В главе "Вайешев" рассказывается о встрече на перекрестке между Йеудой и его вдовствующей невесткой Тамар. Слово за слово, Йеуда пообещал Тамар прислать ей козленка. Тамар попросила залог, который бы гарантировал ей получение подарка: не каждый день незнакомкам предлагают козлят. Йеуда спросил: "Что есть залог, что дам тебе?" (Брейшит, 38:18). И сказала она: "Твою печать и твою нить, и твой посох, который в твоей руке" (там же).

Раши, комментируя часть слов, в которые была облечена просьба Тамар (конкретно слова "твою печать и твою нить") пишет: ""Изкехта" и "шошифах" – соответственно, перстень, которым ты ставишь печать, и твое одеяние, в которое ты облачаешься". "Изкехта" (твое кольцо, твой перстень) и "шошифах" (твоя одёжа) – это на арамейском. Так переводит (параллельно комментируя) слова "твою печать и твой шнур" в своем переводо-комментарии Онкелос. А вот Йонатан бен Узиэль, например, переводит на тот же арамейский, но в его "палестинском" варианте иначе: "ситумтах" ("твоя печать", не кольцо) и "хутъях" ("твоя нить"). Т.о. Раши начинает свой комментарий с цитаты из всем в его время знакомого перевода Пятикнижия на арамейский. Но не ограничивается этим.)

Возникает несколько вопросов. Вопрос первый. Что вынуждает Раши, следуя переводу Онкелоса (а в принципе, Раши ни разу не обязан следовать мнению Онкелоса, наоборот, всякий раз, когда Раши к этому источнику апеллирует, возникает вопрос зачем и почему), толковать слово печать как "кольцо"? Почему не оставить печать печатью? Зачем допускать, что Йеуда носил перстни-печатки, если печать-печать (а не перстень-печатка), на первый взгляд, вполне приемлемый и идеально соответствующий прямому смыслу слов Писания результат? Проще говоря, на каком основании Раши полагает, что в данном случае слово печать (как и слово нить, но не как слово "посох") используется не в прямом и общепринятом значении?

Вопрос второй: касательно "нити" ("птильха" – "твоя нить") в значении "одеяние". Как справедливо упоминает Рамбан, нигде в Писании мы не находим слова "птиль" в значении "одежда". Только "нить" или "вервь". Так почему же Раши полагает, что тут это слово используется в переносном значении? Мало ли какую веревку мог нести Йегуда на стрижку овец?

Вопрос третий: правильно ли мы понимаем, что, по мнению Раши, само по себе слово "птиль" нигде в Писании не нуждается в объяснении (по причине очевидности и однозначности его значения), за исключением этого места, где Раши объясняет, в каком смысле слово "птиль" используется в данном конкретном контексте, а совсем не то, что значит "птиль"?

Вопрос четвертый. Если почему-то (неважно почему) Раши считает, что в контексте просьбы Тамар слово "птиль" нельзя понять в значении "нитка", "веревка" (например, потому что в одном ряду с символами статуса, печатью и посохом, веревка смотрится не органично), то почему бы ему не истолковать его так, как толкует, например, Рашбам: пояс, кушак? И статусная вещь, и почти веревка в одном предмете туалета. Зачем сразу "одеяние"?

Вопрос пятый. Почему Раши, полагающийся, как уже было мельком упомянуто выше, на уровень арамейского своих читателей , не ограничивается цитатой перевода Онкелоса ("изкехта" и "шошифах"), но добавляет "перстень, которым ты ставишь печать, и твое платье, в которое ты облачаешься"?

Начнем с конца. Авторитетнейшие комментаторы Раши (да, конечно, есть еще и комментаторы комментариев комментария Раши), такие как "Сифтей хахамим" и рав Элияу Мизрахи, выдвигают предположение, что "перстень, которым ты ставишь печать, и твое платье, в которое ты облачаешься" добавлено, чтобы ответить на вопрос: как это "печать и нить" (в тексте Пятикнижия) оказываются "кольцом и одеянием" (в переводе Онкелоса, с которым Раши согласен). И объяснение состоит в том, что кольцо – это перстень-печатка ("перстень, которым ты ставишь печать"). А "твое платье, в которое ты облачаешься" – это отсылка к стиху: "Кисти сделай себе на четырех углах твоего облачения, в которое облачаешься" (Дварим, 22:12). Правда, в том стихе "кисти" обозначаются словом "гдилим" ("гдилеха" – твои кисти), а не "птилим" или общеупотребительным "цицит". Но нити есть нити. Причем именно нити "кистей видения" – цицит/цицис. Иными словами, речь шла не о всей одежде Йеуды, но только о той, что с кистями цицит – четырехугольной. Т. е. о плаще.

