как сказано: “Потому что наполнится земля знанием о Боге, как полно водою море”11 “12. Вскорости, в наши дни. Амен.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 25, стр. 290-296.)