Как известно из наших святых книг, названия глав Пятикнижия отражают их магистральные и сквозные идеи. И понятно, что идеи эти позитивные, праведные и святые. Это же Тора! В связи с этим возникает вопрос касательно ряда глав, названиями которым служат имена несомненно отрицательных персонажей, таких как, скажем, Корах, или явлений, как, скажем, сверхъестественное поражение кожи цараат. Причем с именами (и стоящими за ними личностями) даже непонятнее, чем с прочим. Ибо объекты (включая даже войны и болезни) всегда, по определению, не плохи и не хороши. В отличие от субъектов, которые еще как способны быть хорошими или плохими.

И в частности, этот вопрос относится к названию главы «Балак». Балак – это моавский царь, ненавидевший, по свидетельству наших мудрецов, еврейский народ так, как его не ненавидел никто другой из наших ненавистников, включая, по-простому, даже амалекитян. Как говорится, послал Б-г родственничка! Так вот. Наши мудрецы даже ребенка запрещают называть именем того, кто, по оценке Торы, является злодеем1. Что уж тут говорить о целом разделе нашей Святой Торы! В чем, спросим прямо, смысл возведения подобного нерукотворного «памятника на все времена» жалкой и ничтожной личности Балака? И какую такую позитивную и праведную идею может отражать имя злодея2 ?

Теоретически, можно было бы попытаться свести все к техническому моменту. Мол, так совпало, что первое слово в разделе – Балак. Но, во-первых, первыми словами в разделах Торы слова становятся не случайно. А, во-вторых, раздел Балак начинается словами «И увидел [Балак]». «И увидел» – прекрасное и традиционное (см. «И послал», «И вышел», «И поселился», «И повелел», «И воззвал» и т. д.) название для раздела. Почему не оно?

И уж если имя злодея в качестве названия главы, то почему Балак, когда есть Билам? Разве не Билам – главный (анти-)герой раздела? Кульминацией раздела стало благословение Биламом народа Израиля. Он первым из пророков, не будь он помянут рядом с еврейскими, почти прямым текстом заговорил о Машиахе. Да и без того он, безусловно, выглядит гораздо более ключевым персонажем и главы, и Писания в целом, чем какой-то Балак, роль которого по сути свелась к тому, что он пригласил Билама, а уж тот выдал гастроль.

А касательно того, что Балак – имя злодея, можно попытаться сказать, что тут как с именами идолищ поганых: в принципе их упоминать запрещено, но в рамках Торы (в том числе, в рамках изучения Торы) – не запрещено. Но «не запрещено» еще не означает «нужно». Понятно, что если что-то говорить в принципе нежелательно, то даже и тогда, когда это допустимо, то все равно чем меньше, тем лучше. Ну, как, например, в случае с ругательствами. Поэтому вопрос остается в силе: упоминать Балака по имени – это одно, а вот называть его именем раздел Торы – это уже другое. Очень, очень, очень важное.

Есть комментарий Баалей Тосафот к словам: «Перед Баал-Цефон, против него расположитесь станом у моря»3, – где ставится вопрос, как было можно использовать в качестве ориентира название идолища, если это запрещено? С учетом того, что в принципе имена идолов, упоминаемых в Писании, можно использовать и запрет, упоминаемый в Талмуде, на них не распространяется, следует заключить, что дозволенными (по крайней мере, по мнению Баалей Тосафот) являются только упоминания, не имеющие значения. А имеющие запрещены. Поэтому у Баалей Тосафот и возникает вопрос, ведь использование в качестве ориентира – это нечто значительное. И ответ Баалей Тосафот на собственный вопрос: людям запрещено, но Всевышнему нет. Что, при всем уважении к Баалей Тосафот, непонятно в свете того, что согласно известному мидрашу4, Всевышний сам исполняет (в том или ином смысле) все, что заповедал сынам Израиля. Более того, в мидраше сказано, что «то, что Он делает, Он говорит делать и хранить сынам Израиля».

Получается, что, по мнению Баалей Тосафот, логика запрета упоминать имена идолищ (и, очевидно, злодеев) в существенном значении и контексте, не применима ко Всевышнему. А значит, и запрет на упоминание имен идолищ не может Его касаться.

В книге «Ирим» (посвященной объяснениям смысла заповедей), говорится, что причина дозволения упоминания имен идолищ, упоминаемых в Торе, в том, что само упоминание является формой лишения этих идолищ статуса объектов языческого поклонения. А значит, и их имен – статуса имен идолищ.

Красивое. Но непонятное. Во-первых, из чего это следует? Во-вторых, очевидным образом противоречит сказанному в Писании: как минимум несколько языческих культов продолжили оставаться таковыми и после того, как были упомянуты в Торе. И идолы, которым поклонялись в рамках этих культов, остались идолами. А их имена – именами идолов.