Если это – ответ на наш (пятый) вопрос, то бонусом мы получаем ответ на справедливый вопрос Рамбана: если Тамар попросила у Йеуды отдать ей его одеяние (даже не все, а только верхнее) и он ее просьбу удовлетворил, то как же он домой-то утром пошел? В нижнем белье? Ответ Раши (как его понимают его комментаторы): он пошел домой без плаща-талита. Конечно, не самый парадный вид, но и не непристойный. Особенно, если допустить, что Йеуда носил два плаща: обычный (с закругленными углами) для того, для чего носят плащи, и "ритуальный" (прямоугольный) – для того, чтобы исполнять заповедь о цицит, как это делают евреи.

Красиво. Проблема в том, что все это объясняет почему и как можно истолковать слово "печать" в значении "перстень-печатка" и "нить" в значении "одеяние с нитями", но формат комментария Раши к Пятикнижию – это объяснение того, как нужно понимать прямой смысл слов Писания (вопреки буквальному). А не только как можно. Ответа на этот вопрос, почему понимать нужно именно так и не иначе, мы еще не нашли.

Как и еще на несколько. Вытекающих. Например, почему Тора (устами Тамар) не называет вещи своими именами? Зачем просить печать и нить, если имеешь в виду перстень и талит? Или: если намек на одеяния с кистями-цицит в отсылке к стиху, в котором нити названы "гдилим", то почему в нашем стихе используется другое слово ("птилим")? Неужели только чтобы все еще больше запутать и усложнить?

Ну и для полноты обоймы. Общеизвестно, что комментарий Раши к Пятикнижию рассчитан на пятилетних детей (конкретно, внуков Раши), впервые изучающих Пятикнижие. Делающих это по порядку. Т. е. о существовании стиха: "Кисти сделай себе на четырех углах твоего облачения", – они еще понятия не имеют. И с его содержанием не знакомы. О заповеди цицит они, положим, знают. Во-первых, уже читали в комментарии дедушки к главе "Ноах" (9:23): "Шем исполнил долг с большим рвением, чем Йефет, поэтому его сыны удостоились носить облачение с кистями-цицит". И, главное, как минимум с трех лет носят талес-котоны. Но как и на каком основании можно ожидать от них знания того, что "цицит" – это "гдилим", а "гдилим" – это "птилим"? Пятилетки все-таки, хотя и внуки Раши, а со временем – авторы Тосафот, самого весомого в практическом, законодательном плане комментария к Талмуду!

Теперь, когда вопросы заданы, попробуем найти ответы. Йеуда шел в Тимну, чтобы участвовать в стрижке овец. Как сказано: "Вот твой свекор восходит в Тимну стричь своих овец" (38:14). В этом деле печать ни к чему. Т. е. брать печать с собой специально нет причин. А подозревать Йеуду в совершении бессмысленных поступков мы не станем. И не просите: на это я пойтить не могу.

Кроме того, если печать где-то в футляре, футляр в кармане, карман прикрыт талитом и т. д., то с чего бы Тамар знать, что печать при Йеуде и просить именно ее? Значит она где-то на виду. Но кто носит печать на виду, кроме лорда-хранителя печати? Вывод: перстень-печатка. И на виду (предположительно, на пальце), и печать, и кольцо (разновидность кольца). И ничего странного, что, отправляясь к стригалям, Йеуда не стал снимать перстни: он же не сам стричь овец собирался.

Правда тут требуются некоторые разъяснения. Очевидно, что выбирая, что бы попросить у Йеуды, Тамар выбирала вещи имеющие ценность реальную (чтобы не возникало вопросов, почему она именно их просит) и сентиментальную для самого Йеуды (чтобы убедиться в серьезности его намерений). А еще приметные и легко опознаваемые, чтобы при случае Йеуда их сразу опознал как принадлежащие именно ему и никому другому. Это было частью ее плана.

