Задолго до своего ухода из этого мира Мителер Ребе (рабби Довбер из Любавичей) говорил, что он опасается 5588 года, так как на Небесах вынесено несколько неблагоприятных судебных постановлений на этот год. Как-то он сказал: "Моему отцу было 54 года, когда его арестовали второй раз в Петербурге, и ему с Небес предложили выбор – или страдания, или уход из этого мира. Он выбрал страдания, оставив мне, по-видимому, второй вариант..." Так и случилось – Мителер Ребе ушел из этого мира в 54 года.

Рош-Ашана и Йом-Кипур 5588 (1827) года Мителер Ребе провел в Гадяче, около могилы своего отца. Тогда он сказал хасидам: "Добился я от папы, чтобы он освободил меня он раввинской должности..." Хасиды тогда решили, что Мителер Ребе хочет уехать в Святую Землю, и спросили – на кого он их оставит? Мителер Ребе ответил: "Ведь с вами остается мой зять (Цемах Цедек) – он будет "верным пастухом" для вас".

После праздников, на обратном пути из Гадяча в Любавичи, Мителер Ребе сильно заболел и вынужден был остановиться в городке Нежин. Врачи сказали, что его болезнь уже неизлечима – но все равно запретили произносить речи об учении хасидизма перед хасидами, утверждая, что это приблизит смерть. Мителер Ребе сказал им на это: "Это своим запретом вы укоротили мне жизнь..."

Болезнь усиливалась изо дня в день – когда к телу Ребе прикасались, то он падал в обморок – и так до месяца кислев, когда в его святом теле почти не видно было дыхания жизни. Но днем 8 кислева Мителер Ребе вдруг нашел в себе силы и просил принести ему бумагу, чтобы написать хасидское толкование о празднике Ханука, но затем отложил перо и сказал: "Весь мир в горести – а я буду радоваться?!" И приказал хасидам выпить "лэхаим" и танцевать.

Ночью на среду 9 кислева он много раз падал в обморок, и врачи с трудом выводили его из этого состояния. Из последнего же обморока они никак не могли его вывести – и пригласили похоронное братство". Среди хасидов поднялся плач и крик – нашлись хасиды, которые подошли к постели и сказали: "Зачем Ребе пугает нас – неужели вы не слышите крик в доме?!".

Вдруг Мителер Ребе открыл глаза и сказал: "Просто я услышал голос, говорящий: "Что нужно такой душе в этом мире?" И тут же приказал переодеть его во все белое, приказав хасидам радоваться и плясать в это время – так как "веселье услащает судебные постановления". Увидев, что лицо Ребе запылало и он готовится произнести слова учения, хасиды подняли такой веселый шум, что постороннему могло показаться, что тут празднуют свадьбу – да и Ребе во всем белом выглядел, как жених. Все были уверены, что опасность полностью миновала, Ребе выздоровел и все пойдет как прежде – такое огромное изменение произошло в его состоянии.

Под утро Мителер Ребе с большим воодушевлением начал говорить хасидский маамар (рассуждение) на стих "За Б-гом стремитесь", и несколько раз прерывался, спрашивая, взошло ли солнце. За несколько минут до восхода Мителер Ребе произнес слова Теилим (36:10): "Ибо у Тебя источник жизни…" – и его святая душа тут же покинула этот мир. В тот же день он был похоронен на Нежинском еврейском кладбище, и веселье первой годовщины его освобождения из заключения, 10 кислева, превратилось в горесть и плач среди хасидов.