О храмовой меноре сказано, что она должна быть из цельного слитка чистого золота (см. Шмот, 25:36). Казалось бы, все просто. Но в Талмуде (Мнахот, 88б) приводится спор: согласно одному мнению, сами лампады ("нерот"), в которые заливается масло для возжигания, являются неотъемлемой частью меноры, ее элементом, а согласно другому, не являются – они съемные и устанавливаются в верхушках ветвей меноры для возжигания, а затем, по мере нужды (для чистки и т. д.) снимаются. Этот спор связан с другим, касающимся толкования слов стиха: "Из таланта чистого золота должно сделать его со всеми этими принадлежностями" (25:39), – входит ли вес лампад в вес меноры (и из того же слитка они чеканятся) или нет.

Рамбам – на данный момент последний (и уже потому неоспоримый) законодатель во многих разделах еврейского закона, в том числе в законах храмового устройства и храмовой утвари, постановляет (см. Мишне Тора, Законы храмового устройства, 3:4,6), что менора должна быть "вся отчеканена из одного слитка золота… и ее лампады – часть ее и они входят в талант".

Одно из важнейших правил рашиведения гласит, что Раши, в своем комментарии к Пятикнижию, всегда придерживается прямого смысла слов, даже если они противоречат однозначной букве закона. Наш случай – очень наглядный тому пример.

Если следовать мнению (в "Брайте о возведении Храма"), что вес прилагающихся к меноре щипцов и лотков (см. 25:38) входит в вес таланта, из которого чеканилась менора, то выходит, что они – часть меноры. Так пишет Рамбан. А Раши, толкуя слова "из таланта чистого золота" (25:39), пишет: "Чтобы вес меноры со всеми её принадлежностями составлял один талант, не менее и не более того. Обычный талант (кикар) – шестьдесят мане; а священный кикар был вдвое больше, сто двадцать мане. Мане – это литра, которой взвешивают серебро по весам Колонии. И это сто золотых динариев, двадцать пять сэла; а сэла – четыре золотых динария". А выше (в комментариях к 25:38) он же пишет: "Щипцы – это хваталки, предназначенные для того, чтобы ими извлекать фитили… Лотки – это малые чаши, в которые собирал нагар". Получается, из таланта золота изготавливалась и утварь, частью самой меноры не являвшаяся (хотя и предназначенная для ухода за ней).

На первый взгляд, его толкование основано, на том, что с одной стороны во многих местах в Писании принадлежности (например, принадлежности жертвенника, см. Шмот, 27:3) рассматриваются как нечто отдельное от объекта, к которому они прилагаются. А с другой стороны, конкретно о меноре сказано: "Из таланта чистого золота должно сделать ее со всеми ее принадлежностями". Из этого Раши, судя по всему, заключает, что тот факт, что лампады должны быть вычеканены из того же таланта чистого золота, что и менора, принадлежностями которой они являются, вовсе не означает, что лампады являются неотделимой ее частью. Однако, в комментарии к 25:31 ("чеканной работы будет сделана менора") Раши пишет: "Не должно изготовлять ее из отдельных частей, ее ветви и лампады по частям, чтобы затем скрепить их вместе, как работают золотых дел мастера… Но вся изготовляется из одного слитка". Т. е. лампады – не отдельные части, но ответвления того же слитка, из которого изготовлено основание, ветви, украшения и т. д.

В том, что Раши не противоречит сам себе у нас сомнений, разумеется, нет. Поэтому единственная рабочая версия: это мы как-то не так поняли Раши. Читаем еще раз: "Не должно изготовлять ее из отдельных частей, ее ветви и лампады по частям, чтобы затем скрепить их вместе… Но вся изготовляется из одного слитка: чеканят молотком и режут резцом, отделяя ветви в одну и в другую сторону и т. д."

Нельзя делать отдельные детали, чтобы затем скрепить воедино. Ок. Но нигде не сказано, что нельзя, сделав все, включая лампады, из одного слитка, отделить затем эти лампады и в дальнейшем не припаивать их к ветвям меноры, а просто ставить на место (может, в какие-то пазы, что-то не являющееся жестким креплением). (Зачем так? Для удобства! Вы когда-нибудь чистили ведерного объема лампады, жестко зафиксированные на высоте значительно превышающей человеческий рост? То-то же!) И все. И нет никакой видимости противоречия.

А из того, что Раши сначала пишет: "Не должно изготовлять ее из отдельных частей, ее ветви и лампады", – а чуть ниже: "Чеканят молотком и режут резцом, отделяя ветви в одну и в другую сторону" (тут лампады уже не упоминаются), – и вовсе можно заключить, что берем целый слиток чистого золота, первым делом отщипываем от него куски, которые пойдут на то, что не будет являться единым целым с менорой (лампады, щипцы, лотки), и дальше их уже чеканят отдельно, а менору – отдельно.

И мы пока все время добавляем "вероятно", "по всей видимости", "можно предположить" и т. д. и т. п. Потому что позиция Раши по интересующему нас вопросу нигде четко и внятно не проговаривается. С другой стороны, Раши не пишет, как он часто без тени стыда делает, что он "не знает". Т. е., судя по всему, он знает. Почему же тогда не говорит?

И тут самое время вспомнить другое важное правило рашиведения: если, вроде бы, есть напрашивающийся и очевидный вопрос (в рамках прямого понимания слов Писания), а Раши обходит его молчанием, значит, по мнению Раши, нет никакого вопроса и вообще все настолько очевидно, что и говорить не о чем: достаточно немного подумать.

