В самом конце раздела Мишне Тора, посвященного законам отношений с наемными работниками1, Рамбам постановляет: “Подобно тому, как владелец хозяйства предостережен не “красть” из заработной платы бедняка или не задерживать ее выплату ему, так и бедняк предостережен не “красть” труд, причитающийся нанявшему его владельцу хозяйства, и не пренебрегать [даже слегка] своей работой, тут и там отлынивая от нее, проводя весь день в обмане. Но ему следует быть дотошным в отношении своего времени [посвящаемого почасовой работе, на которую он нанялся]... И также работник обязан трудиться с полной отдачей, следуя примеру праведника Яакова, ведь тот сказал женам: “Я служил вашему отцу изо всех сил”2. Поэтому он получил награду за это даже в этом мире, как сказано: “И разбогател муж весьма, весьма”3 “.

И Алтер Ребе приводит это постановление в своем Шулхан Арухе4 : “Подобно тому, как владелец хозяйства предостережен не “красть” из заработной платы бедняка или не задерживать ее выплату ему, так и бедняк предостережен не отлынивать от труда, причитающегося нанявшему его владельцу хозяйства, и не пренебрегать даже слегка своей работой, тут и там отлынивая от нее, проводя весь день в обмане. Но обязан трудиться с полной отдачей, ведь праведник Яаков сказал женам: “Я служил вашему отцу изо всех сил”. Поэтому он получил награду за это даже в этом мире, как сказано: “И разбогател муж весьма, весьма”.

На первый взгляд, Алтер Ребе почти дословно цитирует Рамбама. Различия, даже там, где есть, крайне незначительны. А при не самом буквалистском переводе и вовсе становятся незаметными5.

Но на второй взгляд (на взгляд продолжившего читать постановление Алтер Ребе), невозможно не заметить, что есть одно принципиальное, не менее того, различие. Алтер Ребе там продолжает: “Поэтому наемный (почасово) работник не имеет права работать на себя по ночам, а затем наниматься к другим на день. И также человек не имеет права работать на скотине ночью, а затем сдавать ее в аренду на день. Ибо так он истощает ее, и она не может в полную силу работать на арендующего ее владельца хозяйства”.

Аналогичное постановление есть и у Рамбама. Но он его выносит в предшествующем процитированному выше параграфе. А Алтер Ребе, как уже было сказано, – в этом.

Можно, конечно, попробовать сказать, что это всего лишь последовательность приведения постановлений, связанная с разницей в формате между Мишне Тора и Шулхан Арухом Алтер Ребе. И разница эта заключается в том, что Рамбам приводит только сами постановления, а Алтер Ребе сопровождает их объяснением внутренней логики и приведением источников. Отсюда разница в формулировках, компоновках и порядке упоминаний.

Поэтому Рамбам следует формальной логике: сначала приводит постановление, касающееся запрета изнурять себя (или свой скот) перед работой на дядю6, а уже затем – постановление, касающегося его обязательств в ходе такой работы. А Алтер Ребе сводит в одном параграфе все, что касается обязательств наемного работника, продающего свое время, вытекающих из его обязанности “не отлынивать от труда, причитающегося владельцу хозяйства”.

Но, как мы помним, Рамбам начинает заключительное постановление раздела словами: “Подобно тому, как владелец хозяйства предостережен не “красть” из заработной платы бедняка...” После того, как в предыдущем параграфе он уже касался темы поступков, запрещенных, как “кража” труда, причитающегося нанимателю. Почему же, вместо того чтобы разобраться с этой темой там, где она поднята, он разносит разговор о ней на два отдельных параграфа?

Очевидный ответ: потому, что речь идет о двух разных видах “кражи” труда. Соответственно, вопрос: чем разных? А Алтер Ребе, получается, такого принципиального различия не усматривает. И вопрос к нему другой: а как же разница?

Если по-простому, то Алтер Ребе считает, что запрет наемному работнику плохо работать является продолжением обязанности работать хорошо. Отсюда там и слово “поэтому”, между первой и второй частями параграфа. А Рамбам считает, что это два отдельных запрета. Каждый из которых заслуживает отдельного упоминания. И более того, каждый из них должен быть упомянут отдельно, чтобы их по ошибке не сочли взаимосвязанными.

Теперь вернемся к словам праотца нашего Яакова, приводимым в главе “Ваеце”: “Я служил вашему отцу изо всех сил”. Вроде бы, очевидно, что Яаков говорит и о том, что работал хорошо, и о том, что не работал плохо. И так, например, эти слова толкуются в “Сефер мицвот гдолот”7. Но Рамбам, похоже, считает иначе. Как иначе?

