Однажды со мной связался сенатор Мойнихэн. "Я не еврей, – сказал он, – но у меня в семье большая проблема. Я обращался к разным людям за советом, но безуспешно, и несколько моих коллег, сенаторов-евреев, сказали мне, что, если я хочу решить эту проблему, мне следует обратиться к рабби Шнеерсону, Любавичскому Ребе, и попросить о частной аудиенции".

Я устроил ему аудиенцию. Когда он вышел из кабинета Ребе, я увидел, что он сильно взволнован.

– Ваша честь, – обратился я к нему. – Я не собираюсь лезть не в свое дело, но если в вашей беседе с Ребе было что-либо, что может послужить уроком, не согласитесь ли Вы рассказать?

– Во-первых я в долгу у моих коллег, которые предложили мне встретиться с Ребе. Его совет был гениален! Бесценен! – сказал он. – А вот когда я уже собирался уходить, он сказал: "Господин сенатор, пожалуйста присядьте. Давайте поменяемся ролями. Вы пришли ко мне с просьбой, а теперь я хочу попросить о чем-то вас".

Ребе продолжил: "В южной части Манхэттена растет район, который называется Чайнатаун. Люди там тихие, сдержанные, трудолюбивые и законопослушные. Большинство стран очень ценило бы таких граждан. Недавно я узнал, что депонированные федеральные фонды из Вашингтона, фонды штата из Олбани и городские фонды от Нью-Йорка выделены к ассигнованию на нужды Чайнатауна, но еще не распределены по назначению. Вы сенатор, поэтому хорошо бы Вам расследовать это дело, чтобы ускорить распределение фондов. Если вам это удастся, вы сделаете гораздо более удобной и свободной от проблем жизнь этих людей, которых часто игнорируют, поскольку они такие тихие, в то время как американцы большей частью громкие. Очень важно оказывать помощь всем членам этой общины".

Вы понимаете, что тут происходит?! – продолжал сенатор. – У Ребе самого – многотысячная община в Нью-Йорке, которая вполне может извлечь пользу из государственных программ, множество организаций по всей стране, и я лично могу обеспечить для них дополнительную финансовую поддержку! И я уверен, что ни один китаец в Чайнатауне не знаком с Ребе лично, и что сам Ребе лично не знает ни одного китайца в Чайнатауне. И это его не смущает. Кому бы ни потребовалась помощь, еврею или неевреею, Ребе бросается помогать, как только узнает, что такая помощь нужна. Вот это настоящий лидер!