Ребе Маараш1 был болен в течение многих лет. Его самоотверженная работа на благо евреев, сопереживание их бедам и полная самоотдача в его усилиях улучшить их положение еще больше подрывали его здоровье.

Впервые он заболел еще при жизни своего отца, Цемах Цедека. Ему было 19 лет. В первое время никто не сказал о его болени отцу. Когда Цемах Цедек узнал об этой болезни, он сказал: “Если бы мне сказали вовремя, я смог бы оттянуть это немного. Ты жил бы, как пророк Шмуэль, пятьдесят два года2 “.

Ребе Маараш перенес три операции и затем был прикован к постели в течение нескольких месяцев. Цемах Цедек проводил у его постели ежедневно от двух до четырех часов и рассказывал ему истории о Реббеим.

Хотя Цемах Цедек отрицал, что назвал сына в честь пророка Шмуэля, определенная связь все-таки существовала. В середине сивана 5642 (1882) года Ребе Маараш заболел последний раз. Болезнь развивалась очень быстро. Однажды Ребе Маараш сказал своему помощнику: “Сейчас мне сто лет: моих сорок восемь, и “по паспорту” пятьдесят два дополнительных года”. И помощник понял, что Ребе имеет в виду пророка Шмуэля.

Незадолго до Рош-Ашана 5643 (1882) г. Ребе сказал: “Надо позвать профессора сделать операцию”. Вызвали хирурга, и операция была проведена, но последующие события показали, что Ребе имел в виду не только это.

После операции доктор сказал ему:

– Идите, идите, можете возвращаться в Любавичи.

Ребе заметил:

– Из этого мира тоже звучит команда: иди, иди в Грядущий мир.

В канун Рош-Ашана он сказал своей жене ребецин Ривке:

– Я поднимаюсь на 32 уровня в верхнем мире3, а ты - в нижнем.

Ребе намекал на то, что ребецин пережила его на 32 года. Она вернула свою душу Создателю 10 швата 5674 (1914) года. Хасиды говорят, что он также имел в виду 32 своих маамара, составляющих книгу “Ликутей Тора ал Гимл Паршийот”4, выпущенную из печати в 5643 (1883) году.

– Но ведь дети еще слишком юны, – дрожащим голосом произнесла ребецин. Ребе ничего не ответил. Тогда ребецин добавила:

– То, что ты жив последние несколько лет, с медицинской точки зрения необъяснимо. Это значит, что ты жил эти годы чисто духовной жизнью. Так продолжай жить духовной жизнью.

– Да... – ответил Ребе.

Обычно в Рош-Ашана Ребе сам трубил в шофар, но в этот раз он впервые попросил сделать это другого хасида. Все последующие дни он испытывал непрекращающуюся боль, так что даже не мог лечь в постель и спал в кресле.

Двенадцатого тишрей знаменитый доктор прибыл из Витебска, чтобы осмотреть Ребе. Когда он вышел после осмотра и появился в малой синагоге, видно было, что он потрясен. Хасиды окружили его, чтобы услышать подробности о состоянии Ребе. Доктор – он не был евреем – сел на предложенный стул и сказал:

– Вы просто не представляете себе, каков ваш Ребе! Я вам расскажу. Когда я прибыл, доктора, которые лечили Ребе, дали мне подробный отчет о его болезни, ее симптомах и развитии. Основываясь на этом, я начал говорить с Ребе и между делом попросил подержать его ладонь, а затем попросил сделать маленькую операцию – произвести небольшой надрез за ухом. Я заметил выражение недовольства на лице Ребе, но он дал мне разрешение. Когда я закончил осмотр, Ребе начал объяснять мне, специалисту, все детали своей болезни и в чем состоял мой осмотр!

– Болезнь – результат загноения, перешедшего в кровь, – сказал он. – Вы потрогали мою ладонь, чтобы проверить, насколько свободно идет поток крови. Надрез за ухом показал вам, что болезнь зашла далеко, и загноение переходит в мозг.

Он говорил со мной в течение часа, и я чувствовал себя словно ученик на лекции в университетской аудитории перед профессором. И я до сих пор не могу прийти в себя. Болезнь Ребе очень тяжелая, и он безусловно испытывает жестокую боль. Обычно болезнь в этой стадии не позволяет пациенту думать связно. А вашего Ребе я застал сидящим с легкой улыбкой на губах, и он способен был давать мне урок по медицине!

Ребе всегда имел при себе большие золотые часы на золотой цепочке. Утром 13 тишрей в 11:26 он вынул часы из кармана, передвинул стрелки часов вперед, поставив их на 11:51, отрезал кусочек бумаги и заложил его между стрелками, чтобы они не двигались. Затем он позвал своего помощника, Пинхаса-Лейба, чтобы тот позвал сыновей Ребе. Первым вошел старший сын – реб Залман-Аарон, вторым – Шолом-Дов-Бер, будущий Ребе (войдя, он разрыдался), третим – младший сын Менахем-Мендл. В 11:51 Ребе Махараш вернул свою святую душу Создателю.

Однажды, нездолго до своего ухода из этого мира в 5626 (1866) г. Ребе Цемах Цедек сказал своему сыну Шмуэлю: “"Один к одному подойдут"5 – нисан к тишрей”. Это пророчество выполнилось во всех деталях. Цемах Цедек вернул свою душу Создателю 13 нисана, а Ребе Махараш – 13 тишрей. Числовое значение слова один – эхад – 13. И они оба похоронены рядом.