В течение более чем сорока лет Авраам-Аба Зелигсон был преданным врачом общины Краун-Хайтса и, в частности, Ребе и Ребецин.

Настоящий доктор является проводником раскрытой любви от Всевышнего к пациенту. Олицетворением любви к ближнему был наш праотец Авраам. И вот во времена Алтер Ребе и Миттелер Ребе врачом в общине хабадских хасидов был доктор Авраам, знаток законодательных разделов Торы и блестящий врач. Во времена Ребе Маараша врачом в Любавичах был другой доктор по имени Авраам. И первое имя доктора Зелигсона, который был лечащим врачом Ребе Раяца и Ребе, тоже было Авраам.

Однажды в Шмини-Ацерет рав Шнеур-Залман Гурари заболел пневмонией. Во время фарбренгена1 перед акафот2 вечером в праздник Симхат-Тора Ребе вручил кусок лекаха его сыну, Ицхаку-Меиру Гурари, чтобы тот в свою очередь передал его отцу. Затем Ребе встал, дал кусок лекаха и вино доктору Зелигсону и сказал: "Во времена Храма, когда священники ели полагающуюся им часть жертвоприношения, это приносило искупление тому, кто приносил жертву. Так же и ты, врач, должен съесть этот леках, и пациент выздоровеет. Знай, что ты великий врач... Когда другие врачи не согласны с моими указаниями, я адресую пациента к тебе, чтобы иметь поддержку моему мнению со стороны врача, а ты понимаешь, зачем я это делаю".

Как-то раз на фарбренгене Ребе сказал про доктора Зелигсона: "Чего еще желать человеку, если он занимает свою Б-жественную душу Шулхан Арухом3, а свою природную душу медициной?"

На аудиенции у Ребе в 5722-м (1962-м) году Михл Раскин рассказал о том, что его мать заболела, и что проблема очень сложная. Ребе посоветовал ему проконсультироваться у доктора Зелигсона. Реб Михл засомневался в душе, хорошо ли доктор Зелигсон знает эту специфическую проблему. Поняв, что тот колеблется, Ребе сказал: "Доктор Зелигсон – один из величайших врачей нашего времени".

Доктор Зелигсон заботился о здоровье Ребе с полной самоотдачей. Он присутствовал каждый раз, когда возникала проблема со здоровьем Ребе или Ребецин. Ребецин однажды сказала Шолому-Беру Гансбургу, помощнику в доме Ребе: "Где еще можно найти такого врача, как доктор Зелигсон?! Только услышав, как мой муж кашляет в другой комнате, доктор Зелигсон тут же прописывает правильное лекарство".

Во время акафот в Шмини-Ацерет в 5738-м (1977-м) году, когда у Ребе случился обширный инфаркт, доктор Зелигсон подбежал к Ребе и в ту же секунду поставил правильный диагноз. Позже, когда прибыла группа кардиологов, Ребе попросил их обо всем информировать доктора Зелигсона и советоваться с ним. Когда кардиологи ушли, Ребе попросил доктора Зелигсона отслеживать изменения в его состоянии.

Будучи верным хасидом, он делал все, чтобы не беспокоить Ребе собственными проблемами. В поздние годы, стоя в очереди к Ребе, чтобы получить из его рук мацу перед пасхальным седером, доктор Зелигсон отставлял в сторону свою тросточку: он не хотел огорчать Ребе тем, что ему трудно ходить. Каждый год он получал целую мацу, а Ребе при этом говорил на арамейском: "Пища веры, пища исцеления". Так говорят о маце наши мудрецы.

Помимо того, что доктор Зелигсон был блестящий диагност и ученый, много раз он имел дело с медицинскими ситуациями, которые не вписывались в естественные рамки. Доктор Зелигсон говорил своим друзьям, что если бы он начал записывать все медицинские чудеса, свидетелем и участником которых он был, следуя указаниям Ребе, эти истории составили бы множество толстых книг.

Однажды Ребе вышел из кабинета с письмом и спросил доктора Зелигсона, существует ли лечение для некой болезни, упомянутой в письме. Доктор Зелигсон ответил отрицательно. Ребе вернулся в кабинет, но через десять минут вышел и задал тот же самый вопрос. На этот раз доктор Зелигсон без колебаний уверенно заявил, что, мол, конечно же, для этой болезни есть лечение. Ребе, очень довольный, вернулся в кабинет. Больной чудесным образом поправился.

У одной женщины была проблема с сердцем. Она попросила Ребе о благословении и совете. Ребе посоветовал ей обратиться к доктору Тверскому, который переадресовал ее одному из лучших кардиологов. Тот сказал, что ей требуется немедленная операция. Не желая идти под нож, она сказала об этом Ребе, и он дал ей указание обратиться к доктору Зелигсону. Доктор спросил ее:

– Ребе посоветовал вам обратиться к "рофе йедид" (врачу-другу) или конкретно ко мне?

– Именно к вам, – ответила женщина.

– Тогда операцию делать не надо, – заявил доктор Зелигсон. Столкнувшись с двумя противоположными врачебными заключениями, семья попросила доктора Зелигсона обсудить все это с кардиологом. Вначале он отказался, но затем позвонил кардиологу и беседовал с ним в течение десяти минут. По окончании беседы доктор Зелигсон сказал семье: "Он остался при своем мнении, а я – при своем". Женщина сообщила Ребе о мнении доктора Зелигсона, получила благословение, не стала делать операцию и прожила еще 18 лет.

