Глава 1. След Авреми

Семнадцатилетний Авраам-Элиезер, сын рава Моше и Эстер Гольдман, известных любавичских хасидов Краун-Хайтса, учился в йешиве "Оолей Тора". Товарищи восхищались тем, как упорно он занимался и как сосредоточенно молился. Авреми был прирожденным лидером, с раннего возраста постоянно искал способы помочь другим, а в каждую новую кампанию Ребе окунался с головой. В йешиве он организовал сбор средств на "маамад" (поддержание семьи Ребе). Когда Ребе призвал всех мальчиков с тринадцатилетнего возраста и старше, помимо обязательных тфилин, сделанных в соответствии с законодательными решениями Раши, надевать также и тфилин, сделанные согласно мнению раббейну Тама, Авреми создал фонд помощи тем ученикам йешивы, у кого не было денег на новую пару тфилин. Каждую пятницу Авреми со своими товарищами отправлялся в Манхэттен, где предлагал евреям надеть тфилин и исполнить другие заповеди.

Однажды Авреми помог надеть тфилин еврею, который сообщил, что его жена недавно родила девочку. Авреми спросил, дали ей уже еврейское имя или еще нет, и, объяснив, что по еврейской традиции девочке дают имя во время чтения Торы в синагоге, предложил организовать это в 770 в присутствии Ребе.

В воскресенье вечером 27 Сивана 5737 (1977) года Авреми вышел из йешивы, чтобы из ближайшей телефонной будки позвонить родителям девочки и спросить, какое имя они выбрали для своей дочки. Через несколько мгновений к нему подошли трое молодых бандитов, которые впоследствии признались, что искали какого-нибудь еврея, чтобы убить. Они несколько раз ударили Авреми ножом. Держась за грудь, Авреми сумел доплестись до йешивы, где попросил стакан воды и успел произнести благословение "шеакол", прежде чем его душа вернулась к Создателю. Как известно, многие праведники перед самой кончиной просили стакан воды, чтобы произнести благословение "шеакол" – "По слову Которого возникло все".

Вся община переживала эту трагедию. Тысячи евреев, в том числе и сам Ребе, пришли на похороны Авреми. Похоронили его в двух шагах от места упокоения Ребе Раяца, рядом с Элияу Симпсоном, дедом Авреми, известным старым хасидом, который умер за несколько месяцев до этого.

По соседству с Гольдманами жил известный музыкант Эли Липскер и его жена Лея. Лея хотела сделать что-нибудь в память об Авреми и написала об этом Ребе, упомянув три варианта. Из этих трех вариантов Ребе дал благословение на создание фонда для организации летнего лагеря. И действительно, больше всего Авреми любил работать с детьми в летних лагерях. Ребе сам дал пожервование в новый фонд, который продолжает действовать и по сей день.

А обещание Авреми дать имя маленькой девочке выполнили его друзья. В присутствии Ребе в 770 ей дали выбранное родителями имя – Песя. Когда ей был один год, ее семья переехала во Флориду. Еврейские законы они почти не соблюдали, но Памела – так ее звали по-английски – еще в юном возрасте хотела большего. В четвертом классе она попросила своих родителей записать ее в еврейскую школу. В той школе учили немногому, но она продолжала там заниматься до последнего класса.

Когда ей было 16 лет, умер от рака ее отец. Во время его болезни подружившийся с ним годами ранее местный хабадский посланник Йосеф Бистон регулярно навещал его, подбадривал и помогал надевать тфилин.

Когда Памеле было чуть больше двадцати, она пришла на какое-то еврейское мероприятие, и на нее произвели глубокое впечатление услышанные там слова Торы. Она начала посещать уроки Торы и соблюдать в меру своих знаний субботу. Узнав, что неподалеку находится Хабад-хауз, до которого можно дойти пешком, она тут же направилась туда, и ее с радостью приняли хабадские посланники. Памела стала регулярно приходить в Дом Хабада и со временем познакомилась с молодым израильтянином. Они понравились друг другу и решили пожениться. Поскольку рав Бистон был другом ее семьи, она попросила его провести церемонию бракосочетания. Рав Бистон спросил, знает ли она, как ее зовут по-еврейски. Она даже не знала, что у нее вообще есть еврейское имя. И тогда Йосеф Бистон рассказал ей всю историю ее имени – Песя.

