Странная история с этими ивовыми ветвями! Начинается все с известного, даже тривиального расклада: четыре растения, у одного (этрог) – отличные вкус и запах, другие могут похвастаться только одним их этих свойств: мирт – запахом, лулав – вкусом. А ивовые ветви скромно присоединяются “за компанию” – ни вкуса, ни запаха.

И аллегория тоже всем известна: Тора и заповеди, весь Израиль вместе. Этроги – праведники, гадасы и лулавы – обладатели Торы без добрых дел или добрых дел без Торы. И снова, за компанию, чтобы не оставить “за бортом” – ивовые прутья, простые и невежественные, без особых заслуг.

И все-то в этой трактовке хорошо и ладно, да только к концу праздников происходит нечто странное. Ребе из Гур, “Сфат Эмэт” обратил на это внимание первым. Вспомним все по порядку: после Йом-Кипура, а часто и задолго до него, отправляется еврей за четырьмя растениями. Сто лавок и десять базаров обойдет, сотни долларов отдаст, но добудет лучший этрог, прямейший лулав и наисимметричнейший лулав (для придирчивых геометров – центральносимметричный в сечении). А как же арава – ива? Да никак. Купит за три грошика накануне праздника. Да и в праздничные дни не станет следить за несчастными прутьями как следит за миртом и лулавом или, тем более этрогом. Только если уж совсем осыпятся листки или плесенью покроются, придется купить новые. И снова – за три грошика.

Все сказанное, кажется, подтверждает естественную иерархию четырех растений, а в аллегорическом понимании – иерархию евреев в едином пучке Израиля. Но вот, праздник Суккот кончается, а с ним кончается и Небесный Суд. В Рош-Ашана вынесен приговор, В Йом-Кипур скреплен Высочайшей печатью, но до Ошана-Раба отложен на кассацию. В последний же день праздничных буден, в день последней надежды на милосердие Судьи, приходят евреи в синагогу, бережно неся в руках пять…

Нет, не пять этрогов, не пять миртовых ветвей и не пять лулавов. Они несут грошовые ивовые ветви. Без запаха, без вкуса, несимметричные, кривые, шершавые. Правда, ритуал состоит в довольно беспощадном “мордовании” этих веток. Но все же, остается вопрос: почему на последнее заседание суда не приглашены все четыре растения или, по крайней мере “плод дерева великолепного”, благороднейший этрог? “Сфат Эмэт” объясняет это так: Хороший адвокат до последней минуты суда, как иллюзионист, держит лучшую карту в рукаве или кролика в цилиндре. Лучший из аргументов – последний аргумент.

На ежегодном осеннем судебном процессе мы предъявляем Судье разные вещественные доказательства и произносим разные речи в собственную защиту. Тут-то все и выкладывается на стол: Тора, добрые дела, заслуги отцов, древние обетования, заветы, союзы. Точнее, почти все пущено в ход. Но последний аргумент ждет своего часа, ждет Ошана-Раба. От всего может судья отмахнуться, все аргументы опровергнуть и отклонить. Только не этот, последний, простой, пронзительный: посмотри, Судья Праведный, на наши битые, в прах поверженные ивовые прутья. На простых неученых и даже к заповедям не приученных евреев. Ты не растил их в ешивах вместе с благоуханными этрогами. Даже миртам и лулавам они не компания. Но когда бьют нас за Имя Твое, когда приходит минута выбора: быть евреем или уйти в вечную тень, раствориться в море народов, – ивовые прутья народа Твоего во все времена выбирали мучения и смерть, отвергая спасение вдали от Тебя и от народа Твоего.

Исход Суда предрешен. А потому и венчает праздники веселый день Симхат-Тора. И это, если вдуматься, праздник ивовых ветвей: ведь в Симхат-Тора не раскрывают свитки Торы, чтобы изучать их текст. Будь так, неученый еврей не смог бы праздновать с нами. А плясать все могут, а ивовые прутья и подавно, лучше нас с вами!