Как известно (в первую очередь, из писаний святого Шла), освященные еврейской традицией названия глав Пятикнижия, со всеми тонкостями и нюансами, безусловно заслуживающими отдельного разговора, это не просто первые слова первого стиха главы (в целом ряде случаев это чисто фактически не так), но слова, точно и полно отражающие сквозную и центральную идею всего раздела. А то, что именно эти слова неизменно оказываются где-то в начале первого стиха главы – это, конечно, не совпадение. Но только потому, что никаких совпадений не существует. Зато существует всеобъемлющее Б-жественное провидение, явственно проявляющееся в том, что мы, по близорукости, принимаем за совпадения. Во всем, что касается святости и особенно в Торе, Б-жественное провидение проявляется особенно ярко и очевидно.
Если учитывать вышесказанное и исходить из него, то невозможно избавиться от вопроса: а как же глава "Хаей Сара"? Поясняем: "Хайей Сара" означает "Жизнь Сары". Это как бы намекает нам на то, что содержание главы должно быть как-то связано с жизнью праматери Сары. Поскольку Сара умерла еще в предыдущем разделе "Вайера", мы догадываемся, что о жизни-жизни речи быть не может. Но, может быть, какие-то воспоминания о ней? Или какое-то увековечивание? Или еще что-то в том же духе. Может кого-то назовут в ее честь Сарой?
Но глава "Хайей Сара" довольно четко делится на три эпизода. Первый рассказывает о покупке Авраамом участка для возведения (а точнее, расконсервирования) семейной усыпальницы, вошедшей в еврейскую и мировую историю как "Маарат махпела" ("Сдвоенная пещера") в Хевроне, и о подготовке и собственно похоронах Сары. По установленным Всевышним законам устройства человеческой психики, память об усопшем начинает слабеть, а боль от утраты притупляться (см. Псахим, 54б). И, как правило, начинается этот процесс именно после похорон: шива, шлошим и т.д., к утешению. Но, если смотреть с позиции покойного, это уход от этого мира (смерть), а не пребывание в нем, в состоянии свободы от телесной оболочки (жизнь). Какое же это "Хайей Сара"?
Следующий эпизод – сватовство Ицхака (включая хождение Элиэзера). История, заканчивающаяся словами: "И утешение обрел Ицхак после утраты своей матери" (Брейшит, 24:67). За Ицхака нельзя не порадоваться. Но, при всей вере в самоотверженность еврейской мамы ради сыночки, поверить, что то, что Ицхак утешился после ее смерти, именуется в Торе "жизнью Сары"… Как-то не умещается в голове.
И, наконец, третий эпизод: "И вновь Авраам взял жену, по имени Кетура" (Брейшит, 25:1). Это уже выглядит, на первый взгляд, как откровенный троллинг: включить в раздел, названный "Жизнь Сары" рассказ о том, как после ее смерти Авраам женился на женщине, которую Сара велела ему изгнать из ее дома? Серьезно?.. Извините, погорячился. Но вопросы остались. Оба три.
Чтобы разобраться, нужно вспомнить сказанное в трактате Таанит (5б): "Праотец Яаков не умирал… Как его потомство живо, так и он жив". Сразу нужно оговориться, что это очень сложное для понимания и многоуровневое высказывание. Включающее, в частности, крайне сложную для понимания и вызывающую массу вопросов констатацию (в этот раз мы не станет пытаться разобраться в том, что из нее следует) того, что праотец Яаков, говоря по-простому, бессмертен. И другую, несравненно более доступную нашему восприятию (я не написал "пониманию"): о том, что истинная жизнь праведников (а Яаков – архетипичный праведник на все времена) – это вечная духовная жизнь, жизнь души, не стесненной узами физического тела (ограниченного и слабого).
Причем, как уже было упомянуто, такая жизнь духа доступна именно душам праведников. Как сказано "А вы, держащиеся Г-спода, Б-га вашего, живы все вы сегодня" (Дварим, 4:4). Именно они, "держащиеся Г-спода", живы сегодня и вовеки. А на материальном уровне вечность жизни праведника выражается в том, что живо его потомство, его учение, его дело.