Поэтому абы какое кольцо ее не устраивало. Ей была нужна приметная и ценимая владельцем вещичка. Не просто перстень. И даже не просто перстень-печатка. А, как подчеркивает Раши, "перстень, которым ты ставишь печать". С учетом того, что Йеуда – царь (см. его поведение в истории с судом и расправой над Йосефом, а еще больше – благословение, данное ему Яаковом), то речь идет о царском кольце (и см. Раши к Эстер, 3:10). А это символ и орудие власти такой мощи, что в чужих руках его надолго не оставляют. Чтобы не вышло ненароком, как в книге Эстер: "И снял царь перстень свой с руки своей, и отдал его Аману..."

И ровно по той же, вышеописанной причине Раши не может истолковать "нить твою", как кушак и т. п. Кушак, даже от Сваровских – это недорого и обезличено. Поэтому Раши пишет: "И твое одеяние, в которое ты облачаешься" – только ты и никто иной. По крайней мере, в тех краях, ведь вся история с Тамар началась с того, что "нисшел Йеуда от братьев своих, и повернул он от них". Т. е. отправился в места, где он был единственным практикующим праиудеем.

Кроме того, Йеуда был очень важной вип-персоной. И одевался соответственно своему общественному положению, в эксклюзив. Особенно, выбирая одежду верхнюю, представительскую. А другая Тамар не была нужна. А Йеуде была нужна, чтобы полуголым домой не возвращаться.

Так что Тамар была уверена: такое кольцо и такой плащ с цицис, инкрустацией и монограммами точно ни с чьим другим не спутаешь. Плюс "твой посох, который в твоей руке". Там и добавить нечего, и так все прозрачно. Вот Раши и не добавляет.

Что касается слова "птиль" ("птильха") в значении "одеяние", выше (в комментарии к стиху Брейшит, 30:8) Раши пишет: "Это от "птиль" – "оплетка", узами Всевышнего связала я себя с сестрой". Т. е., по мнению Раши, "птиль" – нечто облекающее. Т. е. одеяние, покрытие (Раши, кстати, пишет, если переводить максимально точно, "твое одеяние, которым ты покрываешься"), нечто прилегающее к телу.

И точно так же, как слова "печать твоя", как было объяснено выше, выбраны предельно точно, также и "одеяние твое" – безупречно раскрывает затею Тамар, сохраняя и общий смысл: "рубашка, ближе всего прилегающая к телу". Только не в буквальном смысле слова, а в сущностном: одежда – связанная с личностью Йеуды и отражающая ее. Его царственность. Его праеврейство. Короче, его талит.

Остается добавить, что в тексте Пятикнижия перстень-печатка называется "печатью", потому что интересовала Тамар не как кольцо (до кольца еще было рановато), а именно как печать – вещь очень личная и очень важная. Как раз то, что Тамар было нужно. Однако, по факту (отраженному в комментарии Раши) она попросила и получила печать, являющуюся частью кольца.

Эти два аспекта отражают общую идею (символику) перстня-печатки и всего комплекта из трех предметов, испрошенных Тамар, как она объясняется в учении хасидизма.

Комментируя стих: "И завершил Б-г на седьмой день Свой труд, который делал, и почил Он в седьмой день от всего Своего труда, который делал" (Берешит, 2:2), – Мидраш Раба (10:9) приводит от имени наших мудрецов, следующее сравнение: "Подобно царю, для которого было изготовлено кольцо. Чего в нем не хватало? Печати. И также, чего не хватало мирозданию – субботы". Иными словами, Творение без субботы, что кольцо без печатки. Еврейская народная пословица и поговорка.

Чтобы продвигаться дальше, нам нужно вспомнить, что еврейское слово "табаат" (טבעת) – от корня "тева" ("טבע"). А "тева" – это "природа". Естественный для Творения порядок вещей, главная цель которого – позволить не видеть за Творением Творца. Списать все на закономерности неизвестного (предположительно "эволюционного") происхождения.

Суббота же – это печать и свидетельство (может даже удостоверение!) Б-жественного присутствия в мире и его сотворенности Б-гом. Как пишет об этом прямым текстом "Хинух", объясняя доступный человеческому пониманию смысл заповеди о субботнем дне, цель которой "вложить в наши души веру в сотворенность мира". Но это очень неточный (в угоду литературности) перевод. Не "вложить" а "инсталлировать", т. е. сделать постоянной частью нашей душевной конструкции. И что гораздо важнее, не "сотворенности", а "постоянной обновляемости в ходе перманентного акта Творения" (эта концепция развернуто излагается во второй части Тании).