Очевидно, «Ирим» имеют в виду, что в тот момент, когда еврей упоминает идолище под его именем, он делает это (на подсознательном и как минимум в определенной мере на подсознательном уровне) для того, чтобы исполнить заповедь Торы: как Тора упоминает идолищ только для того, чтобы показать и доказать их абсолютную ничтожность и бесполезность5, «отменить» их. И в этом смысл упоминания идолищ и их имен в Торе: унижение и уничтожение их культов. И также евреи, упоминая имена идолищ, написанные в Торе, напоминает о контексте, в котором о них говорит Тора. И поэтому, пишет автор «Ирим», им, сынам и дочерям Израиля, также дозволено упоминать эти имена и эти культы, ибо и они, упоминая их, унижают и уничтожают их культы. (Кстати, и в этом же логика того, что единственное, над чем Тора дозволяет глумиться практически без ограничений – это над язычеством, во всем его разнообразии, и над чувствами исповедующих его.)

И теперь становится понятным, почему, по мнению Баалей Тосафот, именно сынам Израиля (но не Всевышнему) запрещено упоминать иена идолищ вне изучения Торы, если это упоминание не носит пренебрежительного, как минимум, характера. И тем более, наоборот, если контекст придает идолищу хоть какую-то значимость. Даже если в качестве ориентира или т. п. Ибо идолопоклонство абсолютно бесполезно во всех своих проявлениях, и мы должны всячески подчеркивать это и ничем (вообще ничем) не опровергать.

Когда же идолище, хотя бы в качестве «полезного» указателя упоминает Всевышний в своей Торе, Торе истины, он раскрывает и являет миру истину, касательно идолопоклонства, т.е. его полную бесполезность, бессмысленность и ничтожность, как уже было упомянуто выше. Да и евреи, упоминая идолищ в рамках изучения Торы, поступают с идолопоклонством так же. И этим исполняют заповедь истреблять любые проявления идолопоклонства – не физически, так духовно.

Т. е. упоминать идолищ и их имена в рамках изучения Торы и особенно в рамках цитирования стихов Писания, в которых они упоминаются, не только дозволено, но и полезно. Так что в каком-то смысле может считаться поощряемым (как приносящее дополнительную к собственно изучению Торы пользу). В пределах разумного, разумеется.

А теперь переносим эту схему с идолищ поганых на не менее, по-своему, поганых злодеев. Когда Б-жья Тора упоминает злодеев и их имена и когда евреи упоминают злодеев и их имена в рамках изучения Торы (и в числе прочего называют, в силу еврейского обычая, их именами разделы Торы), это не увековечивает память о них и не возвеличивает их имена, а наоборот, оскорбляет, принижает и унижает их и память о них.

Но почему именно Балак? Из всех нееврейских злодеев. Не Эсав, не Амалек, не Билам. Почему? Да потому, что Балак так сильно ненавидел евреев, что (пропорционально) и результат его усилий был самым впечатляющим: он не только не смог добиться истребления народа Израиля, недопущения его в Землю Обетованную или хотя бы какого-то проклятия, но наоборот, навлек на их головы одно из самых монументальных благословений в нашей богатой, слава Б-гу, роскошными благословениями истории.Т. е. в случае Балака зло было не только побеждено и повержено, но и перешло на сторону добра и приступило к активному его обслуживанию. Конечно же, подобный расклад является предпочтительнейшим (там, где его можно добиться) и заслуживает упоминания и увековечивания.

И главное, это причина, по которой имя Балака носит глава, в которой приводится пророчество Билама. Уникальное в частности тем, что оно цитируется в законодательном кодексе, в Мишне Тора, в законах прихода Машиаха. Вот почему так.

Машиах вот-вот должен прийти. С его приходом сбудутся во всей своей полноте все пророчества-благословения Билама. И также со всем злом, со всем, питаемым духовным духом нечистоты, произойдет то, что произошло с Балаком: они не только перестанут быть злом, не только подчинятся добру, но и сами станут, по сути и по форме добром.

И если Балак, царь Моава, послужил народу Израиля по недомыслию, вопреки своей воле, то во времена Машиаха народы мира будут помогать народу Израиля отправлять его служение намеренно и доброхотно, как сказано: «И встанут иноплеменники и пасти будут овец ваших, и чужеземцы будут земледельцами вашими и виноградарями вашими. А вы коэнами Г-спода названы будете, служители Б-га нашего – сказано будет о вас; богатством народов питаться будете и славой с ними поменяетесь»6. Вскорости, в наши дни. Амен.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 23, стр. 193-200.)