В самом начале главы «Вайеце» сказано о вышедшем из Беер-Шевы и идущем в Харан Яакове, что достигнув некого места (принято считать, что это было место будущего Иерусалима, будущая Храмовая гора), «и улегся он там» (Брейшит, 28:11). Улегся, чтобы поспать. Откуда мы это знаем? Из того, что в следующем стихе рассказывается, что ему снилось. А зачем нам вообще рассказывать о том, что он улегся спать? Было бы сказано «И достиг того места, и ночевал он там, ибо зашло солнце. И взял он из камней того места и положил себе изголовьем. И снилось ему и т. д.» Мы бы как-нибудь сложили бы все воедино: ночевал, сложил специальное изголовье, снилось. Вряд ли праотец Яаков, сначала готовит себе для ночевки ложе, а потом спит стоя, как лошадь. Так затем писать про «улегся», с учетом того, сколь скупо Пятикнижие даже на буквы, не то, что на слова?
Мидраш Раба (68:11) отвечает так: там улегся, но на протяжении четырнадцати лет, проведенных им в доме Эвера, не ложился спать по ночам». Этот мидраш хорошо известен, благодаря тому, что его цитирует Раши. Менее известен другой: там улегся, но на протяжении двадцати лет, проведенных в доме Лавана, не ложился, как сказано «и бежал мой сон от моих глаз» (Брейшит, 31:40).
(Тут возникает вопрос: а что круче? Когда мы говорим «не ложился», имеется в виду, что может и засыпал на ходу, но сколько того сна? Считанные секунды. Максимум – минуты. По еврейскому закону, как известно, все, что меньше шестидесяти вздохов, это не сон и не считается. А физиологически этого вполне может достать. Зато, не ложась, человек все время настороже, все время мобилизован и т. д. А «бежал мой сон от моих глаз» – это тотальная бессонница. Стоя, лежа – не важно. Без чего человеку сложнее обходиться: без сна или без возможности лечь полежать? Вопрос к врачам. В любом случае, в доме Лавана, как мы видим, Яаков и не спал ни секунды («бежал мой сон от моих глаз»), и не ложился, не расслаблялся, не терял бдительности и т. д. Зачем? Сейчас обсудим.)
Почему Яаков не ложился, чтобы нормально поспать в доме (иешиве) Эвера понятно. У него есть возможность поучиться в иешиве, время ограничено – он использует его с максимальной пользой. (Кстати, по сей ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; день борьба со сном – один из самых популярных видов иешивного спорта. Клюющий носом иешиботник-полуночник – это и мимишно и фотогенично. Проверьте в любом фотоальбоме, посвященном иешивам и иешиботникам). Но почему он не спал в доме Лавана? Это не было и не могло быть требованием самого Лавана. Никакой закон (включая закон Торы и моральный закон, который внутри нас, если он существует) ничего подобного тоже не требует. Скорее уже наоборот, закон Торы требует от человека заботиться о своем здоровье и давать отдых и мозгу (сон) и телу (полежать). Если только нет очень серьезных резонов, оправдывающих временное пренебрежение ЗОЖем. И очевидно, что у Яакова такие резоны были.
Двадцать лет. Двадцать лет Яаков не спал и не ложился, потому что все это время он находился там на войне. На духовной войне за искры святости.
Это целая каббалистическая концепция. Основополагающая. В самых общих чертах, немного напоминает знакомое нам с детства про зеркало Снежной королевы: были некие метафорические сосуды мира Хаоса (Тоу), которые не сдержали наполняющий их Б-жественный свет, разбились и осколки метафорически упали на уровни брия-иецира-асия мира Порядка (Тикун). В результате возникли метафорические клипот (оболочки), скрывающие Б-жественный свет, их последствия и т. д. Свершая заповеданное служение (или, же достигая запредельно уровня самоотреченности пред Небесами, дарующего возможность манипулировать, чтобы не сказать «жонглировать», духовными сущностями и т. д.), евреи извлекают искры из материального, в котором те увязли настолько, что кроме как в ручном режиме их не извлечь, и восстанавливают по осколочку сосуды. Там, как уже было сказано, целая концепция. Нам же для продолжения разговора уже описанного хватит с головой.
Борьба за эти искры, до совсем недавнего времени, шла по всему миру. Но в каждом конкретном месте (географическом и метафизическом) своя специфика.
Наши праотцы, Авраам, Ицхак и Яаков, даром что жили до дарования Торы, об искрах и необходимости их извлечения знали все. И по мере сил старались их извлечь сами, чтобы нам поменьше возни осталось. Каждый – в своей авторской манере и поэтому – на своей территории любви. Авраам за искрами отправился в Египет (чтобы сэкономить там потомкам века рабства, цель которого, естественно, тоже извлечение искр). Египет – страна колдовства, язычества и прочего разврата. Египет пытался противопоставить служению милосердного Авраама релятивизм. Который недавно было велено величать постмодернизмом. Те же, только в профиль: все относительно, все условно. Нет никакой единой картины. Верь во что хочешь, только не верь в истинность своей веры.
