Каждый год 24 Тевета хабадники отмечают йорцайт Алтер Ребе, основателя движения Хабад, – годовщину дня, когда он вернул свою святую душу Создателю. Сто пятидесятый йорцайт выпадал на 1963 год. Я учился тогда в йешиве в Краун-Хайтсе. Занятия для старших учеников йешивы проводились в 770, а для нас, более младших, – на Бедфорд авеню, в пятнадцати минутах ходьбы от 770.

Ребе неоднократно подчеркивал, что такая круглая дата влияет на весь год. Восемнадцатого Элула, в день рожденья Алтер Ребе и за несколько месяцев до его йорцайта, Ребе объявил, что состоится внеочередной фарбренген – хасидское собрание, на котором он собирался выступать. В те годы это было очень необычно: все фарбренгены проводились в строго установленные дни.

Мы всегда прилагали отчаянные усилия, чтобы не пропустить фарбренген, поэтому, получив известие, что собрание вот-вот начнется, сломя голову выскочили из нашего здания на Бедфорд и сумели добежать до 770 за шесть-семь минут. Свои места мы заняли буквально за несколько минут до начала фарбренгена.

Ребе сказал, что уже сейчас мы должны начать подготовку к 24 Тевета. Два основных труда Алтер Ребе – Тания, в которой изложены основы хасидского учения, и Шулхан Арух – свод еврейских законов. Чтобы укрепить нашу связь с Алтер Ребе через изучение его трудов, Ребе предложил хасидам разделить между собой эти книги на части, чтобы к йорцайту каждый изучил доставшуюся ему часть. Затем Ребе объявил о создании фонда для финансирования публикаций трудов Алтер Ребе. На следующий день в вестибюле 770 поставили ящик для пожертвований, на котором было написано: "Керен Шнеур" ("Фонд Шнеура") по имени Алтер Ребе. Каждый раз, проходя через вестибюль, Ребе останавливался у этого ящика и клал туда несколько монет или доллар. На последующих фарбренгенах Ребе снова поднимал тему подготовки к 24 Тевета, и в воздухе витало ощущение, что готовится что-то необычное.

И вот наступило 24 Тевета. Фарбренген в честь этого дня был назначен на исход субботы в 10:25 вечера. Почему именно в 10:25? Потому что Цемах Цедек, третий Ребе Хабада, писал, что его дед, Алтер Ребе вернул свою святую душу Создателю "примерно в пол-одиннадцатого".

Наблюдая за подготовкой к фарбренгену, я заметил странную вещь. Обычно перед фарбренгеном рядом с местом, где сидел Ребе, на стол ставили тарелку с кексом и стакан, а на пол – бумажный пакет, в котором находилась бутылка вина. Но в этот раз там не было ничего. Мы гадали, означает ли отсутствие физической еды, что этот фарбренген перенесет нас в такие духовные высоты, где материальный мир не будет ощущаться.

В 10:25 или за несколько секунд до этого вошел Ребе, бледный, с торжественным выражением лица. Обычно фарбренген начинался с того, что Ребе говорил "лехаим", но тут он сразу начал беседу. После краткого вступления он подал знак начать пение особой мелодии, автором которой был Алтер Ребе. Когда пение закончилось, Ребе произнес маамар – хасидское учение.

Когда бы Ребе ни произносил маамар, явственно ощущалось, что из его уст исходят слова, пришедшие прямиком из высших миров. Но в тот вечер у нас создалось впечатление, что Ребе пребывает в высших мирах не только во время произнесения маамара, но и в течение всего фарбренгена. Нам виделось это в том, как он сидел, как двигался, как он выглядел. Ощущение надматериальности было таким сильным, что казалось – сам Алтер Ребе присутствует прямо там вместе с нами. Весь вечер получился совершенно необыкновенным, и мы ушли воодушевленные, в приподнятом настроении.

Мы думали, что этим дело и кончится. В воскресенье вечером я пошел спать как всегда, но в двенадцать ночи меня разбудил стук в дверь. Мой близкий друг прибежал с новостями, которые нельзя было отложить до завтра: через несколько минут Ребе начинал еще один фарбренген! Как оказалось, на этот вечер был назначен благотворительный банкет, где собирались пожертвования на Любавичскую йешиву, и, чтобы не мешать его проведению, Ребе ждал его окончания, прежде чем объявить о фарбренгене. Как только его шурин, рав Шмарьяу Гурари, возглавлявший йешиву, вернулся с банкета, Ребе объявил о фарбренгене. Мы тут же помчались в 770.

По сравнению с предыдущим вечером настроение было совершенно другим. Вместо строгости и торжественности Ребе излучал радость, веселье, широко улыбался. На предыдущем фарбренгене Ребе говорил о завершении совместного изучения Тании. В этот вечер он говорил о завершении изучения Шулхан-Аруха Алтер Ребе. Затем он призвал каждого посвятить в этот год дополнительные 150 часов изучению трудов Алтер Ребе и сделать пожертвования в суммах, кратных 150. Я помню, мы все завели себе карманные блокноты, куда записывали дополнительные минуты, которые посвящали изучению трудов Алтер Ребе, помимо наших обычных занятий.

А затем Ребе сказал то, что повергло присутствующих в шок. В качестве предисловия он рассказал, что Баал Шем-Тов, основатель хасидского движения, перед сном всегда раздавал все имевшиеся у него в наличии деньги на благотворительные нужды. И, соответственно, было бы хорошо сделать то же самое сегодня ночью. В наши дни люди держат деньги на банковских счетах и в страховых фондах, но наличные деньги, которые у нас сейчас есть, можно сразу же отдать на благотворительные нужды, конкретно – для того, чтобы издать и напечатать труды Алтер Ребе. И чтобы проиллюстрировать, как Всевышний обеспечивает тех, кто жертвует, Ребе рассказал историю.

Однажды ученики Баал Шем-Това провели субботу вместе со своим учителем. Во время трапезы "мелаве малка" ("проводы царицы"), которую устраивают по окончании субботы, Баал Шем-Тов попросил учеников пойти и купить множество свечей, чтобы трапеза проходила в праздничной атмосфере. Они все еще были одеты в субботние одежды, поэтому ни у кого из них не было с собой денег. Но, полностью доверяя Баал Шем-Тову, они проверили карманы, которые уже проверяли накануне, перед началом субботы, и чудесным образом нашли там деньги. Возможно, нечто подобное произойдет и сейчас, и присутствующие, проверив карманы, найдут больше наличных, чем ожидали.

Я стоял неподалеку и видел, как Ребе проверил все свои карманы, вытащил все, что там было, и положил несколько купюр и монет в большой желтый пакет из оберточной бумаги, лежавший перед ним на столе. Позднее мы слышали, что секретари Ребе на следующий день положили довольно большую сумму в банк. Оказалось, что многие из присутствующих имели при себе много наличных и решили отдать все, что у них с собой было, полагаясь на Ребе. Я уверен, что впоследствии, как Ребе и обещал, Всевышний вернул им все эти деньги с лихвой за участие в таком святом деле.

На этом фарбренген закончился, но он до сих пор стоит у меня перед глазами. Духовную атмосферу этих двух вечеров невозможно забыть.

Перевод Якова Ханина