Начинаем думать. И главное, читать. На этот раз – в контексте, что всегда помогает. "И сделай светильник из чистого золота; чеканной работы будет сделана менора… И шесть ветвей выходят из его боков… Три миндальных венчика на одной ветви, завязь и цветок… А на самой меноре четыре венчика миндальных… Их завязи и их черенки из него будут; весь чеканной работы, цельный, чистого золота. И сделай его лампад семь; и зажжет его лампады, и свет направит к его лицевой стороне. И его щипцы, и его лотки из чистого золота".

Обратили внимание? Сначала идет подробное, до последнего декоративного листочка, описание самой меноры, заканчивающееся словами: "Весь чеканной работы, цельный, чистого золота". А затем, с новой строки (в следующем стихе, 25:37) новая история: "И сделай его лампад семь… И его щипцы, и его лотки из чистого золота". Если по-простому, то никаких вопросов: менора отдельно, а лампады, щипцы и лотки – отдельно. Из одного ли таланта – это отдельный разговор.

И можно добавить, забегая вперед, что в главе "Пкудей", в рамках описания внесения храмовой утвари в Скинию, говорится: "Чистая менора, ее лампады, лампады расположения и все ее принадлежности, и елей для освещения" (39:37). Менора – отдельно, лампады – отдельно, остальные принадлежности – отдельно, елей – отдельно. По крайней мере, если по-простому. Иначе зачем бы в описании внесения их упоминать порознь? Тора же не пишет: "И принеси в жертву козла и его рога, и все его принадлежности"? Вот.

Итого, можно достаточно смело (ну, по крайней мере тем, кто смел по жизни) утверждать, что, по мнению Раши, лампады на меноре были съемные. Если это предположение верно, то снимается целый ряд вопросов к различию между вышеприведенным комментарием Раши и тем, что он пишет ниже (Шмот, 35:14), комментируя упоминания меноры и ее лампад в рамках подведения итогов возведения Скинии и изготовления утвари. Там (в комментарии к Шмот, 35:14, к словам "его лампады"), Раши пишет: "Его лампады: на старофранцузском языке – luces. Сосуды, в которых находятся масло и фитили". А выше (25:37) Раши о них же пишет то же самое, только немного иначе, а именно: "Подобие сосудов, чаш, в которые вливают масло и вкладывают фитили". Зачем, спрашивается, повторно объяснять значение слова лампады ("нерот") в главе "Пекудей", если оно уже было объяснено гораздо раньше, в главе "Трума"?

Более того! В комментарии к Шмот, 35:5, сам Раши пишет: "Я уже разъяснил то, что касается добровольного приношения и построения скинии в том месте, где об этом повелевается". Т. е. все, что касается, в частности, устройства храмовой утвари, уже объяснено выше. Зачем же Раши возвращается к объяснению того, что такое "лампады" (ничего, на первый взгляд, принципиально не добавляющему к тому, что было им сказано в комментарии к главе "Трума", кроме неприятных русскому человеку французских слов)?

И кстати, зачем во втором, избыточном комментарии Раши приводит перевод на старофранцузский? Если в нем есть принципиальная нужда, то нужно было привести его в первом комментарии. А если нет, то зачем он нужен во втором?

Ответить на эти вопросы нам поможет знание еще одного правила рашиведения: для верного понимания критически важно то, какие именно слова Писания он цитирует, как толкуемые. Из стиха Шмот, 35:14, ("И менора для освещения, и ее принадлежности, и ее лампады, и елей (для) освещения") Раши комментирует три словосочетания: "и его принадлежности", "его лампады" и "и елей для освещения". В русском переводе это теряется, но в оригинале очень заметно, что перед словами и словосочетаниями, которыми обозначаются объекты (менора, принадлежности, лампады, масло) стоят предлоги את, указывающие на форму винительного падежа. Так вот, в первом и третьем комментариях Раши предлог захватывает в цитируемое, а во втором (про лампады)– нет. Мелочь? Не соглашусь! Подсказка!

И, как и было обещано выше, ключ к разгадке Раши дает тем, что своим демонстративным молчанием объясняет нам: если по-простому, то лампады не были частью меноры. Соответственно, когда говорится: "Из таланта чистого золота должно сделать ее со всеми этими принадлежностями" (23:39), – лампады проходят в графе "принадлежности", а не "менора".

Но тогда, когда говорится: "И менора для освещения, и ее принадлежности, и ее лампады, и елей для освещения", – возникает вопрос: почему лампады упоминаются отдельно от остальных принадлежностей? Поэтому Раши "опускает" предлог перед словом "лампады": чтобы подчеркнуть, что лампады – не сами по себе, а только одна из принадлежностей.

Но тогда возникает другой вопрос: если все так, то почему предлог את перед словом "лампады" все-таки есть? Не случайно же он там, не дай Б-г?! И там более, не зря! И главное, почему вообще лампады выносятся в отдельную категорию?

Чтобы ответить на этот вопрос Раши добавляет комментарий: "Luces – сосуды, в которых находятся масло и фитили". Luces – это, если вдаваться в этимологию, скорее не "лампада", а "светильник", то, что светит, дает свет. Намек на то, что лампады ("нерот") – это не еще одна разновидность "принадлежностей", обслуживающая менору, но сосуды, которые сама менора обслуживает, служа им основанием. Ибо функция меноры – возжигание масла в лампадах.

Вот-вот должен прийти Машиах. Храм будет восстановлен. Менора окажется на своем месте в нем. Оттуда, стопудово, будет вестись круглосуточная прямая трансляция. Мы своими глазами увидим, являются ли лампады частью меноры или нет. И будем поражены, когда окажется, что и так и так. Ибо и то и другое – слова Б-га жизни.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 16, стр. 343-348.)