Сказано в недельной главе “Шмини”: “Если же возлита вода на семя и упадет от их падали на него, осквернено оно для вас”1. И Раши поясняет сначала: “Если же возлита вода на семя – после того, как оно отсечено от корня”, – а затем: “Вода на семя – либо вода, либо другие жидкости, либо они на семя, либо семя падает в них”. О чем это все? Сейчас попробуем объяснить.

В самом начале первой главы раздела Мишне Тора, посвященного законам ритуальной скверны, которая поражает специфически продукты питания, Рамбам приводит два критерия, касающегося того, что именно является восприимчивым к скверне такого рода. Во-первых, безоговорочно к этой скверне восприимчивы только те продукты, которые являются нормальной пищей для нормальных людей2. (Все остальное, в принципе годное людям в пищу, становится восприимчивым к скверне, о которой идет речь, только в той мере, в которой конкретные продукты предназначаются конкретным человеком себе в пищу3.)

Во-вторых, восприимчивость к “своей” скверне продукты питания обретают только после того, как были смочены одной из семи жидкостей-проводников скверны: водой, росой, оливковым маслом, молоком, вином, кровью или медом. Пока продукт (с момента, как стал продуктом питания) ни с одной из этих жидкостей не контактировал – он для скверны неуязвим.

Затем, уже в начале второй главы, Рамбам упоминает еще один критерий, актуальный только для продуктов растительного происхождения. Скверну воспринимает только то, предназначенное в пищу человека (как вид или персонально), что уже сорвано или срезано (тем или иным образом), т. е. отделено от источника своего произрастания. А пока остается растущим из земли4 – нет.

Как известно, в наше время, пока не раскрылся Машиах, законы, связанные со скверной абсолютного большинства видов, не исполняются вовсе ввиду неактуальности, а абсолютное большинство все-таки соблюдаемых, соблюдаются в основном в воспитательных целях, чтобы держать нас в тонусе к тому моменту, когда Машиах наконец раскроется. Но, как пространно и настойчиво (и не зря!) объясняется в учении хасидизма, заповедь может стать неисполняемой (в силу внешних причин, например, отсутствия Храма или исчезновения аж десяти колен) на практическом5 уровне, но на уровне духовном все заповеди (и все их законы) остаются актуальными для каждого еврея во все времена и при любых обстоятельствах.6 И поэтому во все времена критически важно постижение этого их духовного смысла. Т. е. изучение хасидизма.

И так толкуются слова стиха: “И повелел нам Г-сподь исполнять все эти законы – трепетать пред Г-сподом, Б-гом нашим”7, – суть исполнения всех законов Торы в том, чтобы все в большей мере трепетать пред Всевышним и на все более глубинном уровне. Иными словами, из любого из законов заповедей Торы можно и нужно делать выводы, касающиеся того, как укреплять и множить свою богобоязненность.

Это в общем. А в частности, поговорим о трех вышеупомянутых критериях восприимчивости к ритуальной скверне продуктов питания (тум ' ат охлин). Начнем с того, что сама восприимчивость к ритуальной скверне является свидетельством присутствия (или хотя бы возможности присутствия) святости. И так постановляет Альтер Ребе в своем Шулхан Арухе8 : “Дух скверны не жаждет почить ни на чем, что не является сосудом для святости, но во вместилище святости, которая [при осквернении] устраняется”.

Объясняется это просто (и немного страшно): святость – единственный источник жизненности в мироздании. Все неосвященные сущности получают ее в обрез, да еще и опосредованно. А клипот, “оболочки”9 (а ритуальная скверна – это форма существования “оболочек”) так и вовсе впроголодь. Поэтому они особенно жадны до святости и их неумолимо и неотвратимо тянет к ней. Чтобы пожрать ее. Настоящий зомби-апокалипсис, если так-то подумать.

Соответственно, чем больше святости – тем больше интерес “оболочек”. Чем меньше – тем меньше. Нет святости (жизненности) – “оболочкам” там искать нечего. Вот они и не ищут. Можно сказать, что “оболочки” слетаются на святость, как мухи на варенье.

И это – то, что подразумевается под критерием “предназначенности в пищу” именно человеку. Ибо человек (тот человек, о котором сказано “вы именуетесь человеком (адам)”10, восприимчивый к ритуальной скверне и являющийся в определенных обстоятельствах ее источником, созданный по образу и в подобию Всевышнего и освященный дарованием ему Торы, короче говоря, еврейский человек, является сосудом для святости самого высшего уровня. Фактически, все, к чему он прикасается, чтобы послужить таким образом Всевышнему и исполнить Его заповеди, обретает святость. Как рука Мидаса, только несравненно круче.

Поэтому “оболочки” набрасываются, оскверняя, именно на человеческую (“еврейскую”) пищу, продукт еврейского питания, охотятся за ней: именно эта пища является сосудом (потенциальным) для святости, как (потенциально) вкушаемая евреями, освящающими все, используемое во имя служения Небесам. Поэтому только продукты человеческого (еврейского) питания “восприимчивы” к скверне. Дело не в “человечности” самих продуктов, а в том, что только они интересуют “оболочки” и при первой возможности атакуются ими. А остальное съедобное ими просто игнорируется. Как малопитательное.