В начале 5730-х (1970-х) годов в ночь Симхат-Торы в синагоге 770, как всегда, царило большое оживление. В полночь должны были начаться акафот, и множество людей, освобождая центр зала, отодвигали скамейки, ставя их одну на другую, чтобы получилось как можно больше места для танцев. Что-то тяжелое свалилось на маленького сына раввина Лейбла Раскина. Все попытки привести его в чувство закончились неудачей. Лейбл Раскин помчался к рабби Ходакову, секретарю Ребе, и стал умолять его попросить Ребе о благословении. Ребе готовился к акафот, и его нельзя было беспокоить в это время. Однако, услышав, что ситуация отчаянная, рабби Ходаков решил войти в кабинет Ребе и получил указание проконсультироваться с доктором Зелигсоном.

Бросив один взгляд на мальчика, доктор Зелигсон объявил, что все будет в порядке. Затем он отправился к Ребе в кабинет, чтобы в деталях описать состояние, в котором находился раненый. Вскоре мальчик пришел в сознание. Позже этой же ночью доктор Зелигсон рассказал Лейблу Раскину об одном из указаний, которые Ребе когда-то дал ему: если когда-либо как врач он придет к заключению, что пациент безнадежен, он должен осмотреть пациента и объявить, что с ним все в порядке, а уж Ребе сделает всю дальнейшую работу.

У Берла Баумгартена, посланника Ребе в Аргентине, обнаружили тяжелую болезнь. Надеясь получить лучшее лечение, он приехал в США. Когда были проведены все диагностические процедуры, он пришел к Ребе с целым ворохом результатов. Ребе направил его к доктору Зелигсону, который посмотрел на рентгеновские снимки и сказал: "Покажи мне, где тут болезнь". Реб Берл ткнул пальцем в очевидное пятно. "Я тут ничего не вижу!" – заявил доктор Зелигсон. Озадаченный реб Берл договорился об аудиенции у Ребе и передал, что доктор Зелигсон ничего на снимках не видит. Ребе взглянул на снимки и сказал: "Я тоже тут ничего не вижу". Дальнейшие проверки показали, что болезни больше нет.

В 5720-х (1960-х) годах у Менухи-Рохл Гронер начались проблемы с легкими. Доктор Зелигсон сказал ей, что никаких проблем нет, но, тем не менее, отправил ее к специалисту по этим проблемам. Тот объявил, что проблемы существуют, но согласился побеседовать с доктором Зелигсоном, чтобы прояснить, почему они разошлись во мнении. После разговора он сказал: "Доктор Зелигсон без специального оборудования и инструментов знает лучше, чем я со специальным оборудованием и инструментами!"

В конце 5730-х (1970-х) годов в Краун-Хайтс приехали гости из Франции, чтобы провести месяц Тишрей вместе с Ребе. Один из них страдал от раздражения кожи на руке, которое безуспешно пытались лечить во Франции. В Краун-Хайтсе он посетил доктора Зелигсона, который прописал ему простейший крем. Раздражение исчезло. Когда он вернулся во Францию, врач в изумлении воскликнул: "Или это какой-то неизвестный науке крем, или же доктор Зелигсон совершил чудо!"

Одному из тех, кто консультировался с доктором Зелигсоном по поводу своего здоровья, Ребе сказал: "Просто обратившись к доктору Зелигсону за помощью, уже чувствуешь себя лучше. Его сопровождает ангел Михаэль".

Бывало, что доктор Зелигсон предписывал пациенту идти домой и съесть фрукт или изучить какую-то тему в Торе, и это помогало. Однажды Ребе сказал Гецлу Рубашкину: "Долой докторов!" Некоторое время спустя реб Гецл хотел пройти обычный медицинский осмотр, как он делал это каждый год, но, помня слова Ребе, решил уточнить, надо ли ему это делать. Ребе сказал, что реб Гецл может разговаривать с доктором Зелигсоном только на темы еврейского учения, но не о здоровье, и именно таким образом он останется здоров.

К доктору Зелигсону мог обратиться любой в любое время дня и ночи. Он очень мало запрашивал за свою помощь и практически никогда не брал отпуск, чтобы не оставлять общину без своей помощи. Каждый день, закончив заниматься своими пациентами, он часами изучал святые книги, засиживаясь до утра. Беспокоясь, что такое напряженное расписание приведет к нежелательным последствиям, его жена пожаловалась Ребе, который ответил: "Ты что, не знаешь, что твой муж – ламед-вавник?" "Ламед-вавник" означает "один из тридцати шести". Известно, что в мире существуют тридцать шесть тайных праведников, на заслугах которых держится мир.

Таков был доктор Зелигсон.

Однажды на фарбренгене в 5710-х (1950-х) годах к Ребе выстроилась очередь тех, кто хотел получить благословение на здоровье. Ребе повернулся к доктору Зелигсону и заметил: "На что будут жить врачи во времена Мошиаха, когда исчезнут все болезни? Люди будут приходить к докторам, а те будут свидетельствовать, что со здоровьем нет абсолютно никаких проблем. За это им и будут платить".

(По материалам журнала "Деръэр". Перевод Я. Ханина.)