Когда я жил в Израиле, одним из моих духовных наставников был знаменитый хасид Мендель Футерфас, отсидевший в советском лагере за участие в нелегальной переправке хабадников из Советского Союза на Запад.

Представить, что это был за человек, может помочь такая история. Как-то раз я попросил его рассказать что-нибудь о жизни в лагере. Он припомнил, как за несколько месяцев до Песаха религиозные евреи начинали волноваться. Обычно родные присылали им мацу в посылке, но заключенные никогда не могли быть уверены, передаст ли им лагерное начальство посылки вовремя. Вопрос о том, чтобы есть квасное на Песах, для них не возникал. Если у них не было мацы, они голодали больше обычного, но их беспокоило в данном случае не это. Они сокрушались, что не могут исполнить заповедь есть мацу в первую ночь праздника.

Когда реб Мендель получил посылку вовремя, он, на случай, если такая удача минует его на будущий год, разделил посылку на две части. Одну он съел во время Песаха, а вторую хранил до следующего Песаха. Рассказывая об этом, он рассмеялся. Я спросил, чего тут смешного, и он объяснил, что хранить личные вещи в помещении, где все на виду, в компании завзятых уголовников дело непростое. Он носил этот пакет с собой всюду, кроме бани. Чтобы у него не украли пакет, пока он был в бане, он каждый день часть своего пайка отдавал самому страшному бандиту в качестве платы за то, чтобы тот сторожил его мацу, пока реб Мендель был в бане.

– А маца на следующий год пришла? – спросил я.

– Пришла, – засмеялся он.

Меня поразила эта история, и в следующий раз я пришел к реб Менделю со своим младшим братом и попросил его заново рассказать ее. Реб Мендель рассказал. Мне трудно это объяснить, но в том, как он рассказывал, совершенно не чувствовалось никакого самолюбования. Ему этот эпизод не казался особенным, лишь немного забавным. А вы сами попробуйте держать при себе что-нибудь хотя бы час или два. А тут целый год! Мой брат вне себя воскликнул:

– Вот это самопожертвование!

– Какое же это самопожертвование? – удивился реб Мендель. – Это же просто исполнение заповеди! Ну бывает иногда, что надо чуть больше постараться, но заповедь-то никто не отменял.

– Если это не самопожертвование, то что же?!

– Самопожертвование, это когда есть "иръурей тшува" – искренние размышления о раскаянии, – ответил реб Мендель.

В 1994-м году через три недели после 3-го Тамуза меня назначили руководителем группы учеников йешивы, направлявшихся в "Йешива Кайиц" – в летнюю йешиву, где не только учатся, но и путешествуют и отдыхают. Мы направлялись в Италию и Францию. Перед отправлением я зашел к реб Менделю, который все эти три недели плакал не переставая. Он сказал мне:

– Ты будешь в Италии. Передай привет Гершону-Менделю Гарелику в Милане.

Реб Гершон-Мендель был главным посланником в Италии.

– Конечно, передам, – сказал я.

– Что-то не похоже, что ты знаешь, как надо передавать привет, – сказал мне реб Мендель. – Ты думаешь, это просто сказать: "Такой-то передает привет"?! Нет, это передать нечто из внутреннего мира одного внутреннему миру другого! Расскажи ему от моего имени вот такую историю. Почти сто лет назад в йешиве Томхей-Тмимим учились двое друзей. Когда они оставили йешиву, их пути разошлись. А потом случилось 2-е Нисана, когда Ребе Рашаб вернул свою святую душу Создателю. Эти двое друзей приехали в Ростов и снова встретились. Они ничего не сказали друг другу. Слезы задавали вопрос, и слезы отвечали.

С этой историей я отправился в летнюю йешиву. Много у нас было разных приключений. Например, нас задержали на восемь часов на границе, у нас нечего было есть. В конце концов мы добрались до Италии и, встретившись с реб Гершоном-Менделем, я передал ему "привет" от реб Менделя. Реб Гершон-Мендель разрыдался, но потом собрался с силами и сказал:

– Передай реб Менделю привет от меня. И мой привет состоит в том, что в Торе сказано: когда еврейская армия идет на войну, "боящийся и малодушный пусть возвращается домой".

Меня этот ответ потряс. Реб Гершон-Мендель указывал на то, что какой бы трагедией для нас ни было то, что мы больше не можем видеть Ребе, мы должны продолжать свою миссию во что бы то ни стало и не имеем права расклеиваться. Честно скажу, по возвращении в Израиль у меня не хватило духу передать эти слова реб Менделю, но мне они дали заряд энергии, который поддерживает меня и сейчас.

А реб Мендель вернул свою душу Создателю ровно через год – 4-го Тамуза в 1995-м году.