Тора так описывает рождение сыновей Йеуды от Тамар1: "И было при родах ее, и выставил руку один. И взяла повитуха и повязала на руку его карминную нить, говоря: "Этот вышел сначала". И было: едва возвратил он руку свою, и вот вышел его брат. И сказала она: "Что ты пошел напролом2?! – И нарек ему имя Перец. А затем вышел его брат, на руке у которого карминная нить. И нарек ему имя 3ерах3".

Комментируя слова "на руке у которого карминная нить", Раши пишет: "Четыре "руки" прописаны здесь – по числу четырех запретов-заклятий4, нарушенных Аханом5, который произошел от Зераха. А другие говорят: по числу четырех вещей, которые он взял: плащ из Шинара, и два слитка серебра весом в двести шкалим, и слиток золота".

На первый взгляд, этим комментарием Раши нарушает все собственные правила. Ок, может, не все, но, точно, самое главное (и несколько раз): объяснять только прямой смысл слов Писания. Совпадение числа использования слова "рука" в отрывке, посвященном рождению Переца и Зераха, с числом заклятий6 (или числом уныканых трофеев), нарушенных Аханом, потомком Зераха, на первый взгляд, если не совпадение (совпадений не бывает, особенно в Торе),то максимум намек на некую сложную и тонкую связь. Причем здесь прямой смысл слов Писания?

Может, но хочет объяснить, что четырехкратное использование одного слова на протяжении трех стихов – это явный перебор, требующий объяснения? Как-то не убедительно. Конечно, можно переформулировать так, чтобы рук было меньше. Но, помимо того, что несложно найти объяснения, почему должно быть написано именно так (скажем, второе упоминание руки, на которой красная нить – чтобы указать на связь выбора имени Зерах с карминной нитью), подобное частое повторение одного и того же слова вполне в духе стилистики Пятикнижия. Вот, скажем: "И завершил Б-г на седьмой день Свой труд, который делал, и почил Он в седьмой день от всего Своего труда, который делал. И благословил Б-г седьмой день и освятил его"7. Три седьмых дня на полтора стиха – и ничего. Раши не усматривает в этом перебор и не находит нужным никак его истолковывать8. Тем более, привлекать для этого мидраши, к прямому смыслу толкуемых слов не имеющие отношения.

К тому же, никто из других "паштаним"9, т. е. комментаторов, подобно Раши, прямого смысла слов Писания, не находит нужным объяснить четырехкратное упоминание руки в контексте рассказа о рождении Переца и Зераха. То ли не видят, как и мы, вопроса, то ли совершенно согласны с объяснением, предлагаемым Раши. Но в чем объяснение и в чем сложность?

Помимо этого фундаментального вопроса есть и еще несколько технических вопросов к данному комментарию Раши. Во-первых, почему Раши использует оборот "четыре руки", вместо "четыре раза "рука" или т. п., как он делает во всех прочих случаях, когда упоминает число повторений одного слова10? Тем более что в Пятикнижии мы встречаем словосочетание "четыре руки" (арба ядот) в значении "четыре доли": "И будет урожай: дадите пятую долю фараону, а четыре доли) будут вам"11! Во-вторых, почему Раши предлагает два варианта объяснения: число зароков и число трофеев? Почему не ограничивается одним, первым?12 В-третьих, почему Раши не объясняет, о каких четырех заклятиях, которые преступил Ахан, идет речь, так, как он объяснил, какие четыре трофея имеются в виду: плащ из Шинара и т. д.13

Ключевой момент, позволяющий ответить на все вышеупомянутые вопросы заключается в том, что цель Раши, в данном случае, объяснить не частность (скажем, многократность повторения слова "рука"), но общую идею всего отрывка. Выше Раши уже неоднократно упоминал, что эпизоды жизнеописаний наших праотцов и их потомков служат знамениями, предвещающими будущее их потомков и содержат намеки на них. И отдельно упоминает это в связи с описанием рождения Яакова и Эсава, безусловно и несомненно запараллеленного с описанием рождения Переца и Зераха14: "Я слышал аллегорическое толкование, разъясняющее стих согласно его прямому смыслу: по праву схватил его, чтобы удержать и не дать выйти первым, потому что Яаков был зачат первым, а Эсав – вторым… [Яаков рукою своей держал за пяту Эсава] – знак, что не успеет один завершить свое царствование, как поднимется другой и отнимет у него власть".

Соответственно, Раши не может не задаться вопросом: если то, что Яаков схватил брата за пяту, намекало на то, на что он не хотел его пропускать, то как понимать то, что Зерах выставил наружу руку, но затем пропустил брата? На что намекает тот факт, что Зерах родился вторым, хотя успел первым?

И не скажешь, что тут та же история и Зерах пытался не дать Перецу стать первенцем Тамар: Яаков пытался не отдать первородство Эсаву из-за злодейской природы Эсава, а Зераху с Перецем нечего было делить – они оба были праведниками15!

Поэтому Раши объясняет так: "Четыре "руки" прописаны здесь – по числу четырех запретов-заклятий, нарушенных Аханом, который произошел от Зераха". Т. е. четыре упоминания руки – это намек на события, которые произойдут с потомком Зераха, будут связаны с числом "четыре" и объяснят причину, по которой Зерах не удостоился родиться первым, хотя первым выставил руку (а рука и является главным "символом", вокруг которой вся шарада крутится). Короче говоря, праведник Зерах не родился первым потому, что ему предстояло стать прадедом злодея Ахана. Правда, среди потомков Переца тоже были еще те перцы, но он, как ни крути, – предок царя Давида и всех праведных еврейских царей, до нашего праведного Избавителя-Машиаха, включительно.

