В свое время Алтер Ребе рассказал, что Баал Шем Тов был своему поколению не по мерке, и поэтому (для сохранения баланса между стороной Святости и Другой стороной) в его время был некий христианский богослов, превосходивший масштаб своего поколения; Межиричский Магид превосходил меру своего поколения, поэтому в то время был австрийский император – фигура, тоже выходившая за рамки того поколения. Судя по тому, что Наполеон, как личность, представлявшая Другую сторону, был вне рамок своего поколения, потребуется – предсказал Алтер Ребе – самопожертвование в прямом смысле этого слова.

Немного позже Алтер Ребе сказал: "Я судил народ (выносил постановления закона), как это делал наш учитель Моше. Я отредактировал сидур, как он был отредактирован мужами Великого Собрания. Я наполнил души восьмидесяти тысяч евреев истинной верой во Всевышнего. Я надеюсь, что, пока будет тянуться изгнание, мне все это не забудется".

Алтер Ребе скончался 24 тевета, на исходе субботы в деревне Пены во время бегства от Наполеона.

Незадолго до смерти, он сказал, что в истории было трое, кто умел ценить этот мир, и трое не умевших. Первый из умевших – Моше, который всеми силами души страстно желал попасть в Землю Израиля и, согласно мидрашу, был готов даже на то, чтобы сделать это, обернувшись птицей. Второй из умевших – Баал Шем Тов, который сказал, что мог бы подняться на Небеса на огненной колеснице, но предпочел лечь в землю и обратиться в прах, как предписано Торой. Третий умевший – сам Алтер Ребе.

Никто из хасидов, слышавших это высказывание из уст Алтер Ребе или в пересказе, не запомнили имена трех не умевших…

Перед кончиной Алтер Ребе спросил своего внука, будущего Ребе Цемех-Цедека:

– Мендель, ты видишь несущую балку?

– Конечно! – удивился вопросу внук.

– Я уже не вижу саму балку, – признался Альтер Ребе, – а только речение Б-жье, дарующее ей существование.