Так и истинная вечная жизнь Сары находит свое наиболее полное проявление в нашем мире, когда становится явственной непреложностью ее (Сары) богоугодное воздействие на мир. Именно благодаря этому сто двадцать семь отмеренных лет превращаются в вечность. Обретают право именоваться "жизнью Сары" в подлинном и полном смысле слова.
А теперь взглянем на три вышеупомянутых эпизода, составляющих главу "Хайей Сара" под таким углом зрения. Самая очевидная история – с браком Ицхака: очевидно, что то, что сын Сары, Ицхак ("как потомство ваше живо, так и вы живы") жив, продолжает жить, создает семью (причем семью, во всех отношениях соответствующую ожиданиям Сары, как говорится в мидраше, цитируемом Раши в комментарии к Брейшит, 24:66: "Он (Ицхак) ввел ее (Ривку) в шатер, и стала она подобной Саре, матери его. То есть вот она как Сара, мать его. Ведь пока Сара жила, свеча горела в шатре с субботнего вечера до субботнего вечера и благословение было на тесте, и облако стояло над шатром. Когда же она умерла, все это пропало, а с приходом Ривки появилось вновь"). Ривка уподобилась Саре. Дом Ривки и Ицхака – дому Сары. Такая преемственность – верная примета непреходящего влияния, оказанного праматерью Сарой на наш мир. И очень примечательно, что по сей день всем еврейским невестам желают, чтобы дом и семья, к созданию которых они приступают, соответствовал стандартам, установленным Сарой.
Хороший заход. Но объясняющий только связь одного очень небольшого заключительного фрагмента одного эпизода (в основном посвященного похождениям Элиэзера) с названием недельной главы. А что делать со всем остальным?
Пойдем с начала. Сара умирает, и Авраам решает купить у Эфрона поле. Он говорит Эфрону: "Пришелец и житель я с вами, дайте мне владение погребальное при вас" (23:4). И Раши так поясняет его слова: "Если желаете продать мне землю, то вот я пришелец и заплачу за нее, а если нет, то я житель и возьму ее как по праву мне принадлежащую, ибо Святой, благословен Он, сказал мне: "Твоему потомству дам Я эту землю"".
Тут возникает несколько вопросов. Во-первых, если Авраам имел право забрать землю по праву, зачем стараться купить принадлежащее ему за полную цену у безосновательно претендующего на несуществующие права владения? Во-вторых, с другой стороны, какие могут быть у Авраама права, если обетование касается только его потомства? Как сказано: "Потомству твоему дам землю эту" (13:15).
И чтобы два раза не ходить с похоронной темой. В самом конце раздела говорится: "И скончался и умер Авраам в старости доброй, старым и в довольствии; и приобщен был он к своему народу". И комментируя слова: "И погребли его Ицхак и Ишмаэль", – Раши там пишет: "Отсюда следует, что Ишмаэль раскаялся и уступил первенство Ицхаку. И это есть "добрая старость", о которой говорится относительно Авраама". Вопрос: почему намек на раскаяние Ишмаэля приводится только в контексте рассказа о смерти и захоронении Авраама? Ведь, насколько известно (см. в частности ВТ, Бава Батра, 16б), хронологически Ишмаэль раскаялся задолго до того (судя хотя бы потому, что Ишмаэль, согласно комментарию Раши, был одним из двух "отроков", сопровождавших Авраама и Ицхака к месту жертвоприношения)?
Чтобы ответить на эти вопросы, нужно (это всегда так: чтобы что-то понять, нужно в чем-то разобраться) понять разницу между связью со своим потомством Авраама (относительно многочисленным) и со своим Сары (поначалу немногочисленным).
У Авраама при жизни Сары было как минимум два сына: Ицхак и Ишмаэль. Причем Ишмаэль для отца был вполне единственным и любимым в своем роде (см. Раши к Брейшит, 22:2). И к тому же старшим. Авраам был отцом еврейского народа и множества других народов. И ишмаэлитских, и потомков Кетуры. Сара же связана (является праматерью) только с одним народом – с народом Израиля (что касается Эсава, сына Ицхака, то у него индивидуальный статус – еврей-отступник (в отличие от статуса его потомства) (cм. ВТ, Кидушин, 18а)).
