Без крыши над головой

Когда стал приближаться праздник Песах, возникла новая проблема. Повсюду в доме, естественно, полно было хомеца1, и отдалиться от него не было никакой возможности, поскольку мы жили под одной крышей с неевреями. Хозяева дома - татары - сами были людьми религиозными, и мы пробовали поговорить с ними, надеясь, что они смогут чем-то помочь. Они, однако, мало что поняли из нашего рассказа, более того, их сильно раздражало то обстоятельство, что мы тратим большое количество воды. Недолго думая, они самым резким тоном потребовали, чтобы мы освободили комнату!..

О, это было не самое приятное занятие - бродить по Чиили за две недели до Песаха в поисках крова! И это при том, что любое жилье, которое бы мы ни нашли, имело свои недостатки… Не хочу заново переживать свои чувства в тот момент и скажу сразу, что недалеко от нашего прежнего жилища нам удалось найти женщину-нееврейку, которая отличалась большой любовью к деньгам. За 50 рублей в месяц мы сняли у нее комнату с отдельным входом (большая редкость в тех краях) и деревянным полом (еще бо́льшая редкость). Дети ее, правда, были те еще хулиганы, и все наперебой нам твердили, что жизнь в одном доме с такими соседями будет для нас невыносимой. Но за неимением другого варианта мы согласились на переезд.

За неделю до Песаха мы уложили на тележку все наши вещи и перевезли их на новую квартиру. Больно было смотреть, как мой муж практически в одиночку (только лишь один ссыльный пришел ему помочь) таскает все эти тяжести.

Хозяйка дома поделилась с нами двумя кроватями. Но в матрасах и в щелях деревянных частей было такое количество насекомых, что полностью избавиться от них не было никакой возможности. Понятно, спать на таких постелях было очень тяжело…

Несмотря на трудности, я изо всех сил старалась создать хоть какое-то подобие предпраздничного настроения.

"Время нашей свободы" в изгнании2

Я везла с собой в Чиили два новых ведра, купленных специально для использования в Песах. Мне пришлось выстоять за ними в очереди целый день! В пути, однако, эти ведра пропали, что было вполне ожидаемо, учитывая реалии тогдашней жизни. Разыскивая их, я послала телеграммы в Москву и Екатеринослав, но это не дало никаких результатов - ведра не нашлись. В качестве компенсации мне предложили семь рублей, но за ними надо было ехать в Ташкент, в управление железной дороги, и понятно, что это не решило бы моих проблем, поскольку ведра у меня от этой поездки не появились бы. А муж твердо заявил, что весь праздник не прикоснется ни к чему из еды, сваренной не в пасхальной посуде! Нужно было что-то делать.

Примерно в четырех часах езды от места, где мы находились, жила группа ссыльных из Киева. Эти несколько человек жили неподалеку друг от друга; среди них были раввин3, шойхет4 и один из бывших киевских богачей по фамилии Каляков , который в свое время являлся одним из попечителей еврейской общины Киева. Другими словами, эта группа представляла собой почти полноценную, более-менее организованную общину. К ним я и отправилась в надежде, что они помогут решить мою проблему. У них я провела два дня, и, в конце концов, мне сделали там новые ведра из не бывшего в употреблении куска жести. Также я заказала кошерные по пасхальным стандартам мясо и рыбу, договорившись, чтобы их доставили в канун праздника.

Вдобавок ко всему, перед самым отъездом мне принесли на станцию больше килограмма хлеба из грубой ржаной муки. Сейчас, оглядываясь назад, я не могу понять, как вообще мы могли его есть! (Хотя следует признать, что вреда нашему здоровью он не принес. А когда летом того года у меня была дизентерия, именно такой хлеб помог вылечиться…)

Меня переполняла радость от достигнутых успехов, особенно от новеньких ведер из жести, которые так и сияли на солнце!

Я вернулась в Чиили, и жизнь снова пошла своим чередом. Мы заканчивали приготовления к Песаху, и мне удалось даже найти нам гостя на пасхальный седер! Посуда, которую я привезла из дома, оставалась чистой и пригодной для праздника. Из досок соорудили подобие стола, который я накрыла белой скатертью. Казах, который привез нам птицу и рыбу в канун праздника, потом без конца описывал всем "богатство", которое ему довелось увидеть в нашем доме (попутно следует отметить, что привезенные им птица и рыба за четыре часа поездки по жаре испортились и стали непригодны в пищу).

Итак, за стол пасхального седера мы уселись втроем. "Компанию" нам составили несколько нееврейских парней, стоявших под нашими окнами. Высмеивая нас, они передразнивали наши, как они говорили, "завывания". Не обращая на них внимания, мы сидели за столом, громко и с душой произнося: "Время нашей свободы,.. святые праздники Твои с радостью и ликованием дал Ты нам в наследие"5. Мой муж произносил слова Кидуша с особым чувством: по сравнению с прошлым Песахом, который он провел в тюрьме, в этом году он и в самом деле чувствовал себя гораздо более свободным!

Наше празднество продолжалось до двух часов ночи, пока наш гость не отправился спать к себе домой. Ему предстоял долгий путь через поля.

Стоит упомянуть здесь, что в канун Песаха мы, как полагается, делали бдикат хомец и биур хомец6. Понятно, что для Чиили это была вещь неслыханная, но даже я никогда раньше в своей жизни не видела столь тщательных поисков хомеца!

Бо́льшую часть нашей "мебели" составляли ящики, в которых было привезено в Чиили наше имущество. Часть из них мы использовали в качестве шкафчиков и полочек, а в том углу нашей комнаты, который мы отвели под кухню, стояло подобие буфета и прочие самодельные хозяйственные удобства. На время праздника все это было вынесено "во двор" (попросту говоря - в другой угол комнаты)7.

В канун праздника я всецело была занята готовкой, но все равно не могла не обратить внимания на глубокие переживания, охватившие моего мужа в ходе бдикат хомец8. Наутро, во время сжигания хомеца, он все время так горько плакал, что видеть и слышать это было просто невыносимо. В прошлом мне не доводилось видеть, как муж сжигает хомец, а сейчас я услышала лишь несколько произнесенных им слов: "Как уничтожаю я хомец из дома моего и из владений моих, так и Ты уничтожь…"9 Дальше я не могла разобрать ни слова - так сильно рыдал он, заглушая слезами окончание молитвы.

Так закончились наши приготовления к Песаху, и начался праздник. Про первый седер я уже написала. На утреннюю трапезу к нам пришел тот же гость, что был у нас вечером. Он был у нас и на второй седер, и во все остальные дни Песаха.

Мы, естественно, изо всех сил старались создать в нашем доме соответствующее празднику настроение, изгнав будничный дух. В том окружении и при тех обстоятельствах это было совсем не просто, но нам это удалось - по крайней мере, частично. Конечно, все наши разговоры за столом были лишь о прошлом, поскольку настоящее не сулило ничего хорошего. Однако мы сохраняли надежду на лучшее будущее…

Перевод с идиша Цви-Ѓирша Блиндера