Перечитаем, что пишет Рамбам: “Также работник обязан трудиться с полной отдачей, следуя примеру праведного Яакова, который сказал женам: “Я служил вашему отцу изо всех сил”. Поэтому он получил награду за это даже в этом мире, как сказано: “И разбогател муж весьма, весьма”.

Первый же вопрос. “Мишне Тора” – свод законодательных постановлений. Ничего больше. Т. е. каждое слово – это часть постановления, работающая на ее четкость и глубину. Зачем Рамбаму приводить слова Яакова, которые даже не являются оригинальной формулировкой заповеди8 !

Второй вопрос: если, приводя слова Писания, Рамбам хочет доказать, что каждый еврей, становясь наемным работником, должен следовать примеру праотца Яакова, то зачем он подчеркивает факт праведности Яакова и то, что тот “получил награду за это даже в этом мире”, т. е. уникальность Яакова в этом отношении”! Тут то ли Рамбам сам себе противоречит, то ли мы чего-то не улавливаем. Нужно разбираться.

Третий вопрос. Как понимать слова: “Ведь праведник Яаков сказал”? Что за “ведь”? Обычно в таких случаях пишут “как сказано”, “ибо сказано” и т. п. Что за отступление от канона? (Что касается Алтер Ребе, то можно списать все на то, что он цитирует Рамбама близко к тексту.)

Четвертый вопрос. Обычно праотцов называют праотцами. Почему здесь Рамбам называет Яакова “праведником”? Это очень, очень, очень необычно. Любимого сына Яакова, Йосефа, принято называть праведником. Но не Яакова. Почему Рамбам здесь это делает?9

Представляется, что всеми этими, вызывающими вопросы, странностями формулировок Рамбам пытается ответить на простой и очевидный вопрос, который все время крутится в наших головах: как вообще можно делать выводы, определяющие практическое еврейское законодательство, на основании сказанного и сделанного до Дарования Торы? Если все, что нас обязывает – это заповеданное с горы Синай, в рамках заключенного там Завета. И ни из каких других текстов закон не выводится и на них не основывается. Максимум они могут служить подтверждением или содержать намек. Не более того.

Вот поэтому Рамбам и не пишет “как сказано”. Чтобы не выглядело, как отсылка к обязывающему тексту. Ибо это только свидетельство того, что в Торе упоминается такая норма, которой следовали наши праотцы, а, как известно, деяния отцов – указание для потомков. И чтобы показать важность этой нормы, на что, в частности, указывает величие награды, причитающейся придерживающимся ее.

Но на самом деле все не так однозначно. В Мишне Тора Рамбам достаточно много раз подкрепляет свои постановления напоминаниями о сказанном в первых главах Пятикнижия (в том числе в “Ваеце”10 ). И ничего. Комментаторы на разные лады это объясняют, но никто не делает из этого трагедию и не полагает, что Рамбам находит нужным оправдывать это или хотя бы объяснять. Сами понимать должны.

Тем более в данном случае, когда речь идет о вопросе общей порядочности в рамках личных договоренностей между людьми. Безусловно, в таких вещах можно и нужно равняться на пример праведников, живших до Дарования Торы. Вот Талмуд11 задается вопросом: насколько самоотверженно должен действовать хранящий чужое добро, если он получает за это плату? Отвечает Талмуд: настолько, насколько это делал праотец Яаков, который свидетельствовал о себе: “Днем изнурял меня зной, а изморозь ночью...”12 Вот вам и пожалуйста! Даже тема та же: отношения между нанимателями и наемниками. И глава “Ваеце”.

А дело в том, что сначала Рамбам говорит об обязанности наемника, которая “зеркальна” обязанности нанимателя: так же, как нанимателю запрещено “обкрадывать” наемника, так и наемнику запрещено “обкрадывать” нанимателя. А затем начинается новый разговор: “И также работник обязан трудиться с полной отдачей”. Первое – это обязанность наемника перед нанимателем, работника перед работодателем. А второе – это уже обязанность человека перед собой, сказал бы интеллигентный человек. Обязанность перед своим Творцом делать больше, чем от тебя требуется или даже ожидается, сказал бы хасидский человек.