Так вот, подобно тому, как кольцо ("табаат") имеет значение лишь как вместилище для печати (о чем и сказала Тамар Йеуде), так и мир, его природа ("тева", гематрия которого равна гематрии святого имени "Элоким", переводимого на русский как "Б-г") имеет значение и право на существование лишь как вместилище для раскрытия в нем надприродного Б-жественного начала, связанного с непроизносимым четырехбуквенным именем, обычно переводимым как "Г-сподь". Отсюда формула Творения – "Господь – Он Б-г" (Теилим, 117:2): высшие уровни Б-жественного (обозначаемые на человеческом языке четырехбуквенным именем) создают мир посредством низших (обозначаемых на человеческом языке именем "Элоким") и проявляют себя в нем посредством выражений надприродной воли (в частности шаббатом, как собирательным образом явных и недвусмысленных выражений Б-жьей воли, но и собственно как шаббатом).

И подобно тому, как само кольцо не интересовало Тамар, поскольку не несло отпечатка личности Йеуды, но лишь благодаря печатке, вставленной в него, также и мироздание "интересно" только тем, что служит пространством реализации Б-жьей воли, как высшей формы проявления Б-жественного вовне. И все сущее существует только ради этого. Как сказано: "Я создан – чтобы служить своему Властелину" (см. ВТ, Кидушин, 82б).

Одно из принципиальных духовных различий между шестью днями Творения и шаббатом заключается в том, что, как объясняется в святых книгах, в будни (шесть дней в неделю) Творение свершается именем "Элоким" (конечно силы на это даются свыше, с уровня непроизносимого имени, но внешнего выражения это не находит). А в субботу мироздание творится "напрямую" четырехбуквенным именем. Иными словами, в будни на мире печать негде ставить. А в субботу наоборот. Он весь пребывает в тени большой круглой печати. Но подобно тому, как печатка встроена в кольца, так и шаббат "встроен" в неделю (а сверхъестественное в нашем мире – в "рамку" естественного).

И также, развивая и множа параллели, есть рациональный путь служения человека Б-гу. И этот путь – рамочный. Исполнять высшую волю изо дня в день, из часа в час, из мига в миг, всю жизнь, без выходных и перекуров можно только методично и вдумчиво. )Можно еще, как животное, покорно несущее свою ношу, но к служению этот формат никакого отношения не имеет.) И благодаря этому служению в мир нисходит Б-жественный свет, и мир продолжает твориться снова и снова. Таким каким он является на каждый конкретный миг своего материального и духовного развития. Уже немало.

А есть путь надрациональный. Путь служения самоотреченного, жертвенного служения. Надрационального. И такое служение открывает путь в наш мир для света более возвышенного, чудотворного в самом буквальном смысле. Как, впрочем, и во всех остальных.

При этом полнота творения на первом уровне достигается лишь в случае привнесения элементов второго. Как кольцо обретает свою подлинную значимость, только когда его венчает печатка. А неделя не является полной без завершающей ее святой Субботы.

Возвращаясь к истории Тамар и Йеуды. "Баалей Тосафот" в своем комментарии к Пятикнижию пишут, что перстнем-печаткой Йеуда посвятил Тамар себе в жены. И что именно с тех пор повелось посвящать невесту в жены именно кольцом.

На первый взгляд, непонятно, какая связь! Какое отношение одно имеет к другому? Ответ на этот вопрос в Каббале и хасидизме сводится к тому, что бесконечный Б-жественный свет – первичная "форма" внешнего проявления Б-жественного, высшая духовная точка (вообще-то луч, но и точка тоже) – находит свое единственное полное выражение в нашем, нижнем мире, в скрепленном заповеданным браком (не случайно именуемом на святом языке "нисуин" – т. е. "вознесения") единении мужского и женского начал, именуемом также "строением вечным". И подобно тому, как Йеуда посвятил Тамар в жены именно перстнем-печаткой, символизирующим проявления надрационального и надприродного ("печать") в рациональном и естественном (кольцо), так же и освященный союз мужчины и женщины – это действующая модель проявления бесконечного в конечном. Вот и связь.

Вот-вот должен прийти Машиах. Прямой потомок по мужской линии Переца – сына Йеуды и Тамар. Именно с передачи Йеудой того самого перстня-печатки Тамар началась история непосредственной подготовки мира к приходу Машиаха из конкретного рода. И последующего приведения мира в состояние полной гармонии, полноты раскрытия и единения Б-жественного в мирском. И даже сверх того. Но это уже отдельный разговор.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 15, стр. 358-365.)