Это связано со спецификой характера служения каждого из них. Авраам нес Б-жественный свет всем без разбора, вплоть до самого дна, до пескопоклонников включительно. Как сказано в Талмуде (Сота, 10а): "И вкладывал Авраам имя Всевышнего в уста всякого встречного-поперечного".
Сара же транслировала Б-жественный свет только тому, кто был этого по-настоящему достоин. Т. е. Ицхаку. А Ишмаэля (и его маму) требовала гнать прочь. Как сказано: "Изгони эту рабыню и сына ее, ибо не наследовать сыну этой рабыни с моим сыном, с Ицхаком" (Брейшит, 21:10). А дальше: "И худо было такое очень в глазах Авраама, что до сына его" (21:10-11). Поскольку Авраам, в силу своей духовной природы, не мог понять, как можно делить людей (детей! своих детей!) на достойных и недостойных! Поэтому он молил (и его молитва была услышана): "Лишь бы Ишмаэль жил пред Тобою!" (Брейшит, 17:18). Для Сары же подобное было совершенно неприемлемо. Ицхаку – все. Ишмаэлю – ничего, от слова "совсем". И она, по крайней мере в реальной реальности (в отличие от "духовной" реальности Авраама), была в этом совершенно права.
И вот тут мы нащупываем наконец сквозную идею главы "Хайей Сара". Маарат Махпела, которую выкупил Авраам, была местом упокоения Адама и Хавы, от которых произошло все человечество. На первый взгляд, это указывает на то, что Махпела – объект общечеловеческого значения, ничего специфически еврейского. Тем не менее мы видим, что Авраам прилагает огромные усилия и вкладывает огромные средства в приобретение пещеры и прилегающего участка в безраздельное еврейское владение. В ней покоятся три пары праотцов и праматерей. И он делает все возможное и невозможное, чтобы не было и тени сомнения: Махпела только наша и ничья больше, в доказательство тому, что Израиль – главное потомство Адама и Хавы (как написано в "Ликутей Тора" Аризаля в комментарии к 32-му псалму), и в этом плане значимее всех прочих народов. Базовое противопоставление: евреи – неевреи, свой – чужой.
Следующая история (сватовство Элиэзера) и следующий уровень дистанцирования: своих – от своих, да не своих. Элиэзер бьл рабом Авраама, особой приближенной к императору, он учился у Авраама и распространял его учение далее (ВТ, Йома, 28б), ему было доверено найти невесту для Ицхака, и по пути он удостоился множества чудес. И несмотря на все это, Авраам не мог взять в жены Ицхаку дочь Элиэзера, как сказано в комментарии Раши к Брейшит, 24:32: "У Элиэзера была дочь, и он искал повода, чтобы Авраам сказал ему, что хочет обратиться к нему с предложением выдать дочь за Ицхака. Сказал ему Авраам: "Мой сын благословен, на тебе же — проклятие. А тот, на ком проклятие, не может породниться с благословенным"". Т. е. несмотря на все неоспоримые и исключительные достоинства Элиэзера, он и его потомство относительно Ицхака были подобны проклятым в сравнении с благословенным. (Род Элиэзера был проклят потому, что он был потомком Хама, проклятого Ноахом.)
И третья история. О прямых потомках Авраама от Кетуры. Точнее о том, что "отдал Авраам все, что у него, Ицхаку, а сыновьям наложниц, которые у Авраама, дал Авраам дары, и отослал он их от Ицхака, сына своего, при жизни своей, на восток, на землю восточную" (Брейшит, 25:5-6). И также об Ишмаэле сказано: "И вот порожденные Ишмаэлем, сыном Авраама, которого родила Агарь-египтянка, рабыня Сары, Аврааму" (25:12). Да, сын Авраама, но рожденный Агарью. Единокровный брат Ицхака, сына Авраама, которого родила ему Сара. Но даже не другая лига – другой мир. Тот самый. Из присказки про два мира – два сына Авраама.