Вот к этой, второй части относятся цитаты из “Ваеце”, которые приводит Рамбам там. Причем слова “разбогател муж весьма, весьма” в этом смысле более показательны и более важны, чем “я служил вашему отцу изо всех сил”. Потому что последние слова могут быть поняты как личная фишка праотца Яакова, ни к чему не обязывающая его потомков. Тесть – это не любой работодатель, а Рахель – не любая “плата”. И главное, то, что человек не обязан делать – он не обязан делать. Поэтому ключевые слова Рамбама все-таки его собственные: “Он [Яаков] получил награду за это даже в этом мире”. Речь идет не субъективном духовном служении (праведника), награда за которое даруется в мире грядущем, но об “этом” – о работе, которую работник нанялся исполнять, и делает это самоотверженно, “изо всех сил”. И, как результат, хотя Яаков заключил четкий договор с Лаваном, а затем Лаван всю дорогу делал все, что работодателю делать запрещено и “грабил” Яакова направо и налево, Яаков, несмотря на это, разбогател весьма-весьма. И, еще раз, не за то, что вел себя так праведно (хотя и это важно), но потому, что он делал свою работу безупречным образом, с полной самоотдачей. Для работодателя. В этом мире. И поэтому награду за это он получил в этом мире.

Теперь становится понятным, во-первых, почему Раши использует оборот “ведь сказано”: таким образом он дает понять, что доказательство содержится не в самих цитируемых им словах стиха, а в его, Рамбама, их толковании. А во-вторых, то, что в этом контексте он называет Яакова не праотцом, а праведником. Дело в том, что в отличие от большинства еврейских авторов, использующих слово “праведник” в значении “поступающий праведнее, чем этого требует буква закона Торы”, Рамбам употребляет его в значении “поступающий в точном соответствии с буквой закона Торы”13. Т. о., называя Яакова “праведником”, Рамбам не выделяет его из общего числа сынов Израиля, а наоборот, уравнивает его с ними. Ибо все евреи обязаны точно следовать букве закона и быть праведниками в этом смысле слова. А вот назови Рамбам Яакова “праотцом”, он бы указал на то, что тот – не как все.

Короче говоря, Рамбам постановляет, что то, как Яаков работал на Лавана, в плане самоотдачи и дотошной обязательности – это норма, а не проявление праведности, святости и т. п. И на месте наемного работника так поступать должен каждый из его потомков, сынов Израиля.

Т. о. позиция Рамбама выглядит так: каждый еврейский наемный работник обязан исполнять принятые на себя обязательства по отношению к работодателю наилучшим образом. И эта обязанность трехголова: одной головой (выносимой в отдельный параграф) нельзя делать ничего, что не позволит наилучшим образом исполнять свои обязанности, второй – да, работать безукоризненно, а третьей – делать это не просто безукоризненно (и дотошно), но и с полной отдачей. Не щадя, так сказать, живота своего.

Отличие первой головы от двух вторых понятно и без объяснений: воздержание от действий – одно, совершение – другое. А разница между второй и третьей тоньше, но все еще тоже очевидна: работать хорошо, выкладываясь – это про отношение к работе: пока она делается не хорошо – это вообще не работа, а слезы. А делать работу выкладываясь по полной, самоотверженно – это уже про отношение к работодателю, про обязательства перед ним.

Алтер Ребе же считает, что нет тут никаких трех или даже двух голов, есть только единое (пусть и многоликое) и неделимое обязательство работника перед работодателем. Нельзя добиться частичного результата. Или все, или ничего.

Ну и, понятное дело, это отражает разницу в представлении о подобающем служении, которое может и должно быть вменено еврею в обязанность между тем, каким оно было до возникновения хасидизма (Рамбам) и после (Алтер Ребе), когда тотальность и самоотверженность служения, из опции для праведников, в общепринятом смысле слова, стали требованием к праведникам в смысле, который вкладывает в это слово Рамбам, используя его в Мишне Тора. Тут и объяснять нечего.

Вот-вот должен прийти Машиах. Что само по себе будет означать, что мы, народ Израиля, свою работу наконец доделали, сделали это идеально и наш рабочий день наконец закончен. И наступило время получения в этом мире награды за все наши труды и труды наших предков и предшественников со времен Дарования Торы. Включая главное из них. Как постановляет Рамбам в конце всей Мишне Тора14 : “В те времена все сыны Израиля будут великими мудрецами, и будут знать тайные и глубокие вещи, и постигнут замыслы своего Творца в той мере, в какой только может человеческий разум это постичь, как сказано: “Потому что наполнится земля знанием о Б-ге, как полно водою море”15 “. Вскорости, в наши дни. Амен.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 25, стр. 158-166.)