Вывод: служение, даже сама возможность служения, освящения, привлекает живейший интерес мертвечины, “оболочек”. Совсем не так, как в случае отсутствия такого потенциала. К этому нужно быть готовым. Предупрежден – значит вооружен. Но жизнь – это служение. А его отсутствие – смерть. Делающая тебя неинтересным даже отбросам духовного мира.

Далее жидкости. Если пища символизирует энергию, то, что “питает” (что логично), то вода (жидкости) – это то, посредством чего оказывается влияние, с помощью чего осуществляется “питание”11. А кроме того, вода (жидкости) имеют свойство липнуть к сухому (смачивать) и соединять сухие объекты друг с другом, заставлять их слипаться. И наконец, жидкости отличаются от не жидкостей тем, что они стекают. Сверху вниз.

В духовном плане, на уровне служения, это означает, что, когда служение еврея не остается “сухим” (как сказано: “Вы говорили, что я сухая! – Вы мокрая!”), когда оно замешивается на живой воде (или одной из других жидкостей из списка), то оказывает воздействие (в первую очередь на его собственную душу, позволяя “переварить” и усвоить духовные уроки служения – стать богобоязненнее), и “липнет” к окружающим, воздействуя на них, и “стекает”, влияя и на более низкие в духовном плане уровни, возвышая и освящая их. И таким образом пространство святости принципиально расширяется в сравнении с тем, каким оно могло быть, служи мы Всевышнему всухомятку.

И понятно, что “смоченное” служение привлекает “оболочки” и их скверну также принципиально сильнее, чем “сухое”. Примерно настолько же, насколько любое служение (или его возможность) привлекательнее для них, чем полная его невозможность. Только принципиально больше. Как мы видим, пока сухой продукт человеческого питания не смочили, скверна на него не польстится.

Иначе говоря, сами продукты человеческого питания интересуют скверну лишь теоретически. А смоченные – вполне практически. Только дай ее источнику соприкоснуться с ней!

И тут возникает вопрос: может для того, чтобы не становиться вожделенной добычей для “оболочек” и не оскверняться, лучше вообще не заниматься служением (а только исполнять заповеди, что называется, “на отцепись”, по минимуму) или хотя бы “обезводить” свое служение? На это отвечает закон Торы: не нужно отказываться ни от “съедобности”, ни от “сочности”. Нужно держаться корней. И не утрачивать связь с Б-жественным источником своей души и своего духовного существования. На уровне которого невозможно не только осквернение, но само существование скверны и порождающих ее “оболочек”. И эта привязанность распространяется на все существование еврея, на все его аспекты, и во всех них спасает и ограждает от осквернения.

И это – то, что имеет в виду (в духовном плане) Рамбам, постановляя: “Пока они связаны с землей – даже маленьким корешком, пока они могут поддерживать свое существование за счет него – они не подвержены скверне”. Даже если омыты всеми ливнями мира12, что было бы прекрасно, особенно на метафорическом уровне. Пока евреи в своем служении сохраняют эту связь (давая ей проявляться, заботясь об этом) – скверне они не по зубам. Так что могут без опаски, позволить себе сколь угодно насыщенное жидкостями (условными) служение. И об этом говорится в Пиркей Авот: “Чему подобен тот, у кого стремление исполнить повеления Творца преобладает над стремлением искать в них мудрость? Дереву с негустой кроной, но с мощными корнями: даже если налетят на него все ветры мира – не сдвинут его с места”13 ! Корни!

Пищей еврейской души является “внешняя” часть Торы: Талмуд, Шулхан Арух, респонсы – законы, знание которых позволяет верно исполнять заповеди. Жидкости – это “внутренняя” часть Торы: Каббала – вино, оливковое масло – хасидизм и т. д. Корни – душа, вера, неугасимая искра еврейского самосознания, теплящаяся где-то там глубоко в подсознании.

Когда евреи учат Тору (все ее части, обязательно все) и исполняют выученное, движимые верой и верностью еврейству, они сохраняют чистоту своих душ и своего служения, несмотря ни на какие усилия и ухищрения “оболочек”. И скверна не смеет коснуться их.

Вот-вот должен прийти Машиах. И очень скоро после этого наступят времена исполнения пророчества: “И дух скверны удалю с земли”14. “Дух” в значении “саму возможность существования”. Чем? Раскрытием в мире Б-жественного света без какого-либо сокрытия, без каких-либо оболочек. В заслугу “сочного” и самоотверженного служения сынов Израиля со времен дарования Торы, несмотря ни на какие оболочки и ни на какие угрозы осквернения. И тогда исполнится обетование, которому Рамбам15 придал силу обязывающего законодательного постановления: “В те времена все сыны Израиля будут великими мудрецами и будут знать тайные и глубокие вещи, и постигнут замыслы своего Творца в той мере, в какой только может человеческий разум это постичь, как сказано: “Потому что наполнится земля знанием о Б-ге, как полно водою море”16 “. Вскорости, в наши дни. Амен.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот", т. 27, стр. 87-93.)