И поэтому на раскаяние Ишмаэля Тора намекает только в контексте рассказа о похоронах Авраама. Главное, если не единственное раскаяние, которое было нужно от Ишмаэля (и Агари-Кетуры) Саре – это признание того, что Ишмаэль, сын рабыни, не ровня Ицхаку, сыну госпожи. И только во время похорон Ишмаэль продемонстрировал раскаяние такого рода и принятие реальности: он не претендовал на долю наследства и тем более на двойную долю первенца, не лез поперед Ицхака. Наоборот, всячески выказывал тому почтение и во всем уступал первенство. Сара добилась своего.
И так мы видим, что на протяжении всей главы "Хайей Сара" Тора демонстрирует нам в какой мере Саре – во многом в обход Авраама, во многом с его бесценной помощью – дала миру понимание того, что деление Творения проходит по линии: евреи (потомки Авраама и Сары) и все остальные (включая прочих потомков Авраама). И это различие – самое сущностное и самое генеральное из возможных. И необратимо внедрила его в природу мироздания именно праматерь Сара. И в этом – ее истинная и вечная духовная жизнь.
А теперь пройдемся еще раз по всем пунктам, повысив уровень трэша. Мир не просто делится на евреев и всех остальных. Мир еще и создан исключительно ради того, чтобы евреи свершали в нем свое служение Всевышнему. Поэтому, как только они отказываются (в рамках предоставленной им свободы решать) исполнять свое предназначение, это сразу лишает их права на существование, не меньше.
Вспоминаем: мы хотели понять, почему Аврааму было так важно именно выкупить Махпелу у Эфрона, хотя, согласно Раши, он имел право забрать ее силой.
Дело в том, что вся Земля Израиля изначально (со времен сотворения мира) предназначалась для народа Израиля. Но был предусмотренный тайминг и порядок вступления в права владения различными частями: Хеврон (Махпела) – во времена Авраама и по-хорошему, основная территория – во времена Йеошуа бин Нуна и по уставу, Иерусалим – во времена Давида и по-хорошему, земли трех народов – во времена Машиаха. Это в идеале, если все пойдет, как надо.
Поэтому Авраам и прилагал столько усилий, чтобы поле Эфрона, Махпелу выкупить. Чтобы все прошло по плану. Потому что, если бы Эфрон уперся, вышло бы, что он и его люди, как элемент Творения сломались и стали препятствовать еврейскому служению Всевышнему, вместо того, чтобы способствовать – в чем заключается цель их сотворения. И тогда их пришлось бы удалить из системы. Пустить под нож. А Авраам, будучи воплощением милосердия, до подобного старался не доводить. Но на территории "Жизнь Сары" все подчинено закону демонстративного приоритета интересов народа Израиля надо всем. Поэтому Эфрон прислушивается к предостережению Авраама и Махпелу уступает.
В следующем сюжете мы встречаем менее благоразумного персонажа – Бетуэля, отца Ривки. Ривка нужна в жены Ицхаку для продолжения рода Сары. Поэтому все мироздание обслуживает посольство Элиэзера с таким усердием, что со стороны оно выглядит как череда чудесных чудес, до телепортации включительно. И только Бетуэль упирается и пытается воспрепятствовать. А Авраама, чтобы попробовать решить миром, рядом нет. И духовное влияние "Жизни Сары", неотвратимо прогибающее мир под еврейские нужды, устраняет препятствие на пути их реализации с пугающей и восхищающей неотвратимостью: Бетуэль умирает, не отходя от кассы. Его сын Лаван все понимает, учится на чужих ошибках и не встает на пути у высоких чувств, и было ему счастье. Так это работает в мире в общем и целом.
Что касается заключительного эпизода, про последние годы Авраама, с точки зрения Сары ("Жизнь Сары"), ключевой стих там (на что указывает то, что он – единственный, в котором Сара упоминается прямым текстом): "И вот порожденные Ишмаэлем, сыном Авраама, которого родила Агарь-египтянка, рабыня Сары, Аврааму". Декларация и, главное, признание самим Ишмаэлем (и Агарью) того, что Ишмаэль – сын рабыни и статус у него, особенно относительно Ицхака, соответствующий.
