Среди заповедей, упоминаемых в главе "Шофтим", есть повеление: "Поставь над собою царя, которого изберет Г-сподь, Б-г твой"1. Заповедь о том, что когда сыны Израиля завладеют Святой Землей, расселятся в ней и пожелают иметь централизованную власть, они должны поставить над собой царем человека, на которого укажет пророк.

Рашба2 пишет о царе Израиля, что "царь – как общество, ибо общество и весь Израиль зависят от царя", и в подобных выражениях мидраш Бемидбар Раба3 и Танхума4, и Раши5 в своем комментарии к Пятикнижию, говорят о главе поколения, о неформальном "царе": "Моше есть Израиль, а Израиль есть Моше. Это говорит тебе, что Глава поколения ("наси") – как все поколение, ибо Глава и есть все". А Рамбам в "Мишне Тора"6 (законодательном кодексе!) постановляет, что "сердце царя – сердце всей общины Израиля".

Все эти и многие другие высказывания в подобном духе указывают на то, что, по мнению Торы (в широком смысле этого слова), царь (или глава поколения) является для народа непосредственным источником жизненности – аналогом сердца для человека7.

И тут неизбежно возникает вопрос: разве сердце является главным органом тела, делающим его живым? Конечно, нет. Главным органом является мозг. И не потому, что медики недавно решили считать моментом смерти прекращение деятельности мозга, а не сердца, а потому что в святой Тании прямым текстом сказано: "И подобным образом в каждом поколении есть главы еврейского народа, души которых представляют собой голову и мозг по отношению к массе народа и людям несведущим в Торе"8. Также сказано: "И даже сердце получает от мозга, и потому мозг властвует над ним по природе своей"9. А Талмуд говорит, что "мозг царствует над всеми органами тела"10. Так почему же царь, от которого зависит вся община, все подданные, весь народ, сравнивается с сердцем, а не с мозгом? Тем более, что именно мозг, безусловно, управляет всеми органами тела, т. е. выполняет как раз царскую работу, работу главы поколения, как сказано: "Который выйдет пред ними и который войдет пред ними, и который выведет их, и который приведет их, и да не будет община Г-сподня как овцы, у которых нет пастуха"11.

Выше нами был упомянут (и условно переведен как "глава") титул наси. В Писании часто этим словом обозначают царя. Например, сказано :"Если глава (наси) согрешит и совершит неумышленно…"12 – и в трактате Орайот 13 поясняется: "Кто такой наси? Царь". И также пророк Йехезкель, говоря о царе Машиахе, именует его наси, как сказано14: "И будут обитать на земле, которую дал Я слуге Моему Яакову, в которой обитали отцы ваши, и будут обитать на ней – они и дети их, и дети детей их вовеки. И потомок Давида, слуга Мой – наси их вовеки". И все-таки царь – титул намного более почетный и значимый, чем наси. В частности, в Пятикнижии наси именуются главы колен, безусловно, царями не являющиеся, и другие правители различных рангов15.

Все это только усиливает вопрос: почему царь, т. е. тот, кто обладает несравнимо большей властью и занимает более высокое положение, чем наси, сравнивается только с сердцем, а не с мозгом своего царства, своего народа?

Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нам потребуется обратить внимание на то, что в отличие от Письменной Торы, в которой царь и наси – почти синонимы, в Устной Торе царь – это единоличный правитель (глава исполнительной власти), а наси – это, по умолчанию, глава Сангедрина16 (власти законодательной), реже – духовный лидер. Духовный, не политический. И это при том, что речь идет о наси, занимавших свои посты во времена, когда во главе еврейского народа стояли цари, в полном галахическом смысле слова! Например, цари династии Хашмонаев.

В Талмуде17 упоминается принципиальная разница между наси (главой Сангедрина) и царем: наси имеет право поступиться своим достоинством, царь – нет. И есть все основания полагать, что разница между наси и царем, о которых говорит Писание, т. е. двумя категориями правителей, заключается в чем-то подобном.

Как уже упоминалось, царь Мишны и Талмуда – это тот, кто поддерживает правопорядок и ведет войны (внешнюю политику), но не вмешивается в деятельность судебной системы и не участвует в ней18, наси же – глава законодательной и судебной системы. (Единственным исключением из этого правила был Моше, являвшийся де факто и царем, и главой Сангедрина.) Кроме того, наси отличается от царя тем, что наси получает зарплату (большую или маленькую – в данном контексте не важно), а царь (и его двор) находятся на полном содержании народа, который платит налоги. Иными словами, наси из народных денег получает только зарплату, а царь – все что пожелает, в рамках дозволенного Торой.19

И в этом положении царя есть некоторая двойственность: с одной стороны, вся казна царства в его распоряжении, все имущество подданных и это – свидетельство его могущества и масштабов его власти. Но с другой стороны, это же делает его уязвимым: у него нет ничего своего, он полностью зависит от законопослушности налогоплательщиков, верности чиновников, армии и т. д. От народа, одним словом.

Иными словами, все кроме царя, зарабатывают себе и своим семьям на жизнь своим трудом, а царь находится на полном содержании у своего народа за само то, что является царем. Логика, стоящая за таким раскладом, прозрачна: сама сущность царя заключается в неустанном безраздельном служении своему народу и заботе о его нуждах.