Ицхак, как известно, вообще не покидал Землю Обетованную. Там своя история: нет конкретных врагов, нет противников. Служение сложно в силу самой природы вещей. Это – почти непреодолимый уровень сложности, когда никак не персонифицировать препятствие. Задача для Ицхака, бывшего олицетворением готовности дать окорот хотя бы и самой реальности.
Яакову достался самый тяжелый, но при этом самый простой участок фронта – честная драка. Лаван не игрался в плюрализм и не пытался делать вид, что уважает убеждения Яакова. Он готов был позволить самому Яакову верить, во что он хочет. Но ни в коем случае не пытаться влиять на окружающий мир, не пытаться извлекать из него искры святости!
Проще говоря, с Авраамом в Египет пытались заниматься бартером: мы тебе верблюдиц и ослиц – ты нам Сару. Пришлось забрать, что можно, и очень быстро уходить, не опасаясь, однако, никаких конфискаций и т. п. Ицхаку дали биться об реальность, как рыбе об лед (засыпая колодцы, в порядке восстановления статус кво, не более того), но когда он начал выбивать из этого льда стократные дивиденды – сами пришли и сами все предложили. А Яакову пришлось столкнуться с постоянными попытками экспансии. Причем Лаван не ограничивался попытками отжать у Яакова (в духовном плане – вывести за рамки воздействия служения Яакова) скот, жен, детей («твои дети – мои»!). Вот Яакову и приходилось проявлять максимальную бдительность, не спать и не ложиться ни на минуту все двадцать лет.
Что говорил (удумал, главное, даром что записной лгун) Лаван? Ты, Яаков, человек старой формации, вырос в доме Ицхака, тебя уже не исправить. Но дети-то твои чем виноваты? Им же жить в этом реальном мире, в котором без английского, математики и, главное, обществоведения – вообще никак. Без рил-политик, без политкорректности, без всеядности, без полной бесхребетности в этических вопросах, особенно имеющих финансовые аспекты. Знаешь что? Пусть даже ходят в кипах и едят кошерное (особенно если это стыдливо прикрыто модным, прости Г-споди, веганством), лишь бы считали, что таким образом их долг перед Небесами ограничивается, а дальше – трава не расти, и будем жить по общепринятым нормам Харана, где норма – подменить обещанную невесту засидевшейся в девках и неликвидной, на шовинистический отцовский взгляд, и т. д. и т. п.
И то же самое со скотом («бизнесом»), который «твой скот – мой»: как частное лицо ты, Яаков, можешь молиться, кому хочешь, и следовать, каким хочешь, кодексам, но, когда речь заходит о нашем твоем скоте мы будем делать по-моему. Потому что это моя сфера компетенции. Этот свет – не тот свет.
Все это вынуждало Яакова без сна и отдыха бороться не только за духовные рубежи, но и за свой материальный кошт (за то, из чего он выколачивал вышеупомянутые искры святости).
В свете вышесказанного становится понятным продолжение слов мидраша: «Чем Яаков занимался все эти ночи? Читал пятнадцать «песней восхождения», что в книге псалмов, как сказано: «Песнь восхождения. Поднимаю глаза мои к горам – откуда придет помощь мне?» (Теилим, 121:1). А есть мнение, что всю книгу псалмов проговаривал снова и снова все эти годы».
На первый взгляд, сама постановка вопроса странная. Что значит «чем занимался»? Стерег стада Лавана! Но, с другой стороны, очевидно, что прям так убиваться ради преуспеяния Лавана, не спать ради этого десятилетиями ночи напролет и т. д. Яакова не стал бы. Дело не в самих стадах, а в искрах святости, которые из них можно и нужно было извлечь. Вот мидраш и спрашивает: где Яаков черпал на это силы? Как на то, чтобы противостоять давлению Лавана, так и на то, чтобы поднимать материальность, связанную с Лаваном (принадлежащую Лавану! Самый тыл врага!) к святости.
Ответ: он понимал, что собственных сил ему не достанет. Поэтому взывал «откуда придет помощь мне». Тут есть непереводимая игра слов. В оригинале использовано (переведенное как «откуда») слово, которое дословно может быть понять, как «из неоткуда» («из нет»). Как объясняется в учении хасидизма, имеется в виду, что, достигая уровня самоотреченности, на котором он как субъект фактически перестает существовать («из нет»), Яаков обретает право на неограниченный кредит со стороны Небес. Как сказано во втором стихе того же псалма: «Помощь мне от Г-спода, сотворившего небо и землю». «Сотворивший небо и землю» – это даже не намек, а прямое указание на то, что Всевышний – Творец и Повелитель всего Творения. Как небес (духовное), так и земли (материальное). Все что осталось – это только дать нам сделать это явным, путем извлечения искр («осколков») святости из оболочек клипы.