В первую годовщину ее свадьбы мать подарила ей портрет Ребе в рамке и с несколькими долларами, которые ее родители получили от Ребе. Во время болезни ее отца рав Бистон дважды возил ее родителей к Ребе, чтобы получить его благословение. Внезапно Песя поняла, что ее любовь к иудаизму с раннего возраста и ее путь к религии были осуществлением благословений Ребе!

Несколько лет спустя она с мужем и двумя детьми переехала в Израиль и поселилась в Реховоте, где они присоединились к местной любавичской общине.

Зная историю своего имени, она всегда хотела познакомиться с родителями Авреми, но у нее заняло немало времени, пока она собралась с духом и позвонила.

– Я звоню насчет вашего сына, которого убили тридцать лет назад, – начала она.

– Ты та самая девочка?! – в ту же секунду воскликнула г-жа Гольдман.

– Да, – ответила Песя. – И я хочу, чтобы вы знали, что я соблюдаю заповеди и живу в Израиле и мои дети растут религиозными, и все это благодаря вашему сыну.

Спустя год Песя посетила семью Авреми в Краун-Хайтсе и рассказала свою историю на благотворительном обеде во время сбора средств на фонд имени Авраама-Элиезера для летних еврейских лагерей. Посетив могилу Авреми в сопровождении его матери, Песя решила отныне использовать только свое еврейское имя.

В том же году Песя родила своего четвертого сына, которого назвала Авраам-Элиезер и сразу же после того, как закончилось празднование обрезания, позвонила г-же Гольдман, чтобы порадовать ее.

Все дети Песи учатся в хабадских школах. Она надеется, что такое образование позволит им стать такими же, как Авреми. И ее старшие дети не только ходят в микву каждый день, не только с упоением изучают хасидские трактаты, но и каждую пятницу выходят на улицу и надевают тфилин на прохожих, как это делал Авреми.

Глава 2. Что важнее

Насколько важны еврейские летние лагеря были для Ребе, я понял после того, как мы с моим другом Довидом Виланским провели лето в Восточной Канаде в качестве "раввинов-кочевников".

"Кочующие раввины" – это сотни старших учеников йешив, которые по программе "Меркоз Шлихус" рассылаются каждый год по всему миру в маленькие еврейские общины в Песах, летом и на осенние праздники. В Песах и осенние праздники "кочующие раввины" проводят седеры и синагогальные службы с теми, кто иначе никак не смог бы их провести. Летом же они встречаются с евреями, живущими вдалеке от больших общин, стараются поделиться с ними своим энтузиазмом по отношению к еврейству, рассказать как можно больше об иудаизме, привезти им соответствующие ознакомительные материалы. Программа "Меркоз Шлихус" – одна из программ хабадской организации "Меркоз Леинъяней Хинух", созданная еще в 1943 году и действующая до сих пор. А сама организация "Меркоз Леинъяней Хинух" ("комитет по вопросам образования") – одна из трех организаций, руководить которыми в 1942 году Ребе Раяц назначил своего зятя, будущего Ребе. Другими двумя являются издательство "Кегот" и организация "Маханэ Исраэл", в задачи которой входит поощрение соблюдения заповедей и изучения Торы.

Весной 1978 года ко мне и Довиду Виланскому обратился рав Симха Зиркинд. Он спросил, не согласимся ли мы поехать с подобной миссией на восток Канады. У него был готов для нас список адресов и телефонов тех, кто мог бы познакомить нас с местными евреями. А еще Зуся Зильберштейн, руководитель монреальской молодежной любавичской организации "Цах", выделил для нас автофургон, расписанный рекламой мивцоим – кампаний по распространению заповедей.

