Время после смерти любимого и близкого человека Ребе рассматривал не только как возможность сделать что-то хорошее в его память, но и как подходящий момент для самоанализа и размышлений, потому что именно в этот период те, кто остался здесь, на земле, более чутки к своей душе и могут заново обдумать духовную и эмоциональную составляющую их жизни.

Отвечая рабби Герберту Вейнеру, автору популярной книги «Девять с половиной мистиков» (Nine and a Half Mystics), написанной после кончины его матери, Ребе поясняет:

…Все сказанное выше позволяет лучше понять кажущееся несообразным утверждение Маймонида, что время траура, который соблюдает семья усопшего, следует использовать для раскаяния…1 Ибо это самое подходящее время задуматься о предоставленной душе возможности раскаяться и вернуться к своему Истоку еще здесь, на земле, пребывая в теле, чтобы затем до конца своих дней жить счастливой жизнью, полной смысла2.

Вспоминая своих любимых и размышляя о том, каким образом их души вернулись к Истоку, мы становимся более восприимчивыми к потребностям собственной души и начинаем задумываться о том, что нужно «наладить отношения» с Богом, находясь еще здесь, в этом мире.

О том, как важно использовать эту уникальную и недолгую возможность, пока мы находимся еще здесь, на земле, наглядно свидетельствует следующая история. В 1941 году шестой Любавичский Ребе рабби Йосеф-Ицхак Шнеерсон3 создал специальную программу, в рамках которой еврейские дети, учившиеся в государственных школах Нью-Йорка, час в неделю факультативно изучали еврейские дисциплины.

Каждую среду после обеда волонтеры из числа студентов любавичской ешивы на несколько часов прерывали свою учебу, разъезжались по разным нью-йоркским школам, вели своих подопечных в местную синагогу, рассказывали им о традициях, а затем провожали обратно в школу.

Один прилежный ешиботник в письме к рабби Йосефу-Ицхаку Шнеерсону просил освободить его от участия в этой программе, поскольку чувствует, что попусту тратит время. Во-первых, писал он Ребе, ему не кажется, что он смог хоть чего-то добиться. Каждую неделю он молится вместе с детьми, однако эти «молитвенные собрания» не дают никакого устойчивого результата. Во-вторых, приехать в школу, собрать детей, провести урок, отвести их обратно занимает три-четыре часа – юноше казалось, что будет правильнее и полезнее посвятить это время учебе.

Рабби Йосеф-Ицхак Шнеерсон ответил ему: «Хочу, чтобы ты знал: в среду после обеда все души, пребывающие в раю, включая самого Моше, завидуют тебе. Ибо у тебя есть уникальная возможность каждую неделю читать с еврейскими детьми "Слушай, Израиль"4 и произносить с ними благословения. У этих душ больше нет возможности общаться с еврейскими детьми и приводить их к Отцу Небесному. Знаешь ли ты, что они готовы отдать, чтобы удостоиться твоей привилегии?»5

Эта история заставляет вспомнить известное высказывание Мишны: «Миг раскаяния и добрые дела в этом мире стоят больше, чем вся наша жизнь в Грядущем мире»6. Размышления о собственной смертности, об имеющихся и упущенных возможностях или о заповедях, которые можно исполнить, только пока душа пребывает в теле, помогают лучше осознать всю важность и безотлагательность, связанную с этими уникальными возможностями. А это, в свою очередь, побуждает нас творить добро.

Как видно из следующей истории, подчас после кончины близкого человек обретает ясность и перспективу. Поэтому это лучшее время выразить свою благодарность за бесчисленные блага, которыми мы наслаждаемся на протяжении своей жизни, а также за то, что рядом с нами все еще есть люди, которых мы любим и ценим.

Ребе расстался с родителями в двадцатых годах, когда ему было двадцать шесть лет, и не виделся с матерью до 1947 года. Его отец скончался за три года до этого. Ребе очень страдал, что столько лет не имел возможности исполнить, как должно, заповедь почитания отца и матери.

Когда после длительной разлуки рабби Шнеерсон наконец встретился с матерью, они обнялись и двадцать минут не произносили ни слова. Впоследствии Ребе навещал мать ежедневно: приходил к ней вечером, чтобы попить чаю и побеседовать с ней.

Вскоре после того, как в 1965 году мать Ребе скончалась, к нему пришла девушка, которая хотела поговорить о своих конфликтах с матерью. Барышню злило, что мать не дает ей достаточно карманных денег. Выслушав ее, Ребе с грустью сказал: «Моей мамы не стало в этом году. Знали бы вы, сколько денег я готов отдать, чтобы увидеть ее еще раз»7.

В данном случае Ребе использовал свой собственный опыт утраты и боли, чтобы помочь другой семье. Размышления о бренности всего сущего и скоротечности жизни помогают нам больше ценить и бережнее хранить те отношения, которых мы удостоились и которые, увы, зачастую воспринимаем как само собой разумеющиеся.