Ури Амит был успешным израильским бизнесменом. По ходу его деловых операций за рубежом ему приходилось сталкиваться с большим количеством людей, чьим родным языком был английский, и, стремясь повысить качество своего общения с ними, Ури нанял репетитора. Репетитор, бывший профессор в Америке, жил в Хайфе и давал частные уроки английского. Он был широко образован, хорошо осведомлен во многих областях знания и строил свои уроки вокруг самых разных предметов.

Во время одного занятия, обмениваясь репликами по-английски, они заговорили о религии и, в частности, об иудаизме. При упоминании ортодоксальных евреев профессор вдруг налился злобой, и его слова в адрес еврейства загремели ненавистью и отвращением.

Ури и сам не очень-то соблюдал заповеди, но тут он опешил. "Ну не все же религиозные такие монстры, – сказал он. – Да я сам знаю совсем других". И, воспользовавшись тем, что его собеседник молчал, Ури начал свой рассказ:

"Как-то раз давно я был у Любавичского Ребе, когда он раздавал доллары. Я уже подходил к Ребе, когда мужскую очередь остановили, и к нему начали подходить женщины. Я стоял, ждал и вдруг заметил знакомую, тещу моего старого приятеля. Она подходила к Ребе, а я смотрел на нее пораженный, потому что она всегда была антирелигиозной, а по характеру упрямой и крутой. Еще больше я удивился, когда Ребе сказал ей: "Вы должны начать зажигать субботние свечи". Ее реакция была потрясающей. Она разразилась слезами, а когда вышла из очереди, упала в обморок. Вокруг нее собрались люди, чтобы привести ее в чувство и усадить на стул.

Получив свой доллар, я подскочил к ней и попросил объяснить, чем вызвана такая бурная реакция.

"Ты знаешь, что я пережила Катастрофу, – сказала она. – После всего, что со мной было, я потеряла веру и полностью отвернулась от религии. Я приехала в Нью-Йорк навестить дочь, и когда она сказала мне, что идет повидать Ребе, я отказалась сопровождать ее и согласилась только после ее долгих уговоров. Когда я стояла перед Ребе, и он спросил меня, почему я не зажигаю субботние свечи, я внезапно вспомнила мою мать благословенной памяти. Это была ее последняя просьба ко мне, прежде чем нас разлучили: "Доченька, пожалуйста, помни всегда о том, чтобы зажигать субботние свечи!" Меня охватили эмоции, и я потеряла сознание."

Этой женщины уже нет в живых, но я всегда буду помнить ту встречу", – добавил Ури в заключение.

И тут внезапно разразился слезами репетитор. Некоторое время он неудержимо рыдал. Ури поднялся и тихо вышел, оставив его наедине со своей болью.

Когда Ури вернулся на следующий день, репетитор извинился за свой нервный срыв накануне.

"Понимаешь ли, – сказал он, – я помню эту женщину очень хорошо. Она рассказывала мне о времени, проведенном в лагере и о просьбе зажигать субботние свечи. А сам я плакал последний раз сорок лет назад. Видишь ли, эта женщина была моей матерью".