Всем известно, что повеление и предостережение в отношении идолопоклонства, то есть две первые из Десяти заповедей: "Я – Всевышний, Б-г твой"1 и "Да не будет у тебя других богов"2 – основа всей Торы. Заповедь "Я – Всевышний" включает в себя все 248 позитивных заповедей, а "Да не будет" включает в себя все 365 негативных заповедей. И потому мы слышали только "Я – Всевышний" и "Да не будет" непосредственно из уст Всесильного3, как сказали наши мудрецы, благословенной памяти4: потому что они – основа всей Торы5.
И для того, чтобы это основательно объяснить6, нужно сначала вкратце напомнить, в чем сущность единства Всевышнего, называемого единым и единственным, – "все верят, что Он один"7, совершенно так же, как Он был один до сотворения мира, и как написано: "Ты Тот же до сотворения мира, Ты Тот же с тех пор, как и т. д."8. Это значит, что Он абсолютно неизменен, как написано: "Я Всевышний, не изменяюсь"9. Ибо этот мир, а также и все верхние миры не производят никакого изменения в Его, благословенного, единстве тем, что они сотворены из ничего. И как был Он один, единый и единственный до их сотворения, так Он один, единый и единственный после того, как Он их сотворил, так как все перед Ним как несуществующее, как ничто и полное небытие.
Ибо образование из ничего всех миров, верхних и нижних, их оживление и поддержание их существования, чтобы они снова не стали ничем и небытием, как прежде, – все это только [действие] слова Всевышнего и дыхания уст Его, благословенного, облеченных в них.
Как в душе человека, например, когда он произносит одно слово, сама эта речь – абсолютное ничто даже по отношению к его говорящей душе в целом, являющейся средним одеянием10 души, ее силой речи, способной говорить бесконечно и безгранично, а тем более по отношению к внутреннему одеянию души - мысли, от которой исходит речь, и она – ее жизненная сила, и нет нужды говорить, [что это так же] по отношению к сути и сущности души, ее десяти категориям11, упомянутым выше12, – Хабад и другие, от которых проистекли буквы этой мысли, облеченной в это слово во время его произнесения. Ибо мысль есть также категория букв, как и речь, но это буквы более духовные и тонкие.
Десять же категорий, Хабад и т. д., - корень и источник мысли, и в них еще нет категории букв до их облечения в одеяние мысли. Когда, например, появляется какая-нибудь любовь и прельщение в сердце человека: до того, как она поднимается из сердца к мозгу, чтобы о том думать и размышлять, в ней еще нет категории букв, а лишь простое желание и жажда в сердце этой приятной для него вещи. А тем более до того, как появилась эта жажда и прельщение той вещью в его сердце, она была лишь потенциально в его мудрости, и разуме, и знании – ему было известно о той вещи, что она прелестна, и приятна, и хороша, и красива [и что стоит] ее достичь и соединиться с ней, как, например, изучить какую-нибудь мудрость или съесть какую-нибудь вкусную пищу. И лишь после того, как под влиянием его мудрости, и разума, и знания в сердце его уже появилось прельщение и жажда, а затем снова поднялось из сердца к мозгу, чтобы думать и размышлять о ней: как эту жажду осуществить, как достать эту пищу или изучить эту мудрость на самом деле, - вот тогда в его мозгу рождается категория букв, и это такие же буквы, как в языках разных народов, которые с их помощью говорят и размышляют обо всех делах мира.