Что мы учим из личной истории праотца Яакова, который для того и прожил свою жизнь так как прожил, чтобы научить нас правильно служить Всевышнему, а заодно дать силы для этого?
Во-первых, прежде, чем соваться в Харан, в лавановский мир сверх-потребления, смещенных приоритетов и отрицания существования истины как таковой, следует хотя бы четырнадцать лет, не кладя голову на подушку, проучиться в хорошей иешиве. Научиться молиться (см. Раши к первым словам нашего стиха (Брейшит, 28:11): ««И достиг» – наши мудрецы объясняли это как означающее молитву») и воспользоваться этим умением изо всех сил. Во-вторых, даже находясь в контакте с Лаваном (на службе у Лавана!) мы обязаны продолжать служить Всевышнему. В частности – чтением псалмов во время исполнения служебных обязанностей (если те подобное физически и технически допускают. Кстати, еще один маленький лайфхак: знание псалмов наизусть позволяет повторять их, не заглядывая в книжку – на ходу, за рулем, дергая железо и т. д.). И благодаря этому не только уцелеть в Харане, но и выйти из него победителем (унести собранные искры святости).
Собственно, каждый день еврея в этом мире – это поход в Харан. Поэтому начинаться он должен с главного – урока хасидизма (изучение Торы), хорошей, сосредоточенной молитвы, а после нее, как предписывает закон, урока Торы (чего конкретно – на выбор учащегося). После этого можно заняться и мирскими делами, не забывая о служении и при этом: если работой заняты руки, то пусть Торой будет занята голова. Если работаем головой, то пусть хотя бы губы шепчут слова псалмов. Всегда что-нибудь да найдется. Было бы желание. Главное, чтобы невооруженным глазом было видно: вот еврей, служащий Всевышнему, а заодно делающий работу в соответствии с законами нашего мира, насколько те совместимы с еврейским законом.
Когда это – та атмосфера, в которой растут дети, пусть даже в Харане, результат: «И шел Реувен в дни жатвы пшеницы и нашел мандрагоры в поле» (Брейшит, 30:14). И Раши там пишет, цитируя Мидраш Раба: «Имеет целью сказать похвальное о сынах Яакова, родоначальниках колен: была пора жатвы, но Реувен не протянул руки своей, чтобы присвоить чужую пшеницу и ячмень, а взял то, что не принадлежит никому и никто тем не дорожит».
Казалось бы, велика похвала – мальчик не взял чужое! ; Да у нас так каждый пионэр… ну хорошо, каждый второй. Не важна даже фактическая статистика – важно, что такова общепринятая декларируемая норма: красть нехорошо. Но это – норма, ставшая таковой после того, как евреи три тысячи лет твердили и личным примером внушали человечеству – «красть нельзя». (И кстати, легко убедиться: чем меньше и опосредованнее цивилизационный контакт с еврейством, тем меньше уважения к праву частной собственности и т. п.) А во времена праотцов было не так. Все сверстники сыновей Яакова воровали как не в себя – лишь бы не попасться. Но на домочадцев Яакова это не производило никакого впечатления. Они знали: мы (пра)евреи, мы не воруем. Какой бы ни была мода, что бы не показывали в ютубе, о чем бы не пели сладкоголосые бесполые соловьи.
Чтобы воспитание в таком изоляционистском духе было продуктивным, оно должно быть последовательным и бескомпромиссным. С младенчества – и до тех пор, пока не придет пора самовоспитания (этот возрастной рубеж все отступает и отступает, но это уже тема для отдельного разговора). Но и затем (как мы видим на примере праотца Яакова, который покинул отчий дом, женился, устроился на работу и т. д. – все это не переставая учить Торы, читать псалмы и исполнять заповеди. Результат? Счастливая (при всей деликатности расклада) семья, сыновья и дочери – один к одному, все без исключения, материального благополучие – дай Б-г каждому, как сказано: «И распространился муж весьма-весьма, и был у него мелкий скот множащийся, и рабыни и рабы, и верблюды и ослы» (Брейшит, 30:43).
Вот-вот должен прийти Машиах. Все уста начнут возносить хвалу Всевышнему сами собой, потому что не смогут иначе. Нашей заслуги в этом не будет. Так давайте хотя бы оставшиеся минуты посвятим стоящим делам: воспитанию и самовоспитанию в духе Торы, изучению Торы и настоящей молитве. И будет нам счастье.
(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 3, стр. 42-46.)
Обсудить