Я призвался в армию ровно через месяц после седьмого октября. Просто позвонил. Мне довольно быстро ответили, и через несколько дней мы уже проходили подготовительные курсы недалеко от границы с Египтом.

Батальон, в котором я служу, занимается опознанием тел погибших солдат. Анкета водителя, регистрация, отпечатки пальцев, КТ, фотограф, врач, зубной врач, ДНК, подготовка к прощанию и похоронам, отдел личных вещей.

Трудно подобрать слова. Дело тут не в скудости словаря, а в какой-то внутренней немоте. В молчании, которое арктическими льдами идет от военных сводок к частной, "бывшей" жизни.

Я всегда знал, что я еврей. Это знание шло не только из истории моих родителей или семейного альбома, оно было в самом воздухе домашней жизни. "Быть евреем", "любить свой народ" – самое естественное и даже самое очевидное. Все очень искренне, но это только слова и только чувства. Здесь, на военной базе "Шура", я увидел, что означает "любить свой народ" в действии. В самом прямом и простом смысле. В каждой детали этой немыслимой, нескончаемой работы.

У меня всегда были сложные отношения с прошлым. Как будто прожитое время откладывается в какой-то темный малодоступный пласт. Но я бы хотел навсегда запомнить дни этой службы. Дни этой войны.

Пусть Всевышний хранит наших солдат и поможет (хотя бы немного) унять боль тех, чьи близкие не вернулись домой.