И это объясняет, почему Раши не предварил тут фактическую цитату из мидраша словами "наши наставники говорят": подобная преамбула уместна в случае, когда для того, чтобы объяснить прямой смысл, Раши вынужден приводить те или иные аллегорические толкования. В данном же случае речь не о чем-то таком, но только о прояснении намека, содержащегося в прямом смысле слов Писания и являющегося интегральной частью данного текста, на данном (прямом) уровне его понимания. Короче говоря, в данном случае, цитируя мидраш, Раши не отступает от прямого смысла слов Писания, а как раз придерживается его. Просто, объясняет, как понимать прямым текстом упомянутый намек. Подобно тому, как выше уже объяснил намек, заключенный в упоминании того факта, что Яаков держал Эсава за пятку: "знак, что не успеет один завершить свое царствование, как поднимется другой и отнимет у него власть". И там тоже не упомянул, что "так сказали наши мудрецы".

И поэтому же Раши пишет "четыре руки", а не "четыре упоминания руки": дело не в том, что четырежды упомянуто одно и то же слово, а в том, что здесь приводятся четыре упоминания руки в разных вариациях: "выставил руку", "повязала на руку", "возвратил руку", "на руке у которого". Намек на четыре аспекта будущего прегрешения Зераха.

Это же объясняет, почему Раши предпочитает версию о четырех зароках (четыре разных действия) версии про четыре трофея (четыре частные детали в рамках одного действия – присвоения запретного): четыре сущности будут скорее намекать на четыре сущности, чем на одну, пусть и счетверенную. С другой стороны, Раши не ограничивается одной этой версией и приводит вторую (четыре трофея). И делает это по причине, на которую намекает тем, что не перечисляет зароки, но перечисляет трофеи.

Дело в том, что, исходя исключительно из прямого смысла слов Писания, невозможно определить, о каких именно четырех заклятиях говорится. Кроме, разумеется, заклятия брать трофеи из захваченного в Иерихоне. Хотя из сказанного самим Аханом16 недвусмысленно следует, что он нарушил несколько заклятий, а не одно, но это все еще не дает ответа ни на вопрос о каком именно числе заклятий идет речь, ни о каких заклятиях именно. В отличие от четырех трофеев, прямым текстом перечисленных в следующем стихе: "Заметив в добыче один прекрасный плащ шинарский, и двести шекелей серебра, и один слиток золота весом в пятьдесят шекелей, я страстно пожелал их и взял их"17. В этом-то и заключается преимущество второго варианта перед первым. И это – то, что заставляет Раши добавить его.

Причина того, что Зерах лишился первородства явно связана не просто с тем, что его потомок, Ахан, был грешником (у кого из нас не было потомков-грешников?), но с тем, что грехи Ахана оказали влияние на будущее всего народа Израиля, определили его, в той или иной мере. Как сказано: "Согрешил Израиль, да и преступили завет Мой, который Я завещал им, и взяли из заклятого, и крали, и после отрицали, и положили в вещи свои. За то и не смогут сыны Израиля устоять пред врагами своими..."18 И также: "Ведь Ахан, сын Зераха, совершил преступление, взяв из заклятого, а на всю общину Израиля был гнев, и не один он умер за вину свою…"19 И с этой точки зрения, вариант с трофеями предпочтительнее варианта с заклятиями. Поскольку прямым текстом упомянуто только одно заклятие, нарушение которого Аханом повлияло на весь народ (и главное, только оно однозначно подразумевало коллективную ответственность), но присвоение каждого из четырех трофеев было актом нарушения заклятия.

В каббалистической книге "Сефер Баир"20 объясняется, что Зерах ("Сияние") и Перец ("Прорыв") – это олицетворения Солнца и Луны, которые в свою очередь символизируют образ служения праведников (цадиким), статичный в своей безупречности, и, соответственно, кающихся (баалей тшува), в котором подъем является продолжением и результатом падения (как в фазах Луны, когда прирост является продолжением и результатом предшествующего ущерба).

Перец, предок Давида, именуемого в Талмуде бааль-тшува21, и Машиаха, который, согласно сказанному в Зогаре22, придет для того, чтобы привести праведников к раскаянию – "Луна". И его имя указывает на преодоление рамок, выход из накатанной колеи. Короче, раскаяние. И то, что Перец родился первым и стал первенцем – свидетельство и намек на то, что служение раскаявшихся преимущественно в сравнении со служением праведников. Как сказано23: "Там где предстоят баалей тшува, абсолютные праведники не предстоят24".

И поэтому намек на это содержится в эпизоде, посвященном праведнику Зераху, потомству которого была уготовлена стезя служения праведников в соответствующих этому духовному статусу рамках. И только благодаря появлению среди них Ахана, опустившегося до прегрешения, но затем раскаявшегося и искупившего свой грех (понеся наказание, разумеется), род Зераха поднялся на уровень служения раскаявшихся – уровень Переца, которому Зерах, по уму, уступил первородство.

Вот-вот должен прийти Машиах, потомок Переца, о котором сказано: "Если появится царь из рода Давида, изучающий Тору и выполняющий заповеди, как предок его Давид, в соответствии с Письменной и Устной Торой, и заставит он весь Израиль следовать ей, будет исправлять то, что требует исправления в ее соблюдении, и воевать с врагами Всевышнего, то можно будет предположить, что это Машиах. И если он преуспел в своих начинаниях, и победил все окружающие народы, и построил Храм в предназначенном для него месте, и собрал евреев из стран рассеяния, то это, несомненно, Машиах"25. Так вот, когда придет тот самый Машиах и заставит всех (включая праведников) раскаяться, тогда Зерах сможет сказать: "Это я его пропустил!" И все всё поймут. Вскорости, в наши дни. Амен.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 30, стр. 184-189.)