Мы согласились и провели лето в трех восточных провинциях: Нью-Брансуике, Новой Шотландии и Ньюфаундленде. По нашим сведениям, в этих провинциях проживало около тысячи еврейских семей, три четверти из которых – в самых больших городах: Монктоне, Галифаксе и Сент-Джонсе. Соответственно, наша деятельность, в основном, сосредоточилась на этих городах, но у нас также было немало адресов и телефонов тех, кто жил в маленьких городках вдалеке от более крупных общин. От Монреаля до Монктона в Нью-Брансуике 500 миль, и мы, сверившись с картой, составили себе расписание, кого и когда посещать по дороге туда и кого – по дороге обратно.

По возвращении я решил, что в наступающем году буду учиться в 770, а не в Монреале. Однажды я сидел в 770, углубившись в книгу, когда еще один парень, который тем летом "кочевал" с миссией от "Меркоз Шлухим", сказал мне, что он только что дал секретарю Ребе, рабби Ходакову, отчет о своей летней деятельности, и тот попросил передать мне, чтобы я вручил ему и мой отчет. Я ответил, что меня никто не предупредил о необходимости составить доклад, но попросил его сообщить раву Ходакову, что сейчас же начну работать над этим.

Парень сказал мне, на что следует обратить внимание в отчете. У меня ушло несколько дней на эту работу, и мне пришлось выбросить немало черновиков, прежде, чем я остался доволен результатом. В течение этих дней мои друзья, "кочевавшие" этим летом, сказали мне, что, когда они отдавали свои отчеты раву Ходакову, тот давал им доллар от Ребе. Очевидно, Ребе хотел таким образом поощрить тех, кто отправлялся в далекие края с миссией от "Меркоз Шлихус".

Вручив раву Ходакову свой отчет, я остался стоять в ожидании доллара от Ребе.

– Чего ты ждешь? – спросил рав Ходаков.

– Доллар от Ребе, который вы даете каждому, кто ездил этим летом с миссией от "Меркоз Шлихус", – ответил я.

– Ребе дает доллар тем, кого сама организация "Меркоз" просила поехать с миссией. Тебя просил раввин Зиркинд, а не "Меркоз", поэтому доллара у меня для тебя нет.

– Если то, чем я занимался, не считается миссией от "Меркоз", – разочарованно спросил я, – почему у меня требуют отчет так же, как у тех, кто ездил с миссией от "Меркоз"?

– Потому что Ребе хочет знать, что происходит у евреев в далеких местах, и в этих отчетах содержится необходимая информация, – объяснил рав Ходаков. – Но что касается доллара – это только для тех, кого послал "Меркоз", а не для тех, кто поехал по собственной инициативе.

Видя, что я совсем понурился от такого ответа, он добавил:

– В каком-то смысле твой довод очень убедителен. Ты сделал то, что делали все остальные, которые поехали с миссией от "Меркоз Шлихус". Ты посетил далекие общины, ради этого ты на несколько недель пожертвовал всеми удобствами, нормальной едой и тому подобным. Более того, ты не ждал, пока тебя попросят, но, зная, что это важно для Ребе, вызвался сам. И поэтому ты считаешь, что заслужил доллар от Ребе не меньше тех, кто ездил с миссией от "Меркоз Шлихус". Но ты должен знать, что насколько бы ни были важны миссии "Меркоз Шлихус", есть то, что еще более важно для Ребе. Это еврейские летние лагеря и их вожатые. Мы никому не предлагаем ехать с миссией от "Меркоз Шлихус", пока администрация летних лагерей не сообщает нам, что все штатные вакансии в них заполнены. Другими словами, работа в летнем лагере еще более важна для Ребе. Но по какой-то причине они тоже не получили доллар от него. Вот поэтому, хотя ты, безусловно, исполнил желание Ребе, доллар я тебе дать не могу.