Будучи ребенком четырех-пяти лет, мой отец однажды пришел к своему деду Цемах Цедеку в субботу главы "Ваэйра" и стал плакать."Почему Всевышний явил Себя нашему отцу Аврааму, - спросил он, - но не являет Себя нам?" Цемах Цедек ответил: "Когда праведник в 99 лет решает, что он должен обрезать себя, он заслуживает того, чтобы ему открылся Всевышний".1