В главе Торы “Ки-Тиса” звучит повеление, предписывающее храмовым священникам, коэнам, совершать омовение рук перед служением в Святилище. И пренебрежение этим правилом духовной гигиены грозило нерадивому коэну ни много ни мало смертельным исходом.

Центром, фокусом храмовой службы был, конечно, алтарь, на котором приносились жертвы. И в определенном смысле служение в Храме было “бифокальным”, так как в нем было два жертвенника: во дворе – наружный, на котором сжигались жертвенные животные, и в Святилище – внутренний, на котором сжигались воскурения. Так вот, при работе с внутренним жертвенником от коэна требовалось единоразовое омовение рук, в то время как работа с наружным алтарем требовала многократного повторения этой процедуры.

Храм является метафизической моделью не только макровселенной, то есть мирозданья, но и микровселенной, то есть человека. Он также модель и схема нашей работы в этом мире, которую тоже можно назвать служением. И в этом служении есть внешний жертвенник – освящение материальности, с которой мы приходим в соприкосновение; одухотворение собственной животности, возвышение того низменного, что есть в нас. И есть внутренний жертвенник – проявление собственной духовности, изначально внутренне присущей человеку.

В то время как духовное в нас Б-жественно и чисто по определению, работа с материальным – как собственным, так и внешним – подразумевает возвышение и очищение. Поскольку приходится иметь дело с низменным и грязным. А значит, есть риск увязнуть и испачкаться. Поэтому существует необходимость в постоянном “омовении рук” – осторожности, контроле и анализе: это я позитивно воздействую на мир или я позволил ему повлиять на себя? И пренебрежение этой гигиеной может плохо кончиться.

Прекрасно сеять разумное, доброе и вечное. Но когда сеешь все это в землю, чернозем, не нужно гордиться грязью под ногтями. Грязь нужно вычищать.