И еще. В заключительном стихе главы "Хайей Сара" (25:18) сказано: "Пред лицом всех братьев своих пал [Ишмаэль]". И Раши там пишет: "Здесь сказано "пал", а в другом месте (16:12) сказано: "И пред лицом всех братьев своих обитать будет". Пока Авраам не умер, "обитать будет", но после смерти Авраама "пал". В каком смысле? А то, что раскаяние Ишмаэля (в том, что касается его места в космической иерархии) было исключительно результатом воздействия молитвы Авраама: "Лишь бы Ишмаэль жил пред Тобою!" Скончался Авраам – закончилось раскаяние Ишмаэля, касающееся отношений с Ицхаком и претензий на "первенство", на принадлежность к семье и все остальное. И это – тоже победа Сары, тоже "Жизнь Сары", доказательство ее изначальной правоты и прозорливости. (По крайней мере, в том, что касается реальной реальности, а не духовной. Ицхак, желавший благословить Эсава, в этом отношении был весь в отца. А Ривка – вся в свекровь.) И что происходит с Ишмаэлем в тот момент, когда молитва Авраама перестает работать (потому что Авраам перестал за него молиться)? Он "падает". Превращается в препятствие со всеми вытекающими. Ибо таковы правила в "Жизни Сары".
Авраам – отец многих народов. И он щедро дарует жизненность народам мира, создавая у них иллюзию самоценности и самодостаточности собственного существования. Позволяет им не чувствовать, что весь мир (включая их) создан ради народа Израиля. А Сара, "Жизнь Сары" – не позволяет. По крайней мере, существенно мешает. Добавляет металлический привкус.
Все еще можно спросить: влияние, вечность, дух – все это замечательно. Но на человеческом языке "жизнь" – это душа в теле. А "Жизнь Сары" – это про события, происходившие после того, как душа Сары покинула тело. Нет ли тут шероховатости?
Ответ: нет. "Жизнь Сары" – это то, чего она сумела добиться ста двадцатью семью годами безупречного и самоотверженного служения Всевышнему в этом мире. Но все эти годы явственным было только служение, но не его плоды. И только после смерти влияние Сары на мир стало явственным (как вообще в иудаизме вознаграждение, если есть за что вознаграждать, даруется на том свете, кроме как по мелочам, см. Пеа, 1:1). Совершенства и полноты жизнь Сары, ее служение достигают только тогда, когда их результаты становятся явными и очевидными. В случае с праматерью Сарой это происходит в период, описываемый в главе "Хайей Сара".
Что мы можем выучить из всей этой истории? Что все что происходит за внешним контуром еврейского мира, включая результаты выборов в сверхдержавах, результаты отсутствия выборов, как института в других (я про Китай), противостояния древних сверхцивилизаций (тюркской и персидской, например), территориальные конфликты государств, о которых никто никогда не слышал (без примеров, вы все равно не слышали) – это все пена. И на самом деле все подчинено Б-жественному плану, сводящемуся, если глобально, к обеспечению для народа Израиля оптимальных (я не пишу "комфортных") условий служения Всевышнему. И все, что этому мешает – так или иначе самоустраняется.
Впрочем, вот-вот должен прийти Машиах. Все становится явным и наглядным настолько, что никому больше не придется устраняться, никого не понадобится устранять, никто не будет претендовать не на свое место и тем более на пещеру Махпела (которая все равно опустеет). Наступит вечный и нерушимый мир. И, как постановляет Рамбам в законах царей (12:4-5): "Мудрецы и пророки желали прихода дней Машиаха не для господства над всем миром и не для того, чтобы поработить неевреев, и не для того, чтобы неевреи почитали их, и не для того, чтобы пить, есть и веселиться. Но затем, чтобы быть свободными и посвятить себя изучению Торы и мудрости, и чтобы никто не мешал им в этом, чтобы удостоились они жизни в грядущем мире, как это было объяснено в "Законах о тшуве". В те дни не будет ни голода, ни войн, ни зависти, ни соперничества, ибо блага земные будут в изобилии, и всевозможных яств будет столько, сколько есть на свете праха земного. И весь мир будет занят только познанием Всевышнего". Так что некоторые территориальные конфликты так никогда и не будут решены. Они просто прекратятся и про них забудут, за отсутствием общественного интереса.
(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 15, стр. 156-166.)
Обсудить