Поэтому человеку следует радоваться и ликовать всегда, [даже в самое трудное для него время], и черпать жизненные силы в вере во Всевышнего, Который постоянно поддерживает в нем жизнь и одаряет его Своей милостью. А тот, в сердце которого поселилась печаль и кто сетует на судьбу, считая, что она не сложилась, что жизнь его полна горестей и что ему [постоянно] чего-то не хватает, близок к ереси, упаси нас от этого Б-г, [ибо отрицает тем самым, что Всевышний присутствует в каждой точке мироздания, - ведь там, где пребывает Творец, нет места для скорби]. И поэтому мудрецы Кабалы категорически запрещали себе печалиться.
Того же, кто верит, [что Всевышний присутствует везде], не выбьют из колеи никакие невзгоды, и он будет сохранять абсолютное хладнокровие, что бы ни случилось с ним в этом мире. А тот, кто озабочен только собственным благополучием, показывает тем самым, что является, инородным телом в Израиле и происходит из чужаков, преследующих в жизни лишь корыстные интересы. Такой человек- себялюбец готов отказаться от подчинения Всевышнему и жить так, как живут язычники, думая только о собственной выгоде. Поэтому он заботится лишь об удовлетворении своих плотских потребностей, семейном благополучии и достатке - ибо в одном этом он видит благо для себя1. Такому лучше бы вовсе не появляться на свет - ведь основная цель, ради которой Всевышний создал человека, - испытать его невзгодами, [уготованными ему в материальном мире], и проверить, [к чему стремится] сердце его: отдаст ли он себя во власть языческих кумиров в стремлении к плотским наслаждениям, корни которого - в обратной стороне бытия, [противоположной добру], и это – [единственное], чего он желает в жизни; или, наоборот, - вся воля его, все помыслы сердца будут направлены на поиск истины и на то, чтобы получить жизненную энергию от Самого Всевышнего - Источника жизни. Даже в том случае, если человек не в состоянии2. Человек должен искренне верить в то, что главное в его жизни - ее духовная сторона, и все его потребности и все перипетии его судьбы не связаны с обратной стороной бытия, - ибо "Г-сподь направляет шаги человека"3 и "Г-споду [заранее] известно любое слово, [которое я только собираюсь произнести]"4. А раз так, то Всевышний направляет человека только к добру, однако тот не в состоянии постичь, как именно проявляется оно в этом мире. Но если он искренне поверит, что все происходящее с ним - к лучшему, то все беды отступят перед добром, которым наполнится его жизнь. Если он поверит, что за событиями его жизни, которые, казалось бы, вызваны чьей-то злой волей, на самом деле стоит не что иное как высшая доброта Творца, исходящая из Его сфиры Хохма, суть которой непостижима, - зло поднимется, как занавес, и [вообще] растворится во всеобщем Источнике, и человек увидит лишь абсолютное добро, коренящееся в том аспекте сфиры Хохма, который мы называем Эден и который дарует блага, с какими не сравнится даже рай.
וְעַל כֵּן, רֵאשִׁית הַכֹּל, שֶׁיִּשְׂמַח הָאָדָם וְיָגֵל בְּכָל עֵת וְשָׁעָה,
וְיִחְיֶה מַמָּשׁ בֶּאֱמוּנָתוֹ בַּה', הַמְחַיֶּה וּמֵטִיב עִמּוֹ בְּכָל רֶגַע.
וּמִי שֶׁמִּתְעַצֵּב וּמִתְאוֹנֵן –
מַרְאֶה בְּעַצְמוֹ שֶׁיֵּשׁ לוֹ מְעַט רַע וְיִסּוּרִין
וְחָסֵר לוֹ אֵיזֶה טוֹבָה,
וַהֲרֵי זֶה כְּכוֹפֵר חַס וְשָׁלוֹם.
וְעַל כֵּן הִרְחִיקוּ מִדַּת הָעַצְבוּת בִּמְאֹד חַכְמֵי הָאֱמֶת.
אֲבָל הַמַּאֲמִין – לֹא יָחוּשׁ מִשּׁוּם יִסּוּרִין בָּעוֹלָם,
וּבְכָל עִנְיְנֵי הָעוֹלָם "הֵן" וְ"לָאו" שָׁוִין אֶצְלוֹ בְּהַשְׁוָואָה אֲמִיתִּית.
וּמִי שֶׁאֵין שָׁוִין לוֹ,
מַרְאֶה בְּעַצְמוֹ שֶׁהוּא מֵ"עֵרֶב רַב" דִּ"לְגַרְמַיְיהוּ עָבְדִין",
וְאוֹהֵב אֶת עַצְמוֹ, לָצֵאת מִתַּחַת יַד ה' וְלִחְיוֹת בְּחַיֵּי הַגּוֹיִם
בִּשְׁבִיל אַהֲבָתוֹ אֶת עַצְמוֹ,
וְעַל כֵּן הוּא חָפֵץ בְּחַיֵּי בְשָׂרִים וּבָנֵי וּמְזוֹנֵי,
כִּי זֶה טוֹב לוֹ.
וְ"נוֹחַ לוֹ שֶׁלֹּא נִבְרָא",
כִּי עִיקַּר בְּרִיאַת הָאָדָם בָּעוֹלָם הַזֶּה
הוּא בִּשְׁבִיל לְנַסּוֹתוֹ בְּנִסְיוֹנוֹת אֵלּוּ,
וְלָדַעַת אֶת אֲשֶׁר בִּלְבָבוֹ,
אִם יִפְנֶה לְבָבוֹ אַחֲרֵי "אֱלֹהִים אֲחֵרִים",
שֶׁהֵם תַּאֲווֹת הַגּוּף הַמִּשְׁתַּלְשְׁלִים מִ"סִּטְרָא אָחֳרָא", וּבָהֶם הוּא חָפֵץ,
אוֹ אִם חֶפְצוֹ וּרְצוֹנוֹ לִחְיוֹת חַיִּים אֲמִיתִּים הַמִּשְׁתַּלְשְׁלִים מֵ"אֱלֹקִים חַיִּים",
וְיַאֲמִין שֶׁבֶּאֱמֶת הוּא חַי בָּהֶם,
וְכָל צְרָכָיו וְכָל עִנְיָנָיו מִשְׁתַּלְשְׁלִים בֶּאֱמֶת בִּפְרָטֵי פְּרָטִיּוּתֵיהֶם שֶׁלֹּא מִ"סִּטְרָא אָחֳרָא",
כִּי "מֵה' מִצְעֲדֵי גֶבֶר כּוֹנָנוּ"
וְ"אֵין מִלָּה כוּ'"
וְאִם כֵּן, הַכֹּל טוֹב בְּתַכְלִית רַק שֶׁאֵינוֹ מוּשָּׂג.
וּבֶאֱמוּנָה זוֹ בֶּאֱמֶת, נַעֲשֶׂה הַכֹּל טוֹב גַּם בְּגָלוּי,
שֶׁבֶּאֱמוּנָה זוֹ שֶׁמַּאֲמִין שֶׁהָרַע הַנִּדְמֶה בְּגָלוּי,
כָּל חַיּוּתוֹ הוּא מִ"טּוֹב" הָעֶלְיוֹן,
שֶׁהִיא חָכְמָתוֹ יִתְבָּרֵךְ שֶׁאֵינָהּ מוּשֶּׂגֶת,
וְהִיא הָ"עֵדֶן" שֶׁלְּמַעְלָה מֵעוֹלָם־הַבָּא,
הֲרֵי בֶּאֱמוּנָה זוֹ נִכְלָל וּמִתְעַלֶּה בֶּאֱמֶת הָרַע הַמְדוּמֶּה בַּ"טּוֹב" הָעֶלְיוֹן הַגָּנוּז: