Известный портрет рабби Шнеур-Залмана (Алтер Ребе) был написан в 1798 году, в Санкт-Петербурге, по заказу одного из вельмож. Это не должно казаться странным: Алтер Ребе произвел в Петербурге впечатление на многих. И в ходе своих пребываний в городе встречался со многими вельможами. Да и до того знал нескольких. Подлинник портрета утерян. Неизвестно даже, был ли изначальный вариант цветным или черно-белым, как известные нам копии. Имена вельможи и художника мне тоже неизвестны. Но Ребе Цемах-Цедек, внук Алтер Ребе, видевший портрет, подтвердил, что именно так выглядел Алтер Ребе в расцвете сил.

Впрочем, ещё когда копия впервые была обнародована в 1888 (по другой версии в 1889) году в Варшаве, её подлинность (точнее, подлинность первоисточника) вызвала большие сомнения в определенных кругах. Естественно, с вопросом, насколько подлинным можно считать изображение, обратились к Ребе Рашабу (5-ый Любавический Ребе). И тот подтвердил и историю создания портрета и соответствие копии оригиналу.

Определенным кругам это не помогло и подлинность портрета неоднократно подвергалась сомнению. Называлось даже имя конкретного художника (Б. Шац), который якобы заявлял о своем авторстве портрета.

Однако хасидское предание, подтвержденное всеми любавическими ребе, начиная с четвертого (Ребе Маараш видел оригинал портрета ещё в 1854-ом году в Петербурге), настаивает: портрет был написан неким Головочевским (не исключено, что тот самый, что по личному указанию императрицы Анны Иоановны был определен в ученики к Аргунову) в 1798-ом году по заказу некоего вельможи, занимавшего высокий пост в корпусе жандармов. Два поколения спустя портрет был продан графу Тышкевичу. Который позволил ознакомиться со своей, находившейся в Варшаве, коллекцией картин, одной из немногих в то время, в которой было много портретов евреев, одному художнику-еврею. От которого о портрете Алтер Ребе стало известно его (Алтер Ребе) потомку – варшавянину Шмарьягу Шнеерсону. И тот, хоть и с превеликим трудом, но сумел вымолить у Тышкевича разрешение сделать копию с портрета (копию сделал тот самый художник, от которого о портрете стало известно) и опубликовал его.

Как я уже упоминал, подлинность портрета была подтверждена четырьмя любавическими ребе, а также двумя хасидами-долгожителями из Бобруйска, своими глазами видевшими в молодости Алтер Ребе, а также хасидами, видевшими рабби Хаима-Авраама, сына Алтере Ребе, который был поразительно похож на отца. А также ребецин Ривкой, супругой Ребе Маараша, по свидетельству которой, оригинал привозили в Любавичи во времена Ребе Цемех Цедека под весомый залог и т.д. Ребецин сама видела портрет и слышала, как её тесть, Ребе, подтвердил подлинность изображения. Как известно, Ребе Цемех Цедек был одним из самых приближенных к Алтер Ребе людей и его любимым внуком.