И понимание этого момента дает нам ключ к разгадке тайны сравнения царя именно с сердцем, а не с мозгом (или головой). Сердце бьется – физически и метафорически. Сердце мечется, разрываясь между различными (зачастую противоположными) побуждениями. Мозг же инертен. Да, он транслирует жизненность всему телу (на анатомическом уровне – задействует нервную систему, на духовном – дает проявиться душе, скажем так), но сам он остается бесстрастным и неподвижным. А кроме того, сердце является самым нежным и хрупким из органов тела20. Даже более нежным и хрупким чем мозг, чему бы нас ни учили на уроках анатомии.

А все почему? Потому что у сердца нет никакой "самостоятельной" функции, все его назначение – гнать кровь по артериям (и питать тело духовной жизненностью – на метафизическом уровне). Вот оно и бьется все время, оживляя все прочие органы, при этом будучи самым слабым из них, ибо оно существует не "для себя", а исключительно ради других, тех, кто зависят от него. Мозг же существует автономно, изолированно от прочих органов. И хотя и является источником жизненности, ее "генератором"21 (в отличие от сердца – распределительного щитка), но "внешним", не являющимся интегральной частью системы. Поэтому, как уже упоминалось выше, он инертен (поскольку толком ни с чем не вступает в интеракцию) и не так слаб и зависим, как сердце (поскольку, в отличие от сердца, существует не только ради других, но и для себя).

Вот поэтому царя и сравнивают с сердцем, а не с мозгом: царь является частью народа, царь находится в постоянном "движении" (в первую очередь в метафорическом смысле слова – в заботах), обеспечивая существование и благополучие своего народа. И царь уязвимее прочих в том смысле, что его существование22 полностью обеспечивается народом и, соответственно, целиком зависит от народа ("органов"). Поэтому именно сердце.

Различия между мозгом и сердцем являются продолжением различий между силами души, вместилищем которых они являются: интеллектом и эмоциями. По-настоящему понять что-либо можно, лишь оставаясь отстраненным и беспристрастным, объективным. Любая связь, любая причастность, искажают картину восприятия и мешают достижению понимания. Эмоции же, наоборот, тем истиннее, полнее и глубже, чем теснее и непосредственнее испытывающий их связан с их объектом.

Поэтому эмоции связаны с движением (приближением, удалением, новым приближением и т. д.), а интеллект, раздумья – со статикой, пребыванием в покое и неподвижности. Эмоции по природе своей переменчивы и непостоянны, а мысли – стабильны, упорядочены и последовательны. Отношения (чувства) в постоянной динамике, а интеллектуальные заключения (представления), будучи сделанными, меняются с большим трудом, и изменения занимают очень много времени23. И чем полнее интеллектуальность вывода, тем он непоколебимее, ибо вернее. Т. о. вывод, за которым стоит только интеллект без примеси эмоций, абсолютно верен и абсолютно неопровержим. Насколько глубок – это уже отдельный вопрос. Главное, что нас интересует в предложенном контексте: эмоции – по своей природе изменчивы, понятия – неизменны.

А теперь вернемся к разнице между царем и наси.Царь всего себя отдает интересам своего народа, в этом – смысл и суть всего его существования. И в этом царь подобен сердцу, всё себя посвящающему оживлению тела и его органов. И поэтому, кстати, судить да рядить, заниматься интеллектуальным трудом (законотворчеством, судейством и т.д.) – не царское дело.

Наси же – возвышен над народом24 и в значительной степени отдален от него в силу своего предназначения, которому близость только помеха. И исполняет функции главы, "мозга" народа: выносит интеллектуальные постановления, которые не могут быть подвергнуты изменениям на все времена. Каковыми, собственно, и являются все постановления Сангедрина.

Поэтому именно о наси25 мидраш Танхума (а вслед за ним и Раши в комментарии к Пятикнижию) говорит, что "наси – это все", ибо мозг является истинным источником жизненности всего тела (а на духовном уровне – души). Царь же выше наси в плане масштабов власти и явного, непосредственного влияния на народ. Иными словами: является именно тем органом, который непосредственно дарует остальному телу жизненность, направляемую в него из мозга (поэтому закон Торы обязывает царя почитать мудрецов Торы и следовать постановлениям Сангедрина26), и поэтому воспринимается телом, как ее источник, в то время как мозг вообще не включается в упрощенную для удобства картину телоустройства27.

И, напоследок, вернемся к Моше, который был образцом царя28 и наси29 в одном лице.

Вот-вот должен прийти Машиах, который, подобно Моше, будет и царем30, в дни которого народ Израиля и все человечество будут процветать так, как не процветали никогда, как сказано: "В это время не будет ни голода, ни войны, ни зависти, ни соперничества, потому что благо будет в изобилии и все хорошее будет доступно, как песок" 31. И он также будет наси, который будет обучать Торе и разъяснять ее смысл и ее законы всему Израилю, как сказано: "Поэтому все евреи будут великими мудрецами, и будут знать тайные и глубокие вещи, и постигнут замыслы своего Творца в той мере, в какой только может человеческий разум это постичь"32. Вскорости, в наши дни, амен.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 19, стр. 177-183.)