Жил был один еврей. В молодости он служил офицером в армии (австро-венгерской что ли?). Как-то раз во время учений, которыми он командовал, один из солдат шутки ради столкнул прохожего еврея с обрыва в реку. И тот чуть не потонул. Слава Б-гу, офицер-еврей заставил своего коня прыгнуть в воду и вытащил бедолагу.

Спасенный еврей прожил после этого еще 25 лет. Нарожал детей, дождался внуков. А когда помер, душа его, представ перед Небесным судом, очень тепло отзывалась о своем спасителе и настаивала на том, чтобы тот был вознагражден подобающим образом. То есть, как если бы он спас весь мир, ибо сказано: "Спасший одну еврейскую душу подобен спасшему целый мир".

Стал Небесный суд выяснять, о ком собственно идет речь. И выяснилось, что о действующем главе бродской общины, человеке богатом, влиятельном и, следовательно, глубоко испорченном. Мало осталось заповедей, которые бы он мог нарушить и не нарушил. Да и этот список с каждым днем сокращался. И тогда Небесный суд выступил с заявлением: тот, кто вернет душу главы бродской общины назад к Б-гу, тот немедленно удостоится надела в раю и счастливо избежит пребывания в аду.

Несколько душ являлись к офицеру в отставке во сне, но ничего не добились. Как все закоренелые грешники, этот отличался завидным душевным здоровьем и сны никогда не помнил.

И тогда нашлась одна предприимчивая душа, не менее грешная, чем та, которую нужно было спасти, и за это уже несколько поколений, уже после отбывки в аду, болтавшаяся неприкаянной на задворках того света, решившая пойти другим пути. А именно: предать гласности прегрешения главы общины. Польза тройная: во-первых, позор, который переживет обличаемый, станет ему искуплением за совершенное; во-вторых, пережитое потрясение подвигнет его к раскаянию, а в-третьих, просто приятно лишний раз облить человека грязью, да еще с чувством, что делаешь это для его же пользы (и после этого она удивляется, что ее не пускают в рай?).

На беду той души Броды находились в зоне, где душам запрещено было своевольничать. Что-либо предпринимать против живых людей они могли только с личного разрешения Баал Шем Това. Бешт же план забраковал. И предложил свой – встречный.

В конце той недели одного из жителей Брод атаковал дибук. То есть, в него вселилась душа. Довольно зловредная. За те несколько минут, что были в ее распоряжении, она успела сделать несколько нелицеприятных замечаний в адрес окружающих, продемонстрировав кране неприятную осведомленность.

Но тут на площадь, где вещал дибук, ворвалась телега Бешта. Кучер Алексей притормозил прямо рядом с одержимым, Баал Шем Тов набросил ему на лицо платок и голос умолк.

Одержимого заперли в сторожке рядом с большой синагогой. И с того момента, как Бешт снял с его лица платок, дибук как заводной, раз за разом рассказывал историю о том, как глава бродской общины, в бытность офицером, спас еврея. Скоро весь город только о том и говорил, какой герой живет среди них. А сам глава, тем временем, не находил себе места, ожидая что вот-вот дибук заговорит о его более поздних геройствах...

В субботу утром в большую синагогу пришли все бродчане. Никому не хотелось пропустить такое зрелище: Бешт, изгоняющий дибука.

После чтения Торы привели одержимого. Бешт потребовал у дибука признаться, зачем он явился. Дибук с готовностью признался: "Хотел кое-что сообщить геройскому главе бродской общины". Геройский глава чуть сознания не лишился. Дибук же продолжил: "И покаяться перед ним в своих грехах". И тут дибук завел трехчасовой сказ о всех своих прегрешениях и о тех муках, которые он перенес на том свете и до сих пор переносит.

Последние полчаса дибуку пришлось так орать, что он реально надорвал захваченному телу горло: такой плач и стон стояли в синагоге от его рассказов.

В результате, от всего пережитого и услышанного глава общины полностью раскаялся и стал вести себя исключительно праведно (чем моментально воспользовались его конкуренты, и он в короткие сроки был смещен с занимаемой должности), душа-спасительница наконец получила пропуск в рай, а все жители Брод какое-то время отличались повышенной богобоязненностью. Но это прошло – не успел еще к пострадавшему от дибука вернуться голос. Потому что чудесами-шмудесами